Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей
«Закончена операция „Кролик“, — прочёл он громко. — Профессор Петерсон принёс статью. Общее впечатление — положительное. Именно то, что нам надо».
В такт чтению Нунке удовлетворённо кивал головой.
— В чём дело? — спросил Думбрайт.
— Имя профессора вам, конечно, известно… В Фигерасе он повёл себя несколько легкомысленно. Мы подослали к нему Мэри и зафиксировали их встречу в достаточно недвусмысленной обстановке. В обмен на компромитирующий негатив профессору пришлось написать статью в аспекте, который нас устроил. Как явствует из дневника, операция «Кролик» завершилась успешно.
— Тема статьи?
— «Кибернетика — величайшее достижение идеалистической мысли».
— Как использована статья?
— Через соответствующие каналы передана агентствам.
— Статья напечатана?
— В Польше и Югославии…
— А в России?
— По агентурным данным — готовится ответ Петерсону в солидном научном журнале. Кибернетика провозглашается лженаукой, выдумкой мракобесов.
— Почему об этом не сказано в дневнике?
— О результатах дезинформации записи будут в декабре, то есть в то время, когда статья появилась в печати.
— Хорошо, листайте дальше!
Последующие страницы вновь пестрели записями, которые касались лишь внутренних дел школы. Думбрайт на миг отодвинул дневник — от напряжённого чтения у него зарябило в глазах.
— Может быть, выпьем по чашечке чёрного кофе? — предложил Нуике.
— Нет, давайте читать дальше. Меня интересуют даты, более близкие к семнадцатому.
Оба снова склонились над тетрадью. Босс ещё медленнее водил карандашом по каждой строке. Нунке, знакомый с текстом, охватывал взглядом всю страницу сразу. Внезапно сердце его сильно забилось. После даты 16 ноября шла такая запись:
«Артур Шрёдер — Григоре Кокулеску вынужден был принять наши условия: взять в Москву в качестве жены Нонну Покко, которой поручено выполнить операцию „Хоровод“».
Через несколько секунд Думбрайт тоже прочитал эту запись и жестом человека, наконец нашедшего нужное, положил тяжёлую ладонь на дневник.
— Кажется, мы не зря тратили время, — воскликнул он радостно. — Запись датирована шестнадцатым, а Вайс перехватил шифровку семнадцатого! Вот вам и разгадка таинственной передачи!
— Несколько цифр, якобы услышанных Вайсом, когда он чихнул и крутнул ручку аппарата то ли вправо, то ли влево, ещё ничего не значат. Он мог случайно поймать передачу любителя-коротковолновика, которые так и шныряют в эфире. А главное: недели две назад я докладывал вам, что Покко операцию выполнила успешно и просит разрешить ей продолжить турне со Шрёдером. Вы согласились и даже приказали послать им денег.
— Помню, но…
— Какие могут быть «но», когда операция завершена успешно!
Глаза Думбрайта не мигая впились в лицо Нунке где-то повыше переносицы, так, словно он гипнотизировал собеседника.
— А вы допускаете такую возможность: для советской контрразведки личность Покко не представляет особого интереса? Куда важнее разрешить ей передать пластинки, проследить, куда они попадут и тем самым выявить все наши каналы распространения. Допускаете?
— Допускаю! Но предположение ещё не доказательство. «ТП» — требует проверки…
— Кто разрабатывал план операции «Хоровод»?
— Фред Шульц и Шлитсен.
— Кто ещё знал об этой операции?
— О том, что Нонна Покко едет с Артуром Шрёдером в Россию, знал весь город, ибо по нашему требованию он устроил в ресторане пышное обручение. Об этом даже написала местная газета…
— Вызовите Шульца, потом Шлитсена. Только по одному.
Нунке набрал было номер, но тут же положил трубку.
— К Шульцу звонить бесполезно. Он ведь теперь по вашему приказу все вечера проводит у патронессы.
— Тогда позвоните Шлитсену!
Через несколько минут Шлитсен стоял перед начальством. Вызов был неожиданным, и поэтому бывший заместитель Нунке мечтал лишь об одном — не показать виду, что у него трясутся коленки.
— Мистер Шлитсен, вы принимали участие в разработке плана операции «Хоровод»? — голос босса звучал сурово, глаза глядели испытующе.
Но у Шлитсена сразу отлегло от сердца — со слов Фреда он знал: Нонна выполнила задание, ей даже послано денежное вознаграждение.
— Так точно, мистер Думбрайт! — бодро отрапортовал бывший заместитель Нунке. — Принимал, и самое активное.
— Кто выдвинул кандидатуру этой… как её… Покко для проведения операции?
— Я.
— Шульц сразу согласился?
— Вначале возражал, ссылаясь на её молодость, и предлагал Мэри, но я ему доказал…
— Спасибо, нам надо было уточнить одну деталь. Можете идти.
Шлитсену не надо бьшо повторять дважды — почтительно поклонившись, он мгновенно исчез, лелея в душе надежду, что этот поздний разговор об удачно завершённой операции непременно связан с его возвращением на старую должность.
Думбрайт забарабанил пальцами по столу, как делал всегда, когда что-либо обдумывал. Нунке, поглядев на босса, озабоченно нахмурился.
— Продолжим чтение? — спросил он.
— Погодите! Давайте вернёмся обратно. Кто был дежурным по школе семнадцатого?
— Фред Шульц, вот его подпись.
— Какие записи сделал он в тот вечер?
— Ничего особенного. Разрешите прочитать?
— Только, пожалуйста, помедленнее.
— «Я, Фред Шульц, вступил на дежурство в шесть часов вечера, приняв рапорт дежурного Воронова о наличии состава преподавателей и воспитателей. При вечернем обходе, начатом в десять, никаких нарушений дисциплины не выявлено. К ученику из класса „Р“ Домантовичу, который жаловался на острую боль в пояснице, пришлось вызвать доктора Гауфе, и тот оказал ему необходимую помощь. От инструктора Вайса по телефону поступила просьба прислать несколько таблеток аспирина, жалоба на насморк и головную боль. Моё предложение заменить его другим, дежурным Вайс отклонил, заявив, что после аспирина он чувствует себя лучше. В десять сорок пять я снова проверил состояние больного Домантовича. После обезболивающих порошков и грелки он спокойно спал. В одиннадцать ноль-ноль позвонил хозяин таверны и сообщил, что ожидаемый груз прибыл. Посты охраны в проходной и вокруг парка, как и положено, проверялись каждый час. Нарушений правил внутреннего распорядка не было».
— Гм… это все?
— Дальше идёт подпись, а под нею, простите, сразу не обратил внимания, приписка: «Поговорить с руководством школы о необходимости медицинского обследования Вайса. У меня сложилось впечатление, что он злоупотребляет аспирином как своеобразным наркотиком».
