Кэтрин Нэвилл - Восемь
— Вы имеете в виду оружие?
— Нет, — с улыбкой ответил Камиль. — Хотя многим кажется, что мы много делаем в этом направлении. Я имею в виду промышленный рост, и не только это. Мы сможем оросить пустыню. Как вы знаете, ирригация — это основа цивилизации.
— Однако в этом документе я не вижу ничего из того, о чем вы говорите, — заметила я.
В это время дверь отворилась, и слуга в белых перчатках вкатил в кабинет сервировочный столик на колесиках. Лакей ловко разлил чай, как это делали в кабаре; струя дымящегося напитка хлынула в стаканы, в воздухе разнесся аромат мяты.
— Мятный чай традиционно подают именно так, — объяснил Камиль. — Листья мяты курчавой мелко крошат и заливают кипятком. В воде заранее растворяют столько сахара, чтобы концентрация его была предельной. При соблюдении определенных пропорций этот напиток является хорошим тонизирующим средством, при других — афродизиаком.
Камиль рассмеялся, и мы подняли стаканы. Я сделала глоток ароматного напитка.
— Вернемся к нашему разговору, — сказала я, как только за слугой закрылась дверь. — У нас есть неподписанный контракт с моей фирмой, в котором сказано, что вам нужно подсчитать запасы нефти. Имеется еще документ, в котором говорится, что вы считаете необходимым проанализировать импорт песка и другого сырья. И вы явно хотите просчитать и предсказать некую тенденцию на рынке, иначе не заговорили бы о числах Фибоначчи. Зачем так много совершенно разных историй?
— История всего одна. — Камиль поставил свой стакан на стол и пристально посмотрел на меня. — Мы с министром Белейдом тщательно изучили ваше резюме и пришли к выводу, что вы — прекрасный выбор для осуществления этого проекта. Ваш послужной список говорит, что вы не любите придерживаться правил. — При этих словах он улыбнулся еще шире, чем прежде. — Видите ли, дорогая Кэтрин, я уже отказал в визе вашему менеджеру, мсье Петару. Как раз сегодня утром.
Он пододвинул к себе мой невразумительный контракт, достал ручку и поставил под ним размашистую подпись.
— Теперь у вас есть подписанный мной контракт, который объясняет ваше пребывание в Алжире.
Кадыр передал бумаги мне. Какое-то время я в изумлении таращилась на его подпись, затем улыбнулась. Камиль ответил мне такой же улыбкой.
— Отлично, босс, — сказала я. — А теперь не потрудитесь ли объяснить, что от меня требуется?
— Нам нужна компьютерная модель. Однако разработка должна происходить в строжайшей тайне.
— Какого рода модель?
Я прижимала к груди подписанный министром контракт, мечтая увидеть лицо Петара, когда он откроет его в Париже. Тот самый контракт, подпись на котором не смогли выбить все старшие партнеры фирмы.
— Мы хотим посмотреть, что произойдет в мире, в мировой экономике, — сказал Камиль, — когда мы урежем поставки нефти.
Холмы, на которых была построена столица Алжира, были выше и круче, чем в Риме или Сан-Франциско. Местами улицы шли под такой уклон, что трудно было устоять на ногах.
К тому времени, как мы добрались до ресторана, я совсем запыхалась. Ресторан оказался небольшим залом на втором этаже здания, окна которого выходили на широкую площадь. Назывался он «El Bacour» — «Седло верблюда». В крошечном фойе и баре повсюду были развешаны верблюжьи седла из грубой кожи, украшенные тиснением в виде растительного орнамента.
В комнате стояли столы, покрытые накрахмаленными белыми скатертями, такие же белые занавески мягко колыхались от ветерка.
Мы заняли столик у окна, и Камиль заказал пастилу и пирог с хрустящей корочкой, посыпанной корицей с сахаром. Начинка пирога состояла из голубиного мяса, яиц, жареного миндаля и изюма, приправленных экзотическими специями. Пока мы поглощали традиционный средиземноморский ланч — терпкие местные вина лились рекой, — Камиль развлекал меня историями о Северной Африке.
До встречи с ним я и не представляла, какая невероятная история и культура у этой страны, где мне предстояло прожить так долго. Изначально здесь жили туареги, кабилы и мавры — племена древних берберов, которые селились по побережью. Потом минойцы и финикийцы стали строить крепости у моря. За ними пришли римляне и создали на побережье свои колонии. Еще позже испанцы, отвоевав у мавров Пиренейский полуостров, не остановились на этом и явились за ними на берега Северной Африки. В течение трех столетий над алжирскими пиратами формально властвовала Оттоманская империя. С 1830 года эти земли оказались под владычеством Франции, пока десять лет назад алжирская революция не положила этому конец.
За это время сменилось бесчисленное множество правящих династий всевозможных беев и деев. Все они носили экзотические имена и вели не менее экзотическую, по нашим понятиям, жизнь. Гаремы и отрубание голов были тут обычным делом. Теперь, когда в стране было сильно мусульманское правление, все стало несколько спокойней. Я заметила, что, хотя Камиль пил красное вино под говяжье филе и рис с шафраном, а белое — под салат, он продолжал изображать из себя последователя ислама.
— Ислам…— произнесла я, когда принесли черный, похожий на сироп кофе и десерт. — Это значит «мир», не так ли?
— В каком-то смысле, — согласился Камиль.
Он разрезал на кусочки рахат-лукум — желеобразную субстанцию, посыпанную сахарной пудрой, амброзией, жасмином и миндалем.
— Это то же самое слово, что и «шалом» на иврите: «мир тебе». На арабском оно звучит как «салям» и сопровождается низким поклоном до земли, что символизирует полное подчинение воле Аллаха, полную покорность. — Камиль положил мне кусочек рахат-лукума и улыбнулся. — Иногда покорность воле Аллаха означает мир, а иногда — нет.
— Гораздо чаще — нет, — сказала я.
Но Камиль посмотрел на меня очень серьезно.
— Помните, что из всех великих пророков прошлого — а это Моисей, Будда, Иоанн Креститель, Заратустра, Христос — единственным, кто по-настоящему воевал, был Мухаммед. У него имелась армия в четыреста тысяч воинов, пророк лично возглавил ее и повел на Мекку. Он отвоевал город.
— А как же Жанна д'Арк? — спросила я с улыбкой.
— Она не создала религию, — ответил он. — Однако духом она была сильна. Тем не менее джихад — совсем не то, за что его принимают западные люди. Вы когда-нибудь читали Коран?
Я отрицательно покачала головой.
— Я пришлю вам хорошую копию на английском. Думаю, вам будет интересно почитать его, и ваши представления об этой книге придется серьезно пересмотреть.
Камиль встал из-за стола, и мы вышли на улицу.
— Ну вот, а теперь — обещанная экскурсия по городу, — объявил он. — Мне хочется начать с центрального почтамта.
