Феодосий Веселаго - Краткая история Русского Флота

Но чем ближе знакомился Петр с морским делом, тем яснее понимал, что для успешного создания флота требовалось много таких сведений, которых в России приобрести было невозможно, и тогда у него явилась смелая мысль: самому отправиться в Европу и, изучив в морских державах, насколько будет возможно, главнейшие части морской науки, употребить полученные сведения на пользу русскому флоту. Для исполнения этого намерения решено было отправить посольство, во главе которого находились Лефорт и боярин Федор Алексеевич Головин, один из главнейших сотрудников паря полделам морского управления. Целью посольства было испрошение у государств, более заинтересованных в ослаблении Турции, материальной помощи в начатой нами борьбе. У морских же держав Англии и Голландии предполагалось просить оружия и других предметов для нашего рождающегося флота. При посольстве отправилось до 70 молодых людей знатных фамилий для изучения различных отраслей морского дела и, с тою же целью, послано 30 волонтеров, из лиц хорошо известных царю по участию их в прежних его плаваниях и судостроительных работах. В числе этих тридцати находился и сам Петр I под именем Петра Михайлова.

По прибытии в 1697 году в Голландию, Петр, желая вполне изучить кораблестроение, поступил плотником на одну из верфей маленького городка Саардама, но, обеспокоенный назойливым любопытством жителей, царь через десять дней переехал в Амстердам, где к трудился четыре с половиною месяца, изучая все технические подробности дела. Но так как в Голландии при строении судов руководствовались только практикою, то такое одностороннее отношение к делу не могло удовлетворить любознательности гениального Петра, и для изучения теоретических оснований науки кораблестроения он отправился в Англию. В продолжение своего пребывания в этих двух главнейших морских державах того времени, Петр, принимаемый с полным радушием обоими правительствами, обращал особенное внимание на все имеющее отношение к морскому делу. При всеобъемлющем светлом его уме, его необычайной любознательности, способности быстро усваивать всякие новые сведения и глубоко проникать в сущность предметов, не упуская ни одной важной подробности, плодом пребывания Петра в Голландии и Англии было самое полное, всестороннее изучение всех отраслей морской науки как в теоретическом, так и в практическом отношениях. По возвращении в Россию Петр мог составить чертеж судна, руководствовать в адмиралтействе каждого мастерового в мельчайших подробностях его работы, вооружить судно и управиться с ним в море при самых затруднительных обстоятельствах. Все эти сведения, в продолжение неустанно трудовой жизни великого моряка, ему многие тысячи раз приходилось прикладывать к практике и возбуждать общее удивление моряков глубиною и отчетливостью его знаний. Предполагаемое путешествие в Венецию, для изучения галерного дела, не могло осуществиться, по случаю вспыхнувшего в Москве Стрелецкого восстания, заставившего Петра немедленно возвратиться в отечество.

Одним из полезнейших следствий заграничного путешествия Петра было также приглашение в русскую службу многих сведущих иностранцев, добросовестная служба которых принесла огромную пользу нашему юному флоту. Замечательнейшими из этих достойных личностей были: голландец вице–адмирал Крюйс и англичане – корабельные мастера Ден и Най, строитель каналов и доков Перри и профессор морских наук Фарварсон.

В отсутствии царя, продолжавшемся около полутора года, судостроение на Воронеже деятельно продолжалось, но, по торопливости, дурному качеству употребленных материалов, а главное, по неимению знающих распорядителей, мастеров и опытных рабочих, многие суда оказались до того дурными, что их невозможно было послать в море. Огорчение, ислытанное Петром при такой неудаче, только усилило его энергию. Немедленно приступил он к исправлению неудавшихся судов и к строению новых по лучшим чертежам, привезенным из–за границы. Хорошие же суда, готовые к плаванию, весною 1699 года были спущены из Воронежа к Азову и выведены в море под флагом адмирала Ф. А. Головина, заместившего умершего Лефорта. На эскадре, состоявшей из десяти кораблей, имеющих от 62 до 22 пушек, двух галер, двух мелких судов и четырех парусных лодок, находился и сам Петр, желавший, появлением русских военных судов в Азовском море, убедить Турцию в существовании русских морских сил и тем принудить ее к скорейшему заключению прочного мира.

Чтобы внушить Турции более высокое мнение о силе России, Петр отправил в Константинополь думного дьяка Украинцова морем на 46–пушечном корабле Крепость, конвоируя посла своего всем флотом до Керчи. Корабль Крепость под командою капитана Памбурга, перейдя благополучно Черное море, пришел в Константинополь и там своим появлением произвел сильное впечатление на все население столицы, не исключая правительственных лиц и даже самого султана. Для приобретения морской практики, а также и в видах угрозы, необходимой для успешности мирных переговоров, Петр весною 1700 года спешил вновь вывести свой флот в море. Адмиралтейцем, вместо Протасьева, назначен был родственник Петра, любимый и деятельный его сотрудник по морским делам Федор Матвеевич Апраксин, которому, кроме кораблестроения, поручено было еще заведывание корабельными лесами.

Со вступлением в управление Апраксина прекращена была кораблестроительная деятельность кумпанств, оказавшаяся на практике весьма неудовлетворительною. Запутанность в делах и ссоры кумпанств между собою вызвали (1700 г. 20 апреля) указ об окончательном с ними расчете и об определении постоянной суммы на содержание флота.

Наконец, в половине 1700 г. заключено было с Турциею перемирие на 30 лет, по которому Азов и часть берегов Азовского моря остались за Россией. Но поставленные мирные условия далеко не удовлетворяли надежд Петра: о свободном плавании русских судов по Средиземному и Черному морям в трактате не упоминалось, и турки усиливали укрепления в Керченском проливе, отказывая в пропуске через него даже торговым нашим кораблям. Несмотря на это, в данную минуту, для России мир с Турцией был крайне необходим, потому что Петр готовился вступить в борьбу с сильным северным соседом – Швецией. Поводом к предстоящей войне была все та же древняя, насущная потребность России в приобретении свободного выхода в Балтийское море.

С началом шведской войны наша морская деятельность сосредоточивалась преимущественно на севере, и Азовский флот потерял прежнее свое значение. Положение его вполне зависело от политических отношений России с Турцией, и потому, при опасении разрыва, работы на верфях закипали; в случае же уверенности в прочном мире все успокаивалось до новой тревоги.