Габриель Ферри - Обитатель лесов
Между тем молодой индеец улыбался, поджидая канадца, который вскоре поднялся на берег.
Выйдя на берег, старик протянул индейскому воину могучую и честную руку, в которой рука индейца исчезла точно в пустом дупле дерева.
— Разве ты, — воскликнул Розбуа, — враг Красной Руки, Метиса и всех тех?.. Но кто сообщил наши имена предводителю, друзья которого прозвали его Палящим Лучом, ибо сын мой кажется страшным, как огненные языки, исходящие из облаков.
— От президио Тубак до Бизонового озера, в водах которого отражается образ Морского Цветка, — отвечал индеец, намекая на донну Розариту, — а от Бизонового озера до Туманных гор и от Туманных гор до потаенного места, устроенного ими здесь, Палящий Луч преследует тех, кто лишил его чести.
— А, так это те дьяволы… Впрочем, продолжай, Палящий Луч, продолжай дальше!
— Разбойники, — продолжал индеец, — не имели от него никаких тайн, и по их рассказам команч узнал обоих белых воинов, находившихся на Буйволовом острове. Так ли храбры два белых воина, как рассказывают? — спросил индеец, вперив свой взор в горизонт.
— Для чего этот вопрос? — сказал Розбуа со спокойной улыбкой.
— Я спрашиваю потому, — отвечал спокойно индеец, — что отсюда я вижу на востоке дым огней Черной Птицы и его тридцати воинов, на западе дым огней двух степных разбойников, а на севере дым огней десяти апахов. Команч и три бледнолицых находятся в середине между трех неприятельских глаз.
— Ей-Богу. Это совершенная правда: индейцы видят решительно лучше, нежели мы, — воскликнул канадец, бросая взгляд на команча и заметив в отдалении легкое облако дыма, свидетельствовавшее о близости индейского лагеря.
Глава XLIII
Молодой команч понял значение взгляда канадца.
— Опасность еще далека, — сказал он, указывая на восток, где прозрачными столбами поднимался дым над лагерем индейцев. — Команч последует за своими друзьями на Буйволовый остров, где они разведут костер и выкурят трубки, чтобы решить, как им поступить ловчее!
Розбуа спустился с индейцем в реку, чтобы прежним путем вброд возвратиться на остров к Хозе и Гайферосу, которые с нетерпением ожидали окончания этих переговоров и не могли слышать ни одного слова.
Индеец с важностью дотронулся до рук белых, и все четверо направились к огню, где три путника готовили закуску.
Молодой индеец закусил куском буйволового мяса, объяснив что животное было ранено воином из шайки Метиса. Розбуа рассказал обоим своим товарищам о том, что недавно узнал сам.
— Дело весьма трудное и запутанное, — сказал канадец. — Преследовать врага, когда тебя самого преследуют, весьма трудная задача.
— Однако нам легче теперь, когда мы вооружены, — заметил испанец, — достигнуть своей цели, нежели тогда, когда мы, окруженные апахами, гнались за доном Антонио Медиана.
Канадский охотник, подобно испанцу, обладал той несокрушимой самоуверенностью, которая дает возможность людям порой совершать чудеса. Три охотника решили, что предстоящие им трудности не превосходят их сил.
— Как бы там ни было, — воскликнул мстительный Хозе, — а я намерен все же вышвырнуть вон из тайника все добро проклятого разбойника Метиса, которое мы с таким усилием закопали опять. Пойдемте-ка, Гайферос! Пока Розбуа будет совещаться с этим воином, мы успеем побросать в воду добычу этой ехидны, а для себя оставим только оружие.
И взбешенный испанец бросился вновь разрывать открытое им хранилище Метиса. За ним последовал гамбузино.
Между тем канадец, увидев, что команч закусил и утолил жажду, обратился к нему с вопросом, который его интересовал:
— Может ли сын мой объяснить мне, что он делает один в таком отдалении от своего племени, в пределах, где охотятся апахи?
На это команч рассказал старику о событиях, которые уже известны нашим читателям; появление обоих странных разбойников поблизости Бизонового озера и свои собственные, полные разных приключений странствования к Буйволовому острову, куда он следовал по пятам разбойников.
В эту минуту Гайферос и Хозе вернулись назад, бросив в реку все за исключением нескольких ружей, которые они притащили с собой.
— Хорошо, — сказал команч, — эти ружья могут служить тем воинам моего племени, у которых теперь все оружие состоит из луков и стрел. Таким образом они тоже получат возможность убивать громом белых людей.
После этого Палящий Луч принялся за рассказ, который трое охотников слушали затаив дыхание. Команч покинул Буйволовый остров в надежде возвратиться туда и напасть на обоих степных разбойников при их вторичном посещении, так как они, по его мнению, непременно должны были вернуться к тому месту, где, по выражению индейца, была погребена душа разбойника. Однако пока он возвращался к своему отдаленному стану, Метис и его отец, обманув его предположения, быстро покинули стоянку.
Возвратившись во главе десяти воинов назад к берегам Красной реки, молодой команч расставил своих разведчиков по разным местам. Караульные вскоре возвестили, что разбойники уже покинули Буйволовый остров, где он надеялся их захватить, и, бросив лодку, в которой прежде плыли вверх по реке, продолжают свой путь к Бизоновому озеру сухим путем. Таким образом, Палящий Луч и его десять воинов, которым предстояло преодолеть в своей лодке довольно быстрое течение, не могли поспеть вовремя и окружить обоих разбойников.
То было счастьем для молодого предводителя, так как шайка бандитов дорогой подобрала несколько индейских бродяг с ружьями. Эти подробности, сообщенные команчу одним из его караульных, были дополнены и некоторыми другими, о которых он узнал от одного из своих воинов. Последний прокрался было слишком близко к лагерю Метиса, но был пойман. Он оставался у Метиса полдня, и в ту минуту, когда он воображал, что настал его последний час, Метис отпустил его со словами мира и дружбы к юному начальнику, приказав сказать, что Палящий Луч будет принят в стране Метиса добром. Уверениям этим команч, конечно, не поверил. Через этого отпущенного пленного Палящий Луч узнал имена обоих белых охотников и описания их личности, потому и догадался, что это они, когда увидел их нынче на островке.
— Палящий Луч, — прибавил индеец в заключение своего рассказа, — хочет добыть кровь обоих своих врагов, чтобы смыть пятно со своей чести. Я хочу добыть кожу с их черепов, чтобы украсить ей свою хижину. Кроме того, я смертельный враг апахов, хотя прежде они были моими братьями.
— Мы будем помогать вам, — сказал Хозе, заметив в сверкавших глазах команча выражение непримиримой ненависти к племени апахов, — но мой брат, — прибавил он вопросительно, — кажется, не природный команч?
