Сергей Шведов - Золото императора
Глава 9 Разгром
По мнению Пордаки, император Валент в очередной раз ошибся с выбором полководца. Магистр Траян умом не блистал, а о его стратегических талантах и вовсе говорить не приходилось. В первой же битве близ Салицин он практически угробил римскую кавалерию и не потерпел окончательного поражения только благодаря поддержке дукса Фригерида, присланного старшим сыном покойного императора Валентиниана на помощь своему дяде Валенту. Именно Фригериду удалось загнать готов в угол между Дунаем, Балканами и Черным морем. После чего в войне наступило затишье. Ромеи копили силы для решительного удара, а готы чего-то выжидали, окопавшись в своих неприступных станах-варенбургах. К сожалению, дукс Фригерид заболел и вынужден был вернуться в Панонию, а вся полнота власти вновь перешла к бездарному Траяну. И магистр Траян «отличился» в очередной раз, позволив готам не только выскочить из ловушки, в которую их загнал Фригерид, но и значительно пополнить свои ряды за счет конных русколанов и вестготов, переправившихся через Дунай в поисках добычи. Теперь варвары вновь вырвались на равнину и всерьез угрожали Андрионаполю. Успехи готов вызвали новый приступ ярости у императора Валента, успевшего вернуться в столицу, и новую волну отставок. Прежде всего с поста командующего армией был смещен магистр пехоты Траян, а на его место был поставлен сиятельный Себастьян. Немилость императора не коснулась, однако, светлейшего Пордаки, который и при новом командующем фракийскими легионами катался как сыр в масле. Грандиозная торговая операция, которой он занимался вот уже не первый месяц, катилась к закономерному финалу. Пордаке пришлось даже отправиться в Константинополь, дабы личным присутствием подтолкнуть нерешительного Софрония к выгодной сделке. Впрочем, официально он прибыл в столицу с отчетом магистра Себастьяна по поводу хода военных дел во Фракии, а потому ему пришлось предстать пред грозные очи императора и выслушать со скорбным видом новую порцию ругательств. Ругательства предназначались, естественно, Себастьяну, честно сообщившему божественному Валенту, что сил для победоносного окончания войны у него недостаточно.
— Мы испытываем величайшие трудности, божественный Валент, — попытался оправдать своего начальника Пордака. — Нам не хватает фуража и продовольствия. Его просто негде взять в провинции, разоренной войной. А к готам вновь подошло подкрепление. Похоже, варвары решили окончательно прибрать Фракию к рукам.
Ярость Валента была неописуемой. В этот раз она обрушилась, впрочем, не на полномочного представителя магистра пехоты Себастьяна, а на нерадивых константинопольских чиновников.
— Где продовольствие, Софроний?! — орал император. — Где фураж для кавалерии, Арапсий?! Вы обещали мне, что армия ни в чем не будет знать недостатка. А что я слышу сейчас — цены на рынках Константинополя взлетают до небес. Чернь, того и гляди, взбунтуется, и вместо войны во Фракии мне придется подавлять мятеж на улицах собственной столицы.
— Мы делаем все возможное, — обиженно пробубнил Петроний, толстый и ленивый человек, отличавшийся среди ближников императора не столько умом, сколько хитростью. — Готы перекрыли все дороги по суше, но нам удалось закупить партию зерна в Сердике и перебросить ее морем в Константинополь.
— Ловлю тебя на слове, Петроний, — слегка успокоился император. — Это зерно мне понадобится для армии, ибо через седмицу я выступаю во Фракию. И я не потерплю, чтобы римские легионеры шли в поход против готов с подведенными от голода животами.
Гнев императора пришелся Пордаке как нельзя кстати. Константинопольские чиновники перетрусили не на шутку и буквально набросились на нотария с требованиями выполнить наконец взятые на себя обязательства. Разговор на повышенных тонах состоялся во дворце сиятельного Софрония, куда компаньоны отправились сразу же после приема у императора. Особенно усердствовал магистр Арапсий, в служебные обязанности которого как раз и входила забота о продовольствии для армии. Пордаку горячность Арапсия не удивила. Этот прожженный константинопольский интриган в свое время допустил крупный промах, согласившись примкнуть к мятежнику Прокопию. Правда, он тут же подстраховался и сообщил императору Валенту, что готов открыть ворота Константинополя по первому его требованию. И сдержал слово. Именно поэтому божественный Валент не только сохранил ему жизнь, но и доверил весьма ответственный пост в своей администрации. Разумеется, высокородный Арапсий метил выше. Его вполне устроил бы пост префекта претория, который после отставки сиятельного Валериана оставался свободным, и он уже предпринял определенные шаги, дабы утвердиться в новой должности, но как раз в этот ответственный для него момент вдруг всплыло имя патрикия Руфина. Того самого Руфина, которого Арапсий направил к варварам с целью поиска союзников для Прокопия. Патрикий союзников нашел, и теперь именно эти люди разоряли Фракию и угрожали Константинополю. Если Валент узнает, какую роль сыграл Арапсий в формировании союза готских вождей, то магистру точно не поздоровится. А уж если Арапсий оплошает и в этот раз, то его, чего доброго, заподозрят в сношениях с мятежниками. С божественного Валента станется. И тогда вместо должности префекта претория магистр получит удавку на шею от гневливого императора.
— Ты напрасно так волнуешься, сиятельный Арапсий, — вздохнул Пордака и укоризненно покачал головой. — Это не первая наша сделка, посредником в которой выступает уважаемый Марцелин. Я виделся с ним накануне. Зерно уже в городе, магистры. Осталось только заплатить деньги.
— Сколько? — спросил Петроний, смакуя великолепное вино, выставленное на стол Софронием специально для своего благодетеля.
— Триста тысяч денариев, — скромно опустил очи долу Пордака.
Сиятельный Петроний едва не захлебнулся вином, Арапсий разразился такими ругательствами, что у Пордаки, произраставшего отнюдь не в чертогах, зарозовели уши. Спокойствие удалось сохранить только префекту Софронию, но и он счел сумму, названную нотарием, завышенной.
— А что же вы от нас хотите, патрикии? — удивился Пордака. — Зерно дорожает. Из Фракии уже давно нет подвоза. Если вы откажетесь покупать эту партию, то следующая обойдется вам еще дороже.
— Я этого Марцелина живым закопаю в землю! — взвился горячий Арапсий. — На куски порву!
— Марцелин всего лишь посредник, — вздохнул Пордака. — Товар принадлежит другим людям. Это они назначили цену. Если вы не внесете деньги к полудню завтрашнего дня, то купцы из Сердики продадут его более покладистым покупателям. А вам придется объяснять божественному Валенту, почему его легионеры должны идти в битву голодными.
