Ножи Императора (ЛП) - Ричес Энтони
Марк кивнул, натянутая улыбка тронула его губы при мысли обо всех жарких днях, которые он провел с ним, пока этот гигант вдалбливал ему свои навыки владения мечом.
- Я хорошо знал его. Это он обучал меня драться.
Охранник огляделся по сторонам, с почти заговорщическим выражением лица.
- В таком случае, поскольку ты, так сказать, почти член семьи, я позволю тебе и твоим друзьям пройти на этот раз. Фламма Великий был представителем старой школы, если вы понимаете, что я имею в виду, большим человеком все те годы, что он был чемпионом, и он заслуживает лучшего, чем безымянная могила, в которой он окажется здесь, когда за ним некому будет присматривать.
- И ты уверен, что они пойдут этим путем?
Эксцингус кивнул, указывая вниз по холму за Большим Цирком, туда, где ярко раскрашенные стены Арены Флавиев ловили лучи послеполуденного солнца.
- Мои лазутчики видели, как Скавр и Аквила спускались туда в сопровождении всего лишь нескольких людей центуриона Котты и горстки волосатых варваров, ни один из них не вооружен ничем более опасным, чем то, что они могут спрятать под своими туниками. Вполне очевидно, что в какой-то момент они вернутся этим путем, и когда они это сделают ...
Сенатор Альбинус мрачно кивнул.
- Когда они это сделают, то обнаружат, что я жду их во главе двадцати тщательно отобранных людей. Просто молись своим богам, чтобы ты оказался прав, информатор, или ты увидишь, что моя терпимость к твоим ошибкам и дезинформации подошла к концу. И не думай, что ты тем временем куда-нибудь скроешься. Ты можешь присоединиться ко мне с бокалом освежающего вина, и пока мы будем ждать, когда мои бывшие друзья подойдут сюда на произвол своей судьбе, ты пораскинь мозгами, что я прикажу этим кровожадным личностям с тобой сделать, если они не появятся.
Информатор оглядел людей, которых Альбинус нанял, чтобы заменить солдат-ветеранов Котты, и обнаружил, что их взгляды прикованы к нему, как кошек к мыши. Он пожал плечами, изо всех сил стараясь напустить на себя безразличный вид.
- Я уверен, вы сделаете все, что сочтете нужным, сенатор. Хотя то, что другой мой клиент думает о моем внезапном исчезновении, может обернуться интересным предположением.
Он позволил комментарию повиснуть в воздухе, зная, что Альбинус не сможет устоять перед наживкой.
- Твой другой клиент? Ты сказал мне, что отказался от сенатора Сигилиса, поскольку ходят слухи, что он неминуемо вскоре будет арестован за заговор против трона.
Эксцингус позволил тени улыбки скользнуть по его лицу, этого было достаточно, чтобы получить небольшое преимущество, не выглядя при этом так, будто он иронизирует над словами сенатора.
- Действительно, вы правы, так оно и есть. Но у информатора очень редко бывает один клиент, особенно у такого занятого человека, как я. - Альбинус весело фыркнул, и собравшиеся вокруг них мужчины ухмыльнулись раздраженной реакции Эксцингуса. - На самом деле, у меня есть еще парочка клиентов.
- И если обреченный Сигилис - один из них, то кто другой ...?
Информатор не смог удержаться от собственной ухмылки, с трудом сдерживая желание покачать головой в ответ на заинтересованность сенатора.
- Я не имею права разглашать имя, но я уверен, что вы услышите о нем в свое время, сенатор.
Альбинус пожал плечами.
- Мне все равно, на кого еще ты работаешь, информатор, до тех пор, пока сведения, которые я у тебя покупаю, оказываются более точными, чем те, которыми меня снабжали до сих пор.
Марк вышел из сполярия впереди четырех мужчин, несущих тело Фламмы, а Скавр замыкал шествие с людьми Котты. Тело павшего гладиатора было отмыт от крови, раны, покрывавших его ноги и туловище, туго перевязано, чтобы предотвратить дальнейшее вытекание крови, а в рот ему была вложена золотая монета, чтобы оплатить переправу через реку Стикс. Затем, как только мертвеца облачили в доспехи, в которых он участвовал в своей последней битве, тунгрийцы плотно завернули его в толстый льняной саван, и Дубн, Арминий, Котта и Лугос взвалили его на плечи, приготовившись к последнему путешествию. У входа в здание стражники расступились, чтобы освободить место импровизированной похоронной процессии, но путь Марку преградили полдюжины мужчин во главе с Саннитусом.
- Мы пришли, чтобы обеспечить Фламме почетные похороны. Ланиста взглянул на Марка и людей позади него с гримасой отвращения. - И вместо этого я обнаруживаю, что человек, убивший одного из лучших бойцов, которых когда-либо видела Дакийская школа, уносит нашего собрата. Во что, по-твоему, ты играешь, Корв?
Марк шагнул вперед и встал лицом к лицу с ланистой, его лицо посуровело.
- Ты же слышал, что я сказал Мортиферуму прошлой ночью.
- Да, слышал. Ты ошибочно поверил, что он причастен к убийству твоей семьи. Какое это имеет отношение к Фламме?
- Фламма был человеком, который научил меня драться. То, что вы видели, как я сражался на Арене, было в значительной степени результатом его тренировок, и в процессе обучения меня этим навыкам он стал мне так же близок, как и мой собственный отец. В некотором смысле даже ближе. - Он наклонился, его пристальный взгляд остановился на глазах ланисты. - Вы можете присоединиться к нашей похоронной процессии, отдающей должное его славе, но если вы встанете на моем пути, я все равно пробью себе путь сквозь вас.
Саннитус мгновение пристально смотрел на него, затем кивнул.
- Я верю твоим словам. Это даже хорошо, что мы вместе похороним нашего друга. - Гладиаторы выстроились вокруг мужчин, несущих труп, в то время как Саннитус задумчиво смотрел на Марка. - Похоже, что наши жизни были не единственными, к которым имел отношение Фламма. Так где ты думаешь его упокоить
- В тихом саду недалеко от вершины Авентинского Холма любой представитель Дакийской школы может беспрепятственно посещать его могилу до тех пор, пока дом будет принадлежать моей жене.
Саннитус кивнул, достал из-за пояса свернутую тунику, развернул ее и накинул на голову, скрыв лицо в тени.
- Звучит идеально. По правде говоря, я плохо представлял, где можно его захоронить. Все, о чем я подумал, - это избежать того, чтобы его бросили в безымянную могилу вместе с телами других гладиаторов после сегодняшних боев. Сегодня я помолюсь Немезиде за упокой души Фламмы.
