Юрий Иванов-Милюхин - Разбойничий тракт

Служивые покосились на Горобца, участвовавшего еще в войне с Наполеоном, но тот продолжал спокойно сдирать чешую вместе со шкурой с вяленого чебака, в ногах у него стояла чапура, полная вина. Он отхлебнул из нее и принялся обсасывать рыбьи ребрышки, светящиеся насквозь.

– Зато теперь у Горобца пятеро сыновей-джигитов и все как на подбор, – подал голос Ермилка, до сего момента молчавший.

– Только где их искать, – ухмыльнулся в седые усы старый вояка Калина и подмигнул покосившемуся на него Горобцу. – То у ногаев лошадей воруют, то вместе с чеченцами в горах пропадают. Не дай бог, на Шамилеву сторону переметнутся, придется грех на душу брать.

– Не перейдут, – спокойно возразил сослуживцам Горобец, он понимал серьезность затронутой ими темы. – А перекинутся, я им сам головы снесу, таково мое слово, и сыны о нем знают.

– Тогда поздно будет.

– А что ж Панкратка с чеченкой завозился, неужто своих скурех мало? – направил разговор в прежнее русло Гаврилка, предпочитавший службе на кордоне отсидки в секрете. – Они за ним, как за красным жеребцом, – табуном вились.

– Дикая кровь взыграла, – добродушно засмеялся Калина. – Прадед у него сам знаешь кем был, дед от него недалеко ушел, отец из Парижа француженку на Терек привез, вот и он решил норов показать.

Станичники согласно закивали папахами. В это время часовой на вышке подал сигнал, что по зарослям камыша к кордону приближается Панкрат. Казаки вскочили на ноги, и когда молодой урядник раздвинул сухостой, недоверчиво осмотрели его с ног до головы. Они ожидали вместе с ним увидеть горянку, а он объявился один. Но на кордоне Панкрат задерживаться не стал, даже ухи не отведал, хотя живот у него сводило от голода. Передав товарищам сведения о чеченской засаде, расположившейся на левом берегу Терека, он тут же отправился в станицу, за ним увязался свободный от службы Николка. Казаки проводили их молчаливыми взглядами, они понимали, что урядник спешит уведомить полковое начальство о важном деле.

Когда оба товарища пробирались по отвернувшей к реке тропе, с вражеской стороны донеслись звуки выстрелов, по камышовым махалкам сыпанула крупная дробь. Пригнувшись, друзья проскочили опасное место. Отвечать на провокацию сейчас было не с руки, и они снова углубились в чащобу высоких стеблей.

– Отказала чеченка? – наконец не выдержал долгого молчания Николка.

– Не пришла. Или в семье нелады, или в ауле суматоха из-за ее ухажера, которого я вчера убил, – досадливо сморщился урядник. – Я долго ждал ее возле водопада до той поры, пока тени от деревьев не повернули наоборот, а тут еще один джигит напросился, двоюродный брат того жениха.

– И с ним управился? – затаил дыхание друг.

– Он меня все равно отыскал бы, нюх был собачий, что у одного, что у другого. Не поверишь, джигит уж в засаде сидел, а потом его как заговоренного к скале потянуло, на которой я прятался. – Панкрат на ходу смахнул со лба пот. – Я на дерево влез, птица из-за кустов вспорхнула, он на нее засмотрелся, тут я кинжалом его и достал.

– Твой батяка четверых из семьи Ахмет-Даргана порешил, вместе с ним самим, на твоем счету тоже уже двое чеченцев-родственников. Они такого не прощают.

– Я им войну не объявлял, – резко оборвал товарища урядник.

Некоторое время оба беззвучно спешили по тропе, по бокам которой шмыгали фазаны, зайцы, дикие кошки и другая живность, кишащая в камышовых зарослях, со стороны реки доносились частые всплески крупной рыбы. Но эти звуки обходили стороной напряженные нервы казаков, они были привычны, как свое дыхание или мягкий шорох сухостоя под подошвами. В просвете между коричневыми махалками показался небольшой луг перед станицей с пасущимися на нем домашними животными.

– Ты за чеченкой больше не пойдешь? – решился спросить Николка.

– Завтра опять на тот берег переправлюсь, в то же самое время, на какое договорились, – упрямо сдвинул брови Панкрат. – Доложу о засадах и вернусь на кордон.

– А если снова не придет?

– Буду ходить до тех пор, пока не откроет причину. Если серьезная, то все равно уведу ее с собой, а если девка сама передумала – напрочь забуду.

Глава пятнадцатая

На другой день Панкрат снова пробирался к одинокой скале, торчавшей на враждебном берегу. Любовь к девушке не оставляла его в покое, принуждая поступать так, как она диктовала. В этот раз он переправился через реку раньше того времени, когда правоверные совершали обычный намаз, потому что знал о планах горцев. Мало того, он прошел вдоль русла выше по реке, чтобы обойти засаду стороной. Ему повезло, на всем пути он не встретил ни одного человека, возле водопада тоже никого не было.

Панкрат взобрался на вершину скалы и притаился за нагромождениями камней, готовясь понаблюдать за местностью вокруг. Сначала нужно было уточнить расстановку сил противника в секретах, расставленных по берегу реки. Вдруг придется возвращаться с возлюбленной не мешкая. Несмотря на жуткое желание глянуть на аул, где находилась девушка, казак прежде обернулся лицом к Тереку.

Чеченцы устроились как и вчера – по двое, по трое они спрятались в зарослях камышей, направив ружья на казачью территорию. Но теперь горцев было больше, они перекрывали весьма обширный участок, и Панкрат похвалил себя за то, что догадался подальше пройти по реке. Между секретчиками и аулом осуществлялась непрерывная связь в виде снующих по тропам туда-сюда подростков.

Урядник с беспокойством подумал о том, что и сегодня его Айсет не удастся выйти из аула. Вряд ли взрослые отпустят какую-либо из девушек к водопаду, они предпочтут сходить за водой сами. Все планы могли обрушиться на глазах, но отчаиваться было рано. Он вскинул голову кверху. Солнцу было еще далеко до заветной черты, после которой ждать возлюбленную не имело смысла.

Между тем в ауле затеялось какое-то шевеление, и взрослые, и подростки подтянулись к небольшой площади в его центре. Обе тропы на время опустели, по каждой из них спокойно можно было дойти хоть до реки, хоть до начала населенного пункта. В середину толпы вышел чеченец лет под сорок с крашеной бородой, живо жестикулируя, он принялся указывать в сторону русского берега.

Панкрат понял, что горцы нашли второй труп и теперь краснобородый староста призывает соплеменников к газавату против неверных. Чеченцы откликались на его призыв вскидыванием оружия и гортанными криками.

Но не все жители собрались на площади. Казак увидел, как из одной сакли вышли два вооруженных молодых абрека и направились по тропе, ведущей к водопаду. Урядник прикинул в уме, что пока они дойдут, он успеет спуститься со скалы и затеряться между деревьями. Панкрат снова посмотрел на солнце, на чеченцев, засевших вдоль реки, спокойно запихал полы черкески за пояс. Время до встречи с девушкой еще не вышло, но кто мог дать гарантии, что кому-то из подходивших горцев не пришла бы в голову мысль осмотреть вершину скалы. Риск – благородное дело, но сейчас он попахивал смертью.