Амеде Ашар - Королевская охота
— Вы ведь помните монастырь кармелиток в Шеврезе? И то, что я вам говорил? — Он остановился и уставился на Кристину.
— Я говорил, что люблю вас, и повторяю это снова.
Краска стыда залила лицо Кристины.
— Вы можете меня убить! — воскликнула она. — Но зачем вы меня оскорбляете?
— Послушайте меня внимательно. Я не скрываю, что моя любовь сопряжена с ненавистью к Шавайе. Но вы можете, в конце концов, спасти ему жизнь. Одно ваше слово, и мы с вами покидаем Францию. Я богат, и трагедия окончится мирно. Если же откажетесь, вы погибли, а он умрет. Ибо я посажу вас на борт судна, которое только вас и ждет, возвращаюсь в Париж, и поразив Шавайе в его чувствах, поражу его в жизни…Выбирайте!
— А что мне выбирать? — воскликнула Кристина. — Бесчестие, ожидающее меня в Луизиане? Бог избавит меня от него, призвав к себе. Что же касается предлагаемого вами позора, он хуже тысячи смертей.
— Это ваше последнее слово?
Громкий удар, раздавшийся в дверь, прервал разговор. Шевалье отпер, появился Коклико.
Он отвел шевалье в сторону и рассказал о своей встрече с Шавайе на Гревской площади.
— Они были втроем, на лошадях, покрытых пеной. Конечно, они вас ищут. Что теперь делать?
— Ехать сию же минуту.
Шевалье обернулся к мадмуазель де Блетарен и, кланяясь, сказал:
— Вы решили…Все кончено. Будьте готовы ехать.
Она встала, и пять минут спустя карета уносила её по дорогам Нормандии.
Шевалье скакал возле дверей, сопровождаемый несколькими полицейскими.
Была глубокая ночь, и он надеялся, прежде чем нападут на его след, оказаться намного впереди всякой погони. Но для пущей предосторожности он оставил в арьергарде Коклико с тремя людьми.
— Если они явятся по нашим следам, — сказал он при отъезде, — у вас есть ружья и пули…Не щадите их.
Шевалье хорошо понимал, что пора разыграть наконец последний акт.
Когда Эктор выехал из Парижа, пробило полночь. Шевалье опережал их на два или три часа. Но карета и тяжелые солдатские лошади не могли ехать так скоро, как всадники, несущиеся во весь опор.
На рассвете около Манта им сказали, что карета проехала не более часа назад.
Спустя четверть часа им показалось, что черная точка катилась по горизонту вдоль белой черты дороги.
Они пришпорили лошадей, но больше ничего не было видно. В этом месте дорога делала тысячу поворотов и проходила через большое болото, покрытое кустарником. На всем расстоянии видимости дорога была совершенно пуста.
Вдруг четыре вспышки сверкнули из-за деревьев. Легкое облачко дыма поднялось над их вершиной, и над дорогой раздался пронзительный свист пуль.
Одна пуля перешибла ветвь вяза возле Кок-Эрона, другая пробила шляпу брата Иоанна. Лошадь Поля бросилась в сторону.
Эктор подпрыгнул в седле.
— Вы ранены? — спросил брат Иоанн.
— Нет, — ответил Эктор, наклонясь к лошади.
Тут из-за деревьев на дорогу выехали четыре вооруженных человека. Ехавший позади на ходу заряжал ружье. Брат Иоанн быстро скинул с плеча свое, прицелился и выстрелил.
Заряжавший раскинул руки, выронил ружье, наклонился к шее своей лошади и скатился на дорогу.
Четверо всадников подъехали к трупу, упавшему навзничь поперек дороги.
Лошади попятились, чтобы не задеть его.
Брат Иоанн наклонился, чтобы лучше видеть.
— Это Коклико, — произнес он.
— Значит, шевалье неподалеку, — прошептал Фуркево.
Он не договорил, как его лошадь рухнула наземь. Пуля попала ей в шею. Друзья остановились.
Поль топал ногой и грыз усы.
— Бедное животное, — сказал он. — Ну, брат Иоанн, посадите меня за собой.
Но тут Эктор вынул из под одежды руку всю в крови.
— Возьмите мою, — сказал он, хотел сойти на землю, но упал на колени.
Кок-Эрон вскрикнул и спрыгнул с седла.
Лицо Эктора покрыла смертельная бледность.
— Пуля попала сюда, — сказал он, прижимая руку к груди. — Я не хотел говорить…Я надеялся успеть… Но силы меня покинули…Поль, возьмите приказ и скачите вперед!
Он сделал усилие и, поддерживаемый Кок-Эроном, сел у дерева на краю дороги.
Старый солдат дрожал всем телом.
— Не теряйте ни минуты, — произнес Эктор, — и забудьте обо мне…Спешите и вернитесь ко мне с Кристиной.
Кок-Эрон протестующе отбросил узду своей лошади. Видно было, что старый слуга желал остаться.
— Я, может быть, требую от тебя в этот раз последней услуги, — продолжал Эктор, — ступай, прошу тебя…
И поскольку Кок-Эрон не торопился, Эктор прибавил:
— Раз так, я тебе приказываю!
Кок-Эрон вскочил в седло, подобрал поводья, и ударивши обеими шпорами, полетел, как стрела.
Поль с грустью пожал руку Эктора и понесся следом за старым солдатом.
— Положитесь на нас! — закричал брат Иоанн.
Вся эта сцена заняла не больше трех-четырех минут. Бешеный галоп позволила им наверстать потерянное время.
Три солдата, бывшие под командой Коклико, устрашенные смертью своего начальника, разбежались в ту же минуту. Один из них, унесенный своей лошадью, прискакал к шевалье, когда тот менял лошадей.
— Коклико убит! — сказал всадник, оглядываясь назад на дорогу.
Шевалье побледнел.
— Четверо несутся по нашим следам во весь опор, — продолжал солдат. — Их лошади летят, как на крыльях…Мы в них выстрелили. Ни один не упал, хотя Коклико оперся ружьем на ветку, чтобы лучше целиться во всадника, скакавшего впереди.
— Запрягайте скорее! — закричал шевалье.
Конюхи засуетились.
Но Кристина слышала рассказ беглеца. Она пробудилась от оцепенения и выскочила из кареты, догадываясь, что Эктор спешит к ней на помощь.
Шевалье с беспокойством смотрел в сторону Парижа и кусал побледневшие губы.
— Торопитесь же! — вскричал он снова, обернулся и увидел Кристину посреди дороги.
Испустив крик ярости, шевалье бросился к ней. Она хотела бежать, но упала на колени, полуживая от страха и изнеможения. Шевалье соскочил с седла, поднял её, как ребенка, и бросил в карету.
— Эй, вы, по коням! А ты на козлы! — кричал он солдатам и кучеру.
— Бедная девушка! — прошептал один из них.
Они в нерешительности теснились вокруг шевалье. Между тем черная точка все росла. Светало, и можно было различить три черных фигуры, которые неслись с быстротой ветра.
— Я размозжу голову первому, кто не будет повиноваться, — сказал шевалье, выхватив пистолет.
Кучер сел на козлы, солдаты выстроились позади кареты.
— Вперед! — закричал шевалье.
Карета двинулась, но тут раздался выстрел, и одна из лошадей, пораженная в грудь, упала.
Карета остановилась.
Солдаты обернулись и увидели человека, бросившего ружье на дорогу. То был Кок-Эрон.
