Станислав Рем - За тихой и темной рекой
— Да, любимый. Я и прибежала.
— Прибежала…. — Юрий Валентинович сжал кулаки. — А кто тебе сказал ко мне идти, дура? Тут чёрт те что творится, а она… прибежала! Кто тебе сказал, что я здесь?
— Так я в казармах была. Там и поведали.
— Поведали, — едва не сорвался на крик штабс-капитан. — И ты скорей сюда! Тут война, тут стреляют, а она…
— Да как же иначе, Юрочка, — девушка говорила негромко, с придыханием, не замечая, как её ухажёр нервно поглядывает то на тропинку, то в сторону пристани. — Нам ведь теперь никак врозь нельзя. Радость у меня для тебя. Тяжёлая я…
— Что? — переспросил Индуров.
— Ребёночек у нас будет, — Катька радостно улыбнулась и снова бросилась на шею офицеру. — Представляешь, у нас дите будет! Правда, хорошо?
Юрий Валентинович онемел. Диким табуном носились в индуров-ской голове мысли, весьма далекие от радости и восхищения. Это что ж получается? Всё, абсолютно всё, над чем он корпел последние два месяца, рушится, словно камнепад со скалы. Ребёнок… Да какой, к дьяволу, ребёнок, когда уже с Мичуриным всё оговорено! И свадьба с Полиной не за горами. И имение отцовское продано. Ну, сучка…
Штабс-капитан с трудом разжал руки молодки и, не глядя ей в глаза, пробормотал:
— Здорово. Правда… замечательно.
— Так вот я и пришла, — Катька отцепилась от любовника и принялась оправлять платье, — чтобы ты знал и осторожным был. И ещё. Уезжать нам нужно. Следователь меня расспрашивал. Про барина. Что да как. Умный такой попался. Наблюдательный. Всё на кольцо смотрел. Пришлось хитрить, будто уронила, и оно в щель в полу закатилось.
«Как бы не так! — чуть не выкрикнул Индуров. — Не из тех господин Селезнёв, что верят таким простушкам». А голова штабс-капитана тем временем продумывала, как избавиться от надоевшей, теперь уже опасной полюбовницы. В город её отпускать нельзя. И при себе держать тоже. Какие только варианты не продумывал штабс-капитан, вывод постоянно напрашивался один… Юрий Валентинович прикусил губу. Нет, не для того он обхаживал Полину Кирилловну, чтобы вот так, по Катькиной бабьей глупости, все рухнуло в одночасье.
Самый подходящий вариант вспомнился неожиданно. Когда он встречал по весне плот с артиллеристами, то совершил небольшую прогулку вдоль берега реки. Вот тогда-то им был обнаружен крутой обрыв, нависший тяжёлым земляным козырьком над мутной, тогда ещё с ледяной шугой, водой. Это место с поста не видно никак. Даже тогда, в начале мая. А теперь за листвой и подавно. Вот там, думал штабс-капитан, и следует убить, а тело кинуть в бурный зейский поток. Течение быстрое, сразу унесёт в Амур. Даст бог, прибьёт к китайскому берегу. И все — концы в воду.
Штабс-капитан правой рукой нащупал в рукаве кителя стилет, а левой крепко обнял податливый, девичий стан. Страсть даже не нужно было разыгрывать. Как только упругая Катькина грудь упёрлась в китель офицера, у него сразу же от возбуждения закружилась голова.
— Идём, — пылко шептал Катьке на ушко Юрий Валентинович. — Спрячемся. Я соскучился. Вон там… кусты. Идём туда, там никто не увидит.
Катька прижалась к любовнику и, схватив его под руку, пошла, куда повёл. Она всё время щебетала: то о себе, то о том, что происходит в городе, то о своих опасениях за дитя… Но Индуров не слушал. Правая рука офицера снова углубилась в рукав кителя, отстегнула специально сделанный на заказ клапан, и в раскрытую ладонь капитана из потайной секции выпало тонкое жало ножа. Как только парочка оказалась у обрыва, Юрий Валентинович пропустил девушку вперёд, — мол, посмотри, какова Зея с утра, в городе, чай, такого не видывала — ещё раз огляделся по сторонам и ударил лезвием в спину любовницы.
Катька охнула, всплеснула руками, в одно мгновение сникла, с всхлипыванием выпустив из лёгких воздух. Будто бабочка, сорвавшаяся с булавки натуралиста, соскользнула она со стилета и рухнула в мутные воды дальневосточной реки. Индуров проследил за тем, как тело скрылось в пенной воде, после чего тщательно протёр лезвие стилета листвой, и, спрятав нож в рукав, спокойно пошел к переправе.
Кнутов молчал, изредка бросая взгляд на попутчика. Белый некоторое время терпел, но не сдержался и произнёс:
— Анисим Ильич, голубчик, что с вами?
— Да так, знаете ли… Мысли всякие…
— Мысли, говорите? Открывайтесь, что вас гложет?
Кнутов снял с головы котелок, протёр его изнутри платком, после чего вытер лоб и водрузил головной убор на прежнее место.
— Скажите, господин капитан, вы ведь когда к нам ехали, основательно подготовились?
— А иначе никак нельзя…
— Может прозвучит нетактично, но мне покоя не даёт ваше… ложе.
— Проще говоря, кровать, на которой сплю? В нумере? Что с ней? — Белый хитро прищурился.
Если Кнутов задаст ему тот самый вопрос, которого он от него ждал, значит, наблюдательность не подвела, и с таким помощником можно не опасаться.
— Видите ли, мы обратили внимание на дверь, которую вы приспособили вместо матраца. Я так понял, она была не только ложем, а и… мишенью. Для метания острых предметов. Ножичка, вилочек… Так?
— Совершенно верно. И что?
Кнутов потёр ладонью тщательно выбритый подбородок и произнёс:
— Там меня заинтересовали несколько дырочек. Дерево пробито мощным четырёхгранным лезвием. Что это было?
Белый ещё раз усмехнулся и, заведя руку за спину, вызволил на свет Божий предмет, чем-то напоминающий механическую шестерню. Кнутов видел подобного рода штуки в железнодорожном депо. Оружие, которым Белый пробивал крепкую дверную доску, оказалось ободом с гранёными шипами по кругу, легко прятавшимся в ладони.
— Изобретение одного моего знакомого, — пояснил Олег Владимирович, протягивая железку Кнутову.
— Как сие называется? — Анисим Ильич с любопытством вертел диковинное и опасное орудие.
— Понятия не имею, — отозвался Олег Владимирович. — Изобретатель сказал, что в некотором роде схожие игрушки имеются на Востоке и предназначены для защиты от врагов с небольшого расстояния, шагов с десяти. Главное, правильно поставить руку, иначе траектория полёта изменится, и цель не будет повержена. Метать нужно уметь, не то можно и самому получить увечья.
— Прелюбопытная вещица, — Кнутов несколько раз подбросил и поймал железку, прикидывая её вес. — Эдакой черепушку можно разом расколоть.
— Иногда случается, что без подобного средства никак не выпутаться. Меня эта вещица уже неоднократно выручала.
— Метать изобретатель выучил? — уточнил Анисим Ильич, улыбнувшись.
— Нет, — серьёзно ответил Белый. — Игрушку он сделал так, из любопытства. В основном мой знакомый — мастер по бомбам. Если припомните: три года назад в Екатеринбурге убили губернского полицмейстера…
