Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2
Заботами о выборе платьев и драгоценностей она пыталась заглушить свою тревогу. Наслаждаясь лакомыми блюдами в обществе дона Марфори, Изабелла полнела с каждым днем. Через двадцать четыре часа после взятия в плен Энрики и Рами-ро Гонсалес Браво прибыл в Сан-Себастьян и доложил о себе королеве.
Изабелла с нетерпением и большим интересом приняла услужливого министра, имевшего, без сомнения, важные известия.
— Вы победили без кровопролития, дон Браво, я читаю это на вашем лице! — сказала королева низко раскланивавшемуся ей придворному льстецу.
— Ваше величество, я очень счастлив, что могу сообщить вам известие о победе.
— Говорите же, я нуждаюсь в подобных известиях, после того, как мне донесли о возвращении графа Джирдженти в армию против нашего желания.
— Супруг инфанты Марии помог оказать большую услугу вашему величеству. Общими усилиями и без риска нам удалось взять в плен герцогиню де ла Торре и ее спутника графа Теба!
— Герцогиня в плену! — вскричала Изабелла, и лицо ее' преобразилось. — Это лучшая весть, какую вы могли принести, господин министр! Герцогиня в плену! О, несравненное торжество! Предчувствует ли Серано это?
— В то время, как я спешил сюда, маркиз Новаличес отправился в лагерь повстанцев, расположенный около Кордовы.
— Маркиз чересчур смел!
— Для такого случая можно и рискнуть, ваше величество.
— Вы правы, господин министр. В наших руках такое оружие, которым грех не воспользоваться.
— Маркиз предложит маршалу Серано, и мы уверены, что действуем по желанию вашего величества, выбор: продолжать восстание и пожертвовать своей женой либо покориться.
— Отлично, маршал не будет долго раздумывать! Приказываю вам заключить герцогиню де ла Торре в самую надежную темницу Мадрида. О, я как можно скорее вернусь в свою резиденцию! Искательница приключений и ее спутник в плену! Сообщите военному министру о моем желании дать графу Джирдженти еще один гусарский полк. Это отличие будет приятно супругу моей дочери. Вас же и маркиза Новаличеса я сумею наградить после возвращения в Мадрид. Мое главное желание исполнилось, сеньора Энрика, наконец, попалась в наши руки. Никакой пощады, никакого снисхождения, господин министр. Я приказываю заковать пленницу в цепи, хотя ее герб и украшен герцогской короной. В цепи, слышите, в цепи! Розовые цепи любви примут теперь другую форму.
Изабелла упивалась сознанием своей силы, не предчувствуя, что гроза уже разразилась и через несколько дней ее торжество уступит место отчаянию.
— Объявите Мадрид и все большие города на военном положении. Я хочу напомнить герцогу де ла Торре и всем мятежникам, восторженно приветствующим его, что я еще не лишена власти. Итак, в глубочайшую темницу эту сеньору Энрику и ее провожатого, в цепи их!
Услужливый Гонсалес Браво поспешил в Мадрид.
Королева торжествовала.
«Наконец, наконец! — восклицала она. — Горе тебе, осмелившейся противиться мне, вырвавшей у меня Франциско Серано! Твой час пробил. Ты погибла, Энрика. На этот раз я утолю свою ненависть. Уже десять лет моя месть преследует тебя. Тебе постоянно удавалось ускользать из моих рук, на этот раз мой долго копившийся гнев раздавит тебя. Ты уже не будешь позорить меня своим смехом. Да, Франциско Серано, ты должен знать, что я не могла потерпеть другой женщины. Я согласна простить и забыть все, только не час, пережитый мной в Дельмонте. „Человеческое сердце может любить только раз, — произнес ты когда-то слова, получившие такое страшное значение, — все, что потом нам кажется любовью, только обман чувств…“ Я тоже любила только один раз. Этой Энрике принадлежала твоя первая любовь, ей, а не мне, суждено было назвать тебя своим супругом. Проклинай меня, осуждай — даже твоя ненависть лучше равнодушия и презрения. Ты ненавидишь меня за то, что я разлучаю тебя с Энрикой, но ты узнаешь еще большие мучения, которые я уже испытала. Итак, не медля, не раздумывая, я должна купить себе покой и раз и навсегда уничтожить Энрику. Граф Теба, как государственный преступник, подлежит расстрелу своими же солдатами, и это станет для них испытанием. Супруга мятежника Серано должна сложить свою голову под топором палача Вермудеса. Клянусь перед распятием, Рамиро де Олоцага, граф Теба падет под пулями своих солдат, Энрика под секирой мадридского палача. И если даже Серано для спасения своей жены покорится мне… если станет умолять о помиловании, я не внемлю его просьбам. Старый Вермудес должен внести в свой список герцогиню!»
Так думала Изабелла, лежа без сна на шелковых подушках.
Образ Серано преследовал ее. Чтобы избавиться от него, она приблизила к себе Арану, Примульто и Марфори, но это помогло ненадолго. Изабелла любила Франциско Серано и только его одного, все остальное было только заблуждением души, которой не доставало божественного дыхания, очищающего и возвышающего любовь. Она пробовала отогнать от себя мучительные картины минулого, отдаваясь бледному пустому призраку первой любви, тому, что Франциско Серано назвал обманом чувств.
Перед рассветом Изабелла заснула, но беспокойные грезы не оставляли ее: она увидела себя в Мадриде. Как будто она спешила к Энрике, заключила ее в свои объятия, как сестру, и ощущала блаженство от этого свидания. Ей послышались слова жены Франциско: «Я твоя сестра, я тоже рождена для трона…» Вдруг туловище Энрики отделилось, и только одна голова осталась в руках у Изабеллы. Не смея взглянуть на эту голову, она выпустила ее из рук, и та с шумом покатилась по полу. На том месте, куда упала голова, из тумана стала выступать картина, которую королева видела прежде в доме алхимика Зантильо. Появилась толпа солдат и всадников. В стороне она увидела мужественную, хорошо знакомую фигуру Франциско Серано, а на коне… «Прим!..» — прошептала она.
Руки этих людей держались за пурпурную мантию, которую они вырывали у какой-то женщины — в ней Изабелла узнала себя. Серано с торжеством держал в своих руках ее корону, а она сама покатилась в необозримую пропасть…
Страшный крик вырвался у Изабеллы, и она проснулась.
Придворные дамы в испуге спешили к королеве.
— Ничего, — прошептала королева, — это сон.
На ее лбу выступили капли холодного пота, голос дрожал.
Против обыкновения королева приказала одеть себя раньше, чем солнце поднялось из-за моря.
Что принесет новый день после такой ночи? Ей предстояло недолго томиться неизвестностью!
На взмыленных лошадях приехали в Сан-Себастьян гонцы от коменданта Сантандеры, портового города в десяти милях от Себастьяна. Они привезли бледной королеве известие, что этой ночью четыре фрегата мятежников выиграли сражение с королевским флотом и что последний после короткого сопротивления и больших потерь сдался со всем гарнизоном Сантандеры.
