Виктор Зайцев - Дранг нах Остен по-Русски. Книга первая
— Я плыву с эскадрой до Испании, попытаюсь найти союзников. — Вставил свои рупь двадцать Павел Аркадьевич. — Но, прошу до окончания нашего рейда ничего голландцам, датчанам и англичанам не обещать, однако, шведов не пугать. При всех минусах, лучше пусть будет Швеция нашим союзником, чем врагом.
— Ещё предложения будут? — Традиционно закончил совещание Петро. — Нет? Тогда так и решим. Весной отправим эскадру в Константинополь, Аркадьича в Испанию, армию на поле. Бог даст, проживём лето, осенью решим, что делать.
— Ребята, — поднялся с места Володя с бокалом в руках, — может, выпьем всё-таки за новый, 1579 год?
— Правильно, — все поднялись с мест, держа бокалы с настоящим кислым шампанским из провинции Шампань, в руках. — С Новым Годом, с новым счастьем!
Новый год впервые встречали со старшими детьми, которых магаданцы начали постепенно вводить в суть своей политики. Все дети от четырнадцати до девятнадцати лет обучались в университете, младшим пока хватало школы. Старшие помнили двадцать первый век, некоторые ещё скучали по телевизору, компьютеру. Но, на фоне происшедших перемен, когда с детских лет они видели голые трупы убитых врагов, когда помогали работать в огородах, и, выпаривать вшей из вогульских одежд, дети здорово изменились. Глядя на них, можно было любого представить «пятнадцатилетним капитаном», описанным Жюлем Верном. Парни и девушки с двенадцати годов научились стрелять из ружей и пушек, все получили навыки кузнечных, слесарных, токарных и литейных работ.
Парни стали неплохими охотниками и рыбаками, отцы воспитали в них умение выжить в лесу. Девушек матери, слава богу, научили не только готовить пищу и убирать дом, но, и ткать, прясть, вязать, работать в огороде, выделывать шкуры, солить и коптить рыбу, вялить мясо, и, обязательно, стрелять из всех видов огнестрельного оружия. Поставленные на грань выживания, матери и отцы двадцать первого века, изменили своё отношение к детям. Родители поняли, что умение выжить в любых обстоятельствах, а, ещё лучше, победить, стало главным. И, никакое другое знание не поможет детям, пока они не станут своими в жестоком и кровавом шестнадцатом веке. К счастью, трудные годы уходили в прошлое, вопрос физического выживания уже не стоял перед магаданцами. В университете Петр решил вести курс рукопашного боя, нанял для обучения фехтованию лучших мастеров, для девушек и парней. Так, что с занятий дети возвращались измождённые, как физически, так и умственно.
Магаданцы взялись за воспитание своей смены жёстко, понимая слабое место своих начинаний именно в преемственности поколений. Все договорились, что первый поток университета, где обучались старшие дети, с местными ровесниками, разумеется, будут готовить до упора, хоть пять лет, хоть десять, если понадобится. Но, передать максимально возможные навыки, чтобы дети смогли понять и освоить следующий уровень знаний. Да, Елена Александровна, при полной поддержке командиров, потребовала от каждого из магаданцев, изложить свои знания и опыт на бумаге. Пусть бессистемно, пусть не корректно, но, пока все относительно молодые и голова работает, надо вспоминать. Еженедельно губернатор навещала своих друзей, вымогая не меньше пяти листов рукописного текста мемуаров, независимо от нагрузки и самочувствия.
Все магаданцы давно подготовили детей к вхождению в политику, но, именно в этот новогодний праздник, подростки впервые официально услышали то, что родители обсуждали дома. Услышали, как руководство к действию, как цель, поставленную перед всеми магаданцами, на многие поколения вперёд. Впервые юноши и девушки почувствовали себя равными своим родителям, вслушиваясь в их разговоры и примеряя на себя взятые отцами обязательства. Парни невольно расправляли плечи, девушки примеряли себя на роль губернатора. Молодёжь мечтала о подвигах, старики, да, именно старики, ведь многим из экстуристов перевалило за сорок, размышляли о будущем. О том, что станет с их начинаниями через двадцать или тридцать лет, о том, какой будет Россия в этом мире. Прошли пять веков, пусть и в обратную сторону, но, русские люди останутся такими навсегда. Быть может, не так и ошибся Чернышевский, на многие века вперёд озвучив извечный русский вопрос, «Кто виноват» и «Что делать».
Рано утром 1 января 1579 года Петро проснулся в предрассветных сумерках, лежал рядом с Ларисой, не решаясь её разбудить. На улице начиналось раннее средневековое утро, хозяйки задавали корма домашнему скоту, торговцы и рыбаки спешили по рабочим местам. Город просыпался, но не так, как в двадцать первом веке, к десяти часам утра, а так, как положено рабочему люду, задолго до рассвета. День не был выходным, да и по воскресеньям коровы тоже хотят есть. Так, что и в выходной день большинство горожан просыпалось до рассвета. Головлёв любил такие предрассветные минуты, дававшие ощущение бесконечно длинного дня, уверенность, что удастся сделать всё задуманное и ещё останется время для семьи.
На прикроватной тумбочке запикал сотовый телефон, исправно работавший девятый год в шестнадцатом веке будильником. Последние годы нудную процедуру зарядки через динамо-фонарик, удалось свалить на слуг, и, телефон перестал нервировать, превратившись в удобные, точные часы. Мужчина протянул руку, выключая сигнал, и, сел на кровати, пора вставать. Оделся, не зажигая светильник, и, направился через туалет в ванную комнату. Там уже стоял стаканчик с горячей водой, подогретой с утра горничной. Петро взбил пену кисточкой, вспоминая, как любил смотреть на эту процедуру мальчишкой, взял опасную бритву магаданского производства, и приступил к бритью. Сегодня он собирался с утра на лекции в семинарию, надо выглядеть бодро и аккуратно. После бритья наместник вышел в столовую комнату, там уже был накрыт завтрак на двоих, а из спальни в ванную, кутаясь в шёлковый халат, прошла Лариса, обняв мужа при встрече.
Семинарию осенью открыли, хотя преподавателей набрали не лучших, из беглых православных монахов с оккупированных шведами территорий Речи Посполитой. Эти монахи худо-бедно организовали процесс изучения Библии и Евангелия, на уровне церковно-приходской школы, как догадывался наместник. Западный Магадан нуждался не в сельских попах, а в активных миссионерах. Потому и пришлось заняться подготовкой нужных стране кадров самому Петру, как говорится, хочешь сделать хорошо, — делай сам. Три раза в неделю наместник читал в семинарии лекции по прикладной психологии, вёл занятия, на которых вдалбливал в головы студентов необходимую манеру поведения. Он, по привычке, готовил не столько священнослужителей, сколько пропагандистов магаданского (читай, православного) образа жизни. Студентов, жаль, было мало, всего тридцать два человека, но, Петро позаботился об агитации и планировал набрать следующий курс не менее сотни будущих миссионеров. В любом случае, случится отсев, надо рассчитывать на полсотни выпускников в год, начнут работать, начнут думать, займутся самообразованием.
