Флибустьер. Вест-Индия - Ахманов Михаил Сергеевич

Часть 1

ИСЧЕЗНУВШИЕ

Глава 1

АНДРЕЙ СЕРОВ, ЧАСТНЫЙ СЫЩИК

Женщина была красива и выглядела еще молодой. Лицо холеное, ни морщинки; если бы не покрасневшие глаза и опухшие губы, Серов посчитал бы ее своей ровесницей. Но ей, конечно, стукнуло больше тридцати, и оставалось лишь гадать, насколько больше — на пять лет?.. на десять?.. Маленькая загадка, которую он пытался разрешить, так как при первом визите не спрашивал у клиентов паспорт. Часто не спрашивал вообще. Паспорт полагалось предъявлять в случае заключения договора, но таких формальностей Серов не любил. Договор — первое звено налоговой цепи… Гораздо приятнее действовать в рамках натурального обмена: от него — услуги, от клиента — деньги. Учитывая специфику его услуг, за два года занятий частным сыском Серова не обманывали ни разу. Платили сполна, а иногда и добавляли.

— Андрей Юрьевич… — начала женщина.

— Просто Андрей, — сказал Серов, щелчком смахнув с лацкана невидимую пылинку. В день приема он неизменно надевал строгий темный костюм с белой рубашкой и галстуком. Клиент должен понимать, что перед ним не какой-то шаромыжник, а настоящий специалист, причем самой высокой квалификации — это имеет прямое отношение к размеру гонорара. Не то чтобы Серов был жаден — нет, такого греха за ним не водилось, а время от времени он вообще работал бесплатно. Однако придерживался заповеди: тот, кто может платить, должен платить. Эта дама могла. Несомненно.

— Сергей Егорович советовал обратиться к вам, — произнесла она, сжимая тонкими пальцами сумочку. Сумочка и платье были не иначе, как от Коко Шанель. Или от Кардена.

Серов кивнул. Теперь к нему редко приходили клиенты с улицы; большей частью его передавали из рук в руки, как драгоценный раритет, и эта известность ему льстила. Тем более что была заслуженной: из шестидесяти трех дел он с успехом закончил шестьдесят.

— Меня зовут Татьяной, — сказала женщина. — Татьяна Олеговна Добужинская… Одну минуту, я…

Она полезла в сумочку — видимо, за документами, — но Серов отрицательно покачал головой:

— Не нужно, Татьяна Олеговна. Потом, если понадобится. А сейчас расскажите мне о ваших проблемах.

— Муж… — выдавила она, достала платочек и приложила к глазам. — Муж пропал… Исчез!

Пропал… Исчез… За последние два года Серов слышал эти слова в шестьдесят четвертый раз. В своей ипостаси частного сыщика он не расследовал убийства, не занимался поиском машин или похищенных бриллиантов, не лез в экономические преступления или иные разборки меж сильными мира сего. Его специальностью являлись пропавшие люди, старые и молодые, иногда ребятишки и даже младенцы, украденные из колясок у зазевавшихся мамаш. Удивительно, сколько людей исчезает в Москве, да и в других российских городах и весях! Еще удивительней, что те, кому положено, не могут найти и пятой части исчезнувших. С другой стороны, размышлял Серов, посматривая на сидевшую перед ним женщину, если б находили, не было бы нужды в его услугах.

— Продолжайте, — сказал он, включая спрятанный в тумбе стола магнитофон. Маленький кабинет Серова был таким же строгим, как его костюм; ничего лишнего, никаких диванов, шкафов, картотек и выставленных напоказ сейфов. Обстановка спартанская: письменный стол (абсолютно пустой, если не считать телефона), столик с компьютером и факсом, цветной ксерокс в углу и два удобных стула. На одном сидел он сам, другой предназначался для посетителей. Если их было двое или больше, Серов приносил стулья из гостиной.

Татьяна Олеговна всхлипнула.

— Понимаете, такая нелепая история… Встали утром, в восемь, как всегда, и Костя пошел бриться в ванную. Я прибрала постель, затем отправилась на кухню… У нас большая квартира на Мясницкой, в Чистых Прудах, но я его слышала… он оставил дверь в ванную открытой и…

— Слышали что? — спросил Серов. — Пожалуйста, конкретнее.

— Жужжала электробритва… еще он напевал, шаркал ногами… ну, конечно, звуки воды из крана… — Она наморщила лоб, вспоминая. — Стук… да, слабый стук — наверное, Костя отложил бритву, но снова поднял… Это все.

Молодец, одобрил про себя Серов; не всякая женщина так наблюдательна. Пожалуй, ей между тридцатью пятью и сорока… Детей нет, ибо дети в ритуале утреннего вставания не упоминались — значит, посвятила жизнь мужу. А муж, если судить по ее наряду и сумочке, весьма преуспел. Горюет искренне, но старается держать себя в руках… Это хорошо. С истеричками всегда работать тяжелее.

— Потом звуки прекратились. То есть не совсем — текла вода, но больше ничего… Я заглянула в ванную… — Добужинская прижала ладони к щекам. — Заглянула, а там пусто. Представляете, пусто! Позвала, обошла квартиру — Кости нет… Жизнью своей клянусь, он не выходил из ванной! Он очень пунктуальный человек! Бритье, душ, завтрак, в восемь сорок пять — свежая сорочка и костюм… это моя забота все вовремя приготовить… Ровно в девять подъезжала его машина, и он спускался вниз…

— Кроме вас двоих, в квартире никого не было? — поинтересовался Серов.

Женщина, по-прежнему прижимая ладони к лицу, покачала головой:

— Нет. Горничная… у нас есть домработница, но она приходит к десяти. — Добужинская всплеснула руками. — Ужас какой-то! Мистика! Пошел человек в ванную и исчез! Словно в трубу провалился!

— Давно?

Она снова всхлипнула.

— Двадцатого августа… две недели назад…

— В милицию заявляли?

— Конечно! В милицию и в службу безопасности нашей фирмы! В тот же день!

— И что?

— В милиции смеются. Я награду обещала, большую награду, а они все равно смеются… Слышала, что за спиной говорят: от этой, — она приложила пальцы к груди, — мужик к другой бабе сбежал, прямо в пижаме… Говорят, как нагуляется, придет… Такая нелепость! Мы восемнадцать лет женаты, и Костя никогда не давал повода, никогда… весь в работе, в делах…

— Успокойтесь. Дать вам воды? Или немного коньяка?

— Нет, нет, что вы… Я в порядке. — Она судорожно сжала сумочку.

Этот красноречивый жест Серову тоже был знаком. Кто к нему только не приходил, кто не являлся! Безутешные родители в поисках исчезнувшего чада, бизнесмены, желавшие знать, куда подевался их компаньон, сестры, братья и друзья потерянных, матери пропавших без вести солдат, наследники, чье право на имущество висело в воздухе без трупа наследодателя… Молодых, а иногда и пожилых, но легковерных, Серов обычно разыскивал у сектантов того или иного толка; младенцев и ребятишек помладше — у цыган или у новых приемных родителей, в Германии, во Франции, а пару раз за океаном, в Штатах и Аргентине; бизнесменов (если те были еще живы) находил прикованными к батареям или запертыми в подвалах пригородных дач; красивых девушек вытаскивал из европейских, иракских или турецких притонов. Нередко эта работа была опасной, и тогда выручали цирковые навыки и квалификация, полученная в Чечне. Впрочем, махать кулаками и стрелять Серов не любил. Он находился в том возрасте, когда человек понимает, что бесшабашная юность позади, а зрелость требует иных решений, зависящих не от крепости мышц и точности глаза, а от разума.

— В милиции, значит, смеются, — медленно произнес Серов и одернул рукава пиджака. — А что на работе? В службе собственной безопасности?

— Они растеряны. Ищут, конечно, но… — Пальцы Татьяны Олеговны снова принялись терзать сумочку. — Понимаете, Андрей, если бы Костя пропал на улице… из машины, из своего кабинета, из ресторана, наконец… С дачи, с какого-нибудь приема… Но из ванной! Из ванной, где только продух в вентиляционную шахту… кошка разве что пролезет… Но Кости нет, и я сейчас хозяйка! — Ее лицо вдруг приняло суровое выражение. — Я приказала, и они ищут!

— Но не очень вам верят, — промолвил Серов. — Так?

— Так. — Женщина выдавила кривую усмешку.