Вера Космолинская - Смех баньши
Бран протянул руку и недоверчиво пощупал Мерлина.
— Ты живой. И ты не повелитель Аннона. Ты вернул меня к жизни. Но тогда ты… Ты Мерлин! Больше некому!
Мерлин вздохнул, развел руками и слегка поклонился с обреченным видом. Я же говорил, что с Браном проблем не будет.
— И ты как нельзя вовремя! — возбужденно продолжил Бран. — Ужасный дракон вырвался из-под земли. Белый дракон! Ужасный знак! Что делать нам?!
— Дракона больше нет, — слегка зловеще промолвила Моргана.
— Нет? — сбитый с толку Бран непонимающе поглядел на нее. Сама она тоже произвела на него впечатление. Он удивленно моргнул и пришел к единственно верному выводу. — Но как, достойная фея?
Моргана довольно улыбнулась и милостиво ему кивнула.
— Ибо явился дракон багряный и поверг его во прах.
Бран попытался серьезно кивнуть в ответ, но в глазах его мелькнул испуг.
— Дракон багряный?
— С моим братом Артуром ты уже знаком, — сказала она.
— А также там был достойнейший Галахад, — прибавил я. — Но сдается мне, сестра моя Моргана, что именно твой удар был решающим.
— О, всего лишь окончательным! — забавляясь, воскликнула Моргана, озорно поглядывая на совершенно обалдевшего друида.
— У Утера была еще одна дочь? — только и сделал вывод Бран из моего прозрачного намека.
— Угу, — мрачновато сказал Мерлин свое мудрое слово — И у меня тоже… — А Бран тут же пустился во всякую чушь о том, что всегда знал о правдивости легенд об острове, где живут одни женщины, что являются одновременно и великими воинами и великими магами, и так далее и так далее.
Спаситель друида, зазвавший нас в этот домик, не вышел вместе с прочими, посчитав, что это предложение убираться к нему не относилось и, похоже, давно уже тупо смотрел на то место, где у меня всегда висел Экскалибур.
— Господин мой, — сказал он с легким беспокойством. — А где же твой меч?
— О, — сказала вместо меня Антея — наша леди Нимье. — Это целая история. Волшебство меча вырвалось на волю, чтобы поразить дракона, — так мы решили заодно объяснить мою ни в одни ворота не лезущую гранату. — Теперь, для возвращения в обычный земной вид, ему требуется некоторое время и кое-какие магические ритуалы, о которых мы не должны распространяться.
— А он, часом, не поврежден? — поерзав, с тревогой спросил Бран.
— А это имеет значение? — полюбопытствовал я, разыгрывая простодушие.
Ох уж эти легенды — символы, что подменяют содержание и захватывают со временем власть над ним. Наверняка у короля Утера было множество причин припрятать эту стальную змею от греха подальше в каменных ножнах. Ну что ж, поглядим, насколько это серьезно.
Гавейн и Ланселот оказались не одни, когда мы с Морганой поспешили вернуться к ним и обрадовать тем, что вверенные им трупы сейчас заберут. С ними рядом стоял хрупкий старик в одеянии, похожем на тогу, сделанную из старого мешка. Сам он был весь какой-то серый и колеблемый ветром, как сморщенный в трубочку осенний лист. Кажется, наши друзья чувствовали себя неловко. Ланселот с каким-то изумлением таращился на гнедого коня с белыми чулками, которого сам держал под уздцы. Это был сбежавший жеребец Галахада. На темной блестящей шкуре засохли корочки пены, но теперь конь вел себя смирно.
Старик посмотрел на нас против солнца, не прикрывая глаз и не мигая. Сухие бледные губы тонко улыбались.
— Ну… да… — невразумительно проговорил Гавейн, словно с легкой опаской, когда мы подъехали ближе и остановились.
— Сейчас сюда подъедут с телегой и мы сможем спокойно отправиться в Камулос, — по-деловому известила Моргана, с любопытством поглядывая на старика. — Вы с кем-то познакомились?
Ни Гавейн, ни Ланселот, не проявили ни малейшего стремления представить нам своего собеседника.
— О, я только бедный дух, — произнес сам старик неожиданно приятным музыкальным голосом, поклонившись самым галантным образом. — Все, что от меня осталось — это тень, прекрасная госпожа. Окажи мне честь и позволь прикоснуться к твоей руке, столь же прелестной, сколь твердой и смелой.
Еще один свидетель? И где он тут умудрился подхватить свое куртуазное воспитание? Это было настолько неуместно, что мы уставились на него с не меньшим изумлением чем Гавейн и Ланселот.
Моргана секунду смотрела на него непонимающе, после чего спешилась и ответила старику вежливым серьезным поклоном, с самым светским видом подав ему руку, будто для поцелуя, решительно скрывая смущение. Тот бережно принял ее на одну ладонь и мягко накрыл другой, на мгновение прикрыв светлые зеленые глаза с рыжевато-карими прожилками, создававшими иллюзию играющих во взгляде огоньков. Открыв глаза, он улыбнулся и с благодарным поклоном выпустил руку моей сестры.
— Благодарю тебя, принцесса-дракон, для меня это великая честь. Прикосновенье к столь высоким чарам… Это чудо, которое могут оценить немногие.
Моргана смотрела на него озадаченно, не зная что и сказать. Все еще держа руку слегка на весу.
Я спрыгнул с коня, чтобы оказаться с ними на одном уровне, и с интересом поглядел на обоих. Они смотрели друг на друга с таким видом, будто говорили о чем-то без слов. А воздух рядом показался мне странно плотным и мягким, как невидимое шелковое облако.
— Кто ты, благородный господин, — полюбопытствовал я, — стараясь держаться того же высокого стиля. — Друид?..
И тут же сам себя остановил. Не то. Он абсолютно не походил на друида. Но я не мог себе представить, как еще объяснить его мудреную манеру держаться. Слова о чарах… Отшельник? Галантный лоск… Может быть — бард? Он мягко рассмеялся и покачал головой. Невидимый шелк слегка наэлектризовался, когда он посмотрел на меня. Ощущение, однако, было какое-то умиротворяющее, будто остановилось ненадолго само время.
— Да не совсем. Всего понемногу… Кто я? Ты ведь мне тоже не скажешь, кто ты на самом деле. Но мы оба будем знать или хотя бы догадываться. — Он слегка повел рукой, и я подавил желание отстраниться, избегая легкой накатывающей волны — теплого воздуха? Эфира?.. Чувства были чертовски странные. Он словно бы понимающе улыбнулся. — Дракон, да тот ли? Королевская кровь, но та ли? Путь меж солнцем, луной и звездами, в былом и грядущем… Только не думай, что все — просто так… Да нет, в глубине души, ты так и не думаешь. Благодарю.
— За что? — спросил я, уже даже не пытаясь ничего понимать.
— Еще поймешь. — Он прикрыл глаза. Невидимый шелк рассеялся и я облегченно вздохнул. Обычная глубокомысленная чушь, ведь верно? — Вся трудность в том, — вновь заговорил старик, — чтобы быть в нужном месте, в нужное время. Может быть, вы найдете то, что я потерял. Вернете то, что пропало. Будьте благословенны. Простите меня. И пусть все странное не будет для вас странным. А мне пора.
