Виктор Лаптухин - Тайные фрегаты
— Вставай, Соловей. Пошли на карбас.
— Не спеши, дед сказал, что отплываем утром. И помни его слова, нельзя оставлять товарища в чужом порту!
— Что у вас за товар?
— Петя, друг! Тебе, как душевному человеку, скажу правду. Зерно! В Стокгольме за него возьмем двойную цену! — ляпнул Соловей.
Иван молча кивнул хозяину за стойкой, высыпал на стол медяки за угощение. Затем встал, решительно взял Соловья за пояс и, повесив ему на шею лютню, вытащил на улицу. Длинноносый выскочил следом. На прощание наговорил хороших слов, указал ближайший путь в гавань.
Шли медленно. На соленом морском ветру и после шнапса с ромом Соловей совсем раскис и едва переставлял ноги. Но песни пел и языком молол без остановки, не давая сообразить, куда ведет указанный Петром переулок. Редкие в такой поздний час прохожие сторонились и не отвечали на вопросы. Потом Иван так и не понял, как они очутились в каком-то тупике возле высокой каменной стены и даже обрадовался, когда увидел показавшихся сзади из-за угла четырех парней. В сумерках светлой северной ночи их можно было хорошо рассмотреть. Хотел было спросить о дороге в порт, но быстрые взгляды и осторожная походка незнакомцев вызвали подозрение. Шли они крадучись, словно готовые в любой момент напасть и убежать. Впереди длинный бородач в высоких рыбацких сапогах, следом ребята помельче. В потертых куртках и мятых шляпах, из тех, что всегда толкутся на пристанях и базарах.
— Ой, ребята, пошли с нами, выпьем немного, согреемся! — предложил длинный.
— Зачем возиться? Прикончим и заберем деньги, — сказал по-немецки другой.
— Видите, один пьян, а второй ребенок.
— Замолчите! Питер за этих русских дал задаток и велел взять живьем, — произнес бородач. Его голос звучал решительно, как у опытного вожака. — Он хочет продать их на железные рудники.
— А если они не пойдут сами? Как потащим мимо городской стражи?
Говорили тихо, но в безлюдном переулке голоса раздавались отчетливо. Из нескольких знакомых немецких слов Иван понял, какая им грозит опасность. Крепко стиснул ухо Соловья и больно ткнул его под ребро.
— Очнись! Сейчас этот длинный будет тебя убивать!
Товарищ громко икнул и встрепенулся.
— Убивать меня? Этот? Гляди, свиная глиста, вот мой кошелек! Накося выкуси, рвань немецкая!
С диким криком Соловей бросился вперед и метнул лютню в бородача. Но промахнулся, и она со звоном раскололась от удара. На какое-то мгновение тот растерялся, но нападавшего встретил точным ударом в зубы. Тут же наклонился над упавшим Соловьем и быстро запустил ему руку за пазуху.
Одновременно с товарищем Иван бросился на стоявших перед ним парней и успел заметить удивление на их лицах…
…Они удивились бы больше, если бы знали, что еще в детские годы Ивану частенько доводилось бывать у дяди на пограничной заставе что стоит на реке Назии вблизи шведского рубежа. Там пожил среди стрельцов, не городовых[15], которые больше думают о собственной торговле, чем о военном деле, а заматеревших на государевой службе пограничников. Эти, хотя годами и не видят казенного жалования, умеют найти пропитание, без кабаньего или лосиного мяса в котле, а то и стерляжьей ухи за стол не садятся. Научился Иван сабельному бою, стрелял из пищали, бился на кулачках. За последние годы по праздникам всегда выходил на игрища и становился в стенку плечом к плечу со своими слобожанами. Стоял крепко, сверстников принимал по трое на кулак, а случалось, что сшибал и взрослых мужиков. Об одном только просил друзей-товарищей: «Братцы, ради Христа, не сказывайте маменьке о моем баловстве. А что глаз подбит, так это я вчера вечером поскользнулся и неловко упал»…
Вот и сейчас Иван без лишнего крика быстро ударил одного из парней в висок, а другого под дых, так, что оба оказались на мостовой рядом с Соловьем. Увидев такое, четвертый пригнулся и резво скрылся за углом. Бородач же выпрямился и схватился за нож, но Иван ударил его ногой в низ живота и прижал к стенке с такой силой, что у того что-то хрустнуло внутри.
— Пощади! Не убивай, — прошептал он побелевшими губами.
— Укажешь дорогу в порт, будешь жить.
— Отдай мой кошелек, собака, — произнес поднявшийся с земли Соловей. — Брось его, Ваня. Я знаю этот квартал.
— Сможешь найти дорогу?
— После того, как ты мне ухо закрутил, а этот козел зуб вышиб, весь хмель вышел!
— Лютня-то вдребезги…
— Нечего, новую куплю! На его деньги, — сказал Соловей, снимая с бородача пояс с туго набитой сумкой. — Там что-то звенит. А ты запомнишь, как русских людей грабить!
Но бородач не ответил. Он опустился на мостовую и хрипло дышал, на его губах появилась розовая пена.
— Идем, Соловей, на карбасе нас давно поджидают!
Глава 6
На карбасе не спали, и дед Кондрат вместе с кормщиком Денисом устроили опоздавшим настоящий допрос. Впрочем, товарищи и не запирались, разбитое лицо Соловья, и разорванный кафтан Ивана говорили сами за себя.
Рассказали все как было, хотя Иван схитрил и о том, как опоганился «кавой» и заморскими сладостями, не стал докладывать. Услышав о лютне дед Кондрат заявил, что оно и к лучшему — потому что он не потерпел бы такой «бесовской бандуры» на своем судне. Но, в общем, за опоздание не ругал, похвалил за то, что не растерялись и не забыли о товариществе. Еще раз напомнил, что счастливо отделались, в портовых городах случаются вещи и похуже.
Но содержанием сумки бородача заинтересовались. Найденные в ней деньги отдали Соловью и посоветовали потратить их по возвращении домой на благодарственный молебен. Трубку с табаком тут же выбросили за борт. Но золотой медальон на длинной цепочке, на котором была изображена молодая красавица в нарядном платье и с букетом роз, заинтересовал Дениса. Он ковырнул ногтем крышечку и вытряхнул из него прядь белокурых волос. Потом долго рассматривал сделанную внутри надпись и прочитал: «Дорогому капитану Густаву Троллу от любящей Елисаветы».
— Это кого же ты помял? — грозно спросил Ивана старик. — Чувствуешь, какой грех взял на душу?
— Думаю, что Иван не виноват, — произнес кормщик. — Сегодня в порту встречался со знакомыми капитанами и штурманами. Все только и говорят о недавнем исчезновении датского торгового судна «Елисавета». Оно вышло из Нарвы с грузом селитры и шло в Любек под командой капитана Тролла. Кондратий Никитич, надо бы сообщить местным властям об этом медальоне. У них есть люди, которые занимаются охраной порядка, их такая находка очень заинтересует.
— У нас других дел нет?
— Так давно известно, что в этих водах среди мелких островов и в заливах прячутся морские разбойники или пираты. На корабли под шведским флагом они опасаются нападать, а всем остальным приходится остерегаться.
