Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина
— Что было потом?
— Да ничего и не было, — обиженно пробормотала трактирщица. — Старый лорд узнал о смерти сэра Томаса и тут же умер. Сердце разорвалось. А потом, в марте, была оспа, и леди Алиса тоже умерла. И всё.
— А сын сэра Томаса? Он тоже… от оспы…
— Не-ет, — протянула миссис Гэри, — мастер Оливер и не болел вовсе. Когда леди Элси умерла, мальчика забрала одна старая леди.
— Кто она? Где живет?! — в один голос воскликнули подруги.
— Бог ее знает, — толстушка пожала плечами. — Нам не докладывали. Но по секрету скажу, — лукаво прищурилась она, — старый Генри, дворецкий, говорят, обмолвился перед смертью…
— Ну! — подскочила Ксави.
Миссис Гэри перешла на шепот:
— Говорят, эта леди — не совсем леди. Так-то она высокая, седая, гордая, что твоя королева, а живет в Ист-Энде. В каком-то «Поросенке», то ли «Голубом», то ли «Зеленом» — это она кучеру сказала. И экипаж у нее наемный.
— А имя? Имя она назвала?!
— Имя? Кажется, леди Дороти. Да-да, леди Дороти Онслоу… Ой, куда же вы?! Хоть отдохните!
Глава 82
Ах, витязь! То была Наина!
А. С. Пушкин— Не хватало еще сыну Тома в Ист-Энде[151] расти! — возмущалась Ксави, разглядывая из окна кареты хмурые кривые улочки лондонских портовых районов. — Господи, Джо, да ты глянь! — она дернула подбородком в сторону стайки чумазых ребятишек, увлеченно рывшихся в тележке мусорщика. — Только представить, что среди этих лягушат сэр Оливер Шеффилд! Мороз по коже.
— Что ты предлагаешь? — голос Джоанны был бесстрастен, но глаза горели мрачным огнем.
— Заберем его к себе. Будет Томми братец.
— Тебе дай волю, ты всех беспризорных мальчишек к себе заберешь, — усмехнулась Джоанна. — И собак, и кошек.
— Между прочим, очень полезное дело.
— Не спорю. Но сейчас меня волнует другое. Нам ведь, мисс, придется вернуться домой. Да-да, в пресловутый двадцатый век! Я не знаю, что с Томми делать, а если еще юный Шеффилд!..
— А мы их с собой возьмем! — нашла выход Мари.
— Щас! — помрачнела Джоанна. — Тебе Тор такое «с собой возьмем» устроит!
— Тор? Он добрый и любит детей! — безапелляционно парировала Ксави.
— Любит. Но головомойку мы получим.
— Получим, — со вздохом подтвердила Мари. — А, ладно! Что сейчас об этом говорить? Поживем — увидим, как сказал слепой на эшафоте. Кстати, где эта леди живет-то?
— Тебе ж сказали. В каком-то «Поросенке».
— Тут этих «Поросят», как собак нерезанных…
— Свиней…
— Что «свиней»? — растерялась Ксави.
— Свиней, говорю, нерезанных, — улыбнулась Джоанна.
— Острица! — буркнула Мари. — То есть, острячка. Я серьезно. Ты посмотри вокруг: каждый второй дом — если не «Голубой Поросенок», так «Розовый», каждый третий — «Летучий Кабан». Свиноферма, а не район!
— Ну, хорош возмущаться! Давай лучше леди Онслоу искать.
— А как?
— Методом тыка. Спросим в первом же «Поросенке». Все-таки она — леди, а в Ист-Энде количество ледей на душу населения приближается к нулю.
— Она, может быть, такая же леди, как ты — махарани[152]! — фыркнула Ксави.
— «Попытка — не пытка. Правда, товарищ Берия?».
— Ну-ну. А если в этой «свинке» не скажут?
— Пойдем в следующую. Я надеюсь, все-таки число этих животных в Ист-Энде конечно.
* * *Солнце уже клонилось к закату, когда подруги вышли из очередного «Поросенка».
— Уф-ф! — Ксави обессиленно опустилась на подушки кареты. — Пять часов погибшего времени, шестнадцать «Поросят», шестнадцать криминальных рыл — и никакого просвета! Может, хватит на сегодня?
— Может, и хватит. Давай еще во-он в тот «Голубой» зайдем, и всё.
Ксави покосилась на Джоанну, обреченно взглянула на дом в конце улицы и тяжело вздохнула.
* * *— Миссис Дороти Онслоу? — краснолицый верзила поскрёб грязными пальцами жесткие рыжие вихры. — Да, была такая. Очень приличная дама. Но она съехала.
— Куда?! — ахнули девушки.
— А кто ж ее знает! Поселилась тут с полгода назад, жила тихо, незаметно, она да служанка. Потом еще мальчонку, племянника привезла. А вскорости и съехала.
— Вот так номер! — переглянулись подруги. — Где ж ее теперь искать?
Верзила пожал плечами.
Джоанна вынула соверен и подбросила его на ладони. Хозяин с тоской посмотрел на золотую монету:
— Я, правда, не знаю, миледи!
— Я знаю! — раздался женский голос, и из-под руки трактирщика вынырнула маленькая, бесцветная, как мышка, женщина. — Фредди, помнишь, миссис Онслоу как-то говорила, что служила экономкой у леди Хантингтон? А потом, вроде, с ней не поладила и оставила место. Так может, она вернулась?
— Где живет леди Хантингтон? — Джоанна протянула женщине соверен.
— О, у нее особняк на Блит-стрит! Со львами у входа.
— Кэйти, откуда ты знаешь? — воззрился на жену верзила.
— Я относила туда шкатулку с бумагами. Миссис Онслоу просила.
* * *Карета повернула налево, проехала еще немного и остановилась. Подруги подошли к высокой двери нарядного особняка. Джоанна глубоко вздохнула и взялась за дверной молоток.
— Давай! — поощрила ее Ксави. — Переходи жребий! Бросай Рубикон!
— В тебя! — огрызнулась Джоанна и ударила тяжелым молотком по бронзовой доске.
Прошло несколько томительных минут. Ксави, нетерпеливо постукивая пальцами по косяку, пару раз помянула ближайших родственников привратника и вдохновенно принялась создавать из них и окружающей фауны причудливые гибриды. Но, наконец, послышались шаркающие шаги, и дверь отворилась.
— Милости просим! — продребезжал старческий голос.
Девушки вошли в просторный холл, уставленный цветами. Старый, безукоризненно одетый лакей с некоторым трудом согнулся в почтительном поклоне:
— Что угодно госпожам?
— Скажите, — Джоанна изобразила надменный вид, — у леди Хантингтон служит миссис Дороти Онслоу?
— Служила, миледи. Но она рассчиталась и уехала к сыну в Америку.
— Куда?! — распахнула глаза Ксави.
— В Балтимор, миледи. Мистер Гарри открыл там кузницу, и дела пошли так хорошо, что он вызвал к себе мать. Она и поехала.
— И давно?
— Давненько. Уж месяц третий, пожалуй.
— А мальчик? Ее воспитанник? Она взяла его с собой?
— Не знаю, миледи. Миссис Онслоу была перед отъездом у хозяев, поссорилась с леди Кэрол, и, кажется, из-за мальчика. Лучше вам поговорить с миледи.
— Доложите о нас леди Хантингтон!
— Это невозможно, сударыни. Миледи сейчас в церкви на заупокойной мессе. Мы потеряли нашего доброго хозяина, лорда Хантингтона.
Тут только девушки заметили черный креп на одежде лакея и на цветочных букетах в холле. Подруги неловко замялись и поспешно откланялись.
Едва они вышли, как к парадному крыльцу подкатила карета с траурными занавесками. Джоанна потянула Ксави к мраморному льву у входа. И вовремя. Из кареты вышел высокий молодой человек и поддержал под локоть рыдающую женщину под траурной вуалью в пышном черном платье. Она, казалось, едва стояла на ногах. Следом выпрыгнули две девицы — то ли камеристки, то ли компаньонки.
— А вот и вдова, — шепнула Джоанна. — Только как к ней в такой ситуации подкатиться?
— Благодарю вас, сэр Рэндфорд, — прерывающимся от всхлипываний голосом произнесла леди Хантингтон, протягивая руку для поцелуя. — Вы так добры ко мне! — и вполголоса добавила: — Надеюсь увидеть вас вечером…
Последняя фраза, сопровождаемая многозначительным взглядом, резко сбила пафос трагической минуты. Ксави вскинула бровь.
Сэр, откланявшись, удалился. Леди прошелестела юбками в дом. Мимо наших подруг проследовали камеристки. Едва за хозяйкой закрылась дверь, они захихикали:
