Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина

Вдруг Ануца, Марика и Лия запели. Они пели по-румынски, что сначала удивило Влада: "Почему служанки поют то, что непонятно госпоже?" - но затем он понял, что остальные девицы, хоть и не знают слов, знают смысл песни. Это было видно по лицам.

Мы узнаем по приметам,

Когда придёт Драгобете.

Придёт целовать девушек,

Заставит зардеться румянцем.

Тает снег на крышах нагретых?

Это к нам спешит Драгобете.

Спешит целовать девушек

И участвовать в танцах.

"Неужели, сговорились заранее? - насторожился отрок. - А для чего? Опять намёки, невнятные пожелания..."

Ранними стали рассветы?

Значит, пришёл Драгобете.

Кидает в окошки золото,

Зовёт веселиться и петь.

Зацвели в лесу первоцветы?

Их дарит тебе Драгобете.

Скажи ему: "Вечно молод ты.

А нам, людям, стареть?"

Улыбнётся в ответ Драгобете,

Шепнёт: "Послушай совета.

Не думай о днях далёких,

А то юность быстро пройдёт".

Невзирая на все запреты,

Поцелует тебя Драгобете,

Зарумянятся твои щёки,

И не спрячешь румянец тот.

В румынских легендах утверждалось, что Драгобете - сын княжны Докии, той самой, которая пасла овец. Стал ли его отцом Траян-завоеватель или кто другой, не говорилось. Рассказывали только, что Драгобете родился красивым, но очень легкомысленным. Ему всё прощали, потому что Драгобете не старел, а тому, кто вечно молод, остепеняться незачем.

Считалось, что он начинает проказить в начале марта, когда солнце печёт сильнее, оставляя на носу и щеках людей лёгкий румяный загар, особенно заметный на нежной коже молодых девушек и женщин. Даже сложилась поговорка: "Драгобете целует девушек". Священникам это не нравилось, они не уставали повторять, что Драгобете - выдумка, а люди кивали, и оправдывались, дескать, Драгобете это ещё одно название первого месяца весны и более ничего.

Кто же такой Драгобете?

Тут нет никакого секрета.

Драгобете - вешнее солнце.

Он - тёплый месяц март.

Как явится к нам Драгобете,

Главной будет примета,

Что коварным сделалось солнце:

У всех девушек щёки горят.

На последней строчке певуньи засмеялись, а вслед за ними и остальные четыре девицы. Даже Сёчке. Они все лукаво смотрели на своего провожатого, а тот таращился на них в полном недоумении: "Что вы от меня хотите? Я что, должен вас поцеловать сейчас, как это делает Драгобете?"

В песне говорилось, что Драгобете дарит цветы, и Влад только что делал то же самое - дарил цветы. Хотели ли девицы, чтобы княжич уподобился герою песни и во всём остальном? Эта мысль казалась очень заманчивой, но риск был велик. Что если невестка и её служанки просто хотели смутить своего ухажёра и немного посмеяться, а целоваться совсем не хотели? "Если ошибёшься, то в следующий раз гулять не позовут", - подумал Влад, глядя на них, а те смотрели на него - смотрели и смотрели. Молчание затянулось, и вдруг Чилла громко взвизгнула, заставив всех оглянуться в её сторону:

- Что случилось? Чилла, что такое?

- Лягушки! - плаксивым голосом ответила та. - Коричневые и с бородавками! Фу! Одна лягушка на меня чуть не прыгнула!

- А ты не ходи вдоль ручья, - сказала Сёчке. - Иди к нам. Здесь тоже много цветов.

- Ходить в лес одни не боитесь, а лягушек боитесь, - злорадно заметил Влад.

Про Драгобете больше никто не упоминал, и вскоре феи засобирались обратно.

В замок они возвращались без накидок, потому что накидку лучше нести в руках, если не хочешь помять цветочные украшения, однако и на обратной дороге Владу не суждено было восхититься своими спутницами, глядя сверху в вырезы платьев. То одна, то другая девица просили подвезти их - дескать, ноги устали. Княжич выполнял эти просьбы, но посадить в седло вместе с собой не мог. У седла были слишком высокие луки, так что приходилось просто уступать место, а девицы меж тем полагали, что выглядят очень привлекательно в седле, если свешивают обе ноги на одну сторону. Каждая девица поглядывала на свои башмачки и почти любовалась ими.

"И я тоже должен ими любоваться? - усмехался княжич. - Лучше бы вы садились по-мужски". Он однажды видел, как женщина сидела верхом по-мужски. Это была румынская крестьянка, и она нисколько не смущалась, что при такой посадке юбка задиралась до колен. Как видно, крестьянка больше думала об удобстве, а не о том, кто что подумает, на неё глядя. "Вот бы и невесткины служанки были такими!" - мечтал Влад. Впрочем, они и так вели себя достаточно смело. Княжич понял это, когда увидел, как во дворе замка на всю весёлую компанию недоумённо таращились конюхи и две прачки, и ключница, и шут Пустозвон.

Конечно, для недоумения имелись основания. Как по-другому можно было смотреть на девиц, которые ходили в лес вместе с ухажёром, а заявились обратно, украшенные цветами и необыкновенно весёлые?

Их веселье прекратилось само собой, когда из главных дверей замка во двор вышла Эржебет. Оглядев улыбающихся девушек и тринадцатилетнего провожатого рядом с ними, она грустно сказала:

- У меня есть новости от Яноша.

- Что случилось? - забеспокоилась Сёчке. - Брат заболел? Или ранен?

- С ним всё хорошо, - ответила Эржебет. - Он сообщает, что здоров, и желает того же нам.

- Тогда что случилось?

- Король отменил праздники.

Пока Влад с девицами гулял за пределами замка, приехал гонец от Яноша Гуньяди и сообщил, что турки разбиты. Было два сражения с промежутком в четыре дня. Во втором сражении армия Гуньяди и румынское войско действовали совместно. От турецкого отряда остался только пух и перья, однако вместе с приятными новостями пришла новость неприятная.

Ещё до того, как случилось первое сражение, молодой венгерский король отменил дворцовые празднества, назначенные на первую неделю после Пасхи. Его пытались переубедить, но монарх якобы сказал: "Вы можете устраивать всё, что вам угодно в своих домах, но во дворце ничего не будет! Идёт война! У нас нет повода для беспечного веселья".

- Турков разбили, а толку-то! - вздыхала расстроенная Эржебет. Она не понимала, почему судьба преподнесла ей такое огорчение, зато Влад понимал.

Получалось, что