Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея

— Я дам тебе еще пять серебряных драхм, — пообещал Лонгин. — Но ты должна ответить еще на несколько моих вопросов.

Женщина размышляла, но недолго.

— Согласна, — кивнула она.

— Ты сказала — «колдунья Ханаш». Расскажи о ней.

— О! — Рабыня покачала головой. — Печаль и горе были тем женщинам, которых Ханаш невзлюбила! Мы боялись ее еще больше Тифона. Я слышала, что она лет десять назад умерла в страшных муках. Живьем превратилась в тлен! У нее была дочь, я не раз качала ее в колыбели. Маленькая куколка с черными глазами. Мне говорили, что это их общая дочь — Тифона и его колдуньи. Куколку тоже назвали Ханаш. — Сирийка говорила с явной издевкой. — Но от гадюки рождается только гадюка! У девочки была маленькая родинка над верхней губой. Сейчас, верно, ей лет пятнадцать, а то и больше…

Лонгин посмотрел в глаза женщине.

— Это правда, что в Шамсуре и его округе поклоняются Дракону?

Женщина опустила глаза.

— Так правда или нет?

— Правда.

— Князь Тифон и есть Дракон?

Женщина сделала удивленные глаза, а следом неожиданно рассмеялась.

— О, нет, мой господин! — В ее тоне прозвучало снисхождение к неосведомленности слушателей. — Князь Тифон служит Дракону!

— Но как это может быть?

— А как вы служите своим богам?

— Мы служим Юпитеру и Юноне, а не Дракону! — нахмурился Варений, уплетавший мясо, запивая его вином. — И нечего тут сравнивать!

Лонгин остановил его движением руки.

— Подожди. А ты была на обряде этой службы?

— К великому моему горю, — ответила женщина. — Но это было тоже давно.

— И как он проходит? Проходил…

Женщина вытянула вперед смуглую руку, обратив ее к собеседникам внутренней стороной.

— Вот как. — Ее вены были изрезаны — тыльную сторону локтя покрывали белые рубцы. — Когда он перестал интересоваться мной, как женщиной, я стала для него жертвенным животным.

— Ему была нужна кровь?

— Не только. Я слышала, иные погибали на его алтаре. Женщины просто исчезали. Говорили, он ел их сердца. Так он привечал своего Хозяина.

— И Хозяин приходил к нему?

Варений прекратил есть и тоже взглянул на женщину.

— Мне страшно говорить об этом….

— Скажи, — потребовал Лонгин.

— Я слышала шепот в алтарной зале — такой шепот, что он гулял повсюду. Клянусь богиней Иштар, Дракон говорил с Хозяином! Но я ничего не могла понять. Мы дрожали, и только. До сих пор я слышу по ночам этот шепот.

— Скажи, а искал ли твой хозяин… Меч?

— Может быть, и искал, — пожала плечами сирийка. — Когда он овладевал мной, то говорил, что придет время, и в его руках будет великое Оружие! И тогда он будет властвовать в этом мире так, как он властвует в своем княжестве. И никто уже не посмеет перечить ему. А кто посмеет, того он уничтожит. Он говорил, что придет время, и он получит возможность уничтожать не только города, где живут непокорные, но целые страны!

Спутники Лонгина, включая Варения, вновь забыли о пище и теперь слушали женщину.

— И ты верила ему?

— Он говорил так, мой господин, что верила, — ответила она. — Еще как верила!

Лонгин кивнул.

— Скажи, Тифон — его единственное имя?

— Однажды Ханаш при нас назвала его князем Шахамсуром.

— Ступай, — сказал он, — и принеси нам еще вина.

— А деньги?

— Прости, забыл. — Сенатор достал из кошелька еще пять серебряных драхм, отдал их рабыне. — Не забудь про вино.

Женщина принесла им вина и уже отошла в сторону, но потом обернулась:

— Вы пришли за ним? — неожиданно спросила она. — За князем Тифоном?

— Ты слишком любопытна, — улыбнулся Лонгин.

— Вы пришли за ним, — убежденно сказала она. — Но берегитесь его, мой господин. Князь — змея, которая жалит, и яд ее смертелен. Ничего не ешьте и не пейте в замке Шамсур, у него тысячи ядов и сонных зелий! Не оставайтесь на ночь и не выпускайте мечей из рук. Если он заподозрит вас в том, что вы пришли за его жизнью, то найдет способ вас умертвить, будь вы хоть сто раз римляне! Лучше убейте его первыми.

— Спасибо, я запомню, — кивнул Лонгин.

…Рано утром, когда солнце еще пряталось за розовеющими горами Ливана, пробиваясь первыми лучами далеко на востоке, конный отряд выехал в сторону великой аравийской пустыни, одаренной Всевышним лишь редкими оазисами. В центре одного из них, сразу за речкой, бравшей начало из подземных источников, и выросла крепость Шамсур, принадлежавшая князю Шахамсуру…

7

К вечеру, в центре оазиса, на холмах, их взору открылись крепостные стены и башни Шамсура, крыши белокаменного дворца за ними. Конный отряд, переходя на быструю рысь, поспешил к оазису.

— Не лучше ли подождать легионеров с катапультами и разом забросать крепость горшками с горящей нефтью? — спросил у своего нанимателя гладиатор Варений. — А, мой господин?

Кажется, Аристарх разделял его мнение. Трибун Павлиний Коралла, подтянутый воин с короткой стрижкой из сословия всадников, то и дело вопросительно поглядывал на них. Он не хотел задавать лишних вопросов сенатору Рима, но эта вылазка казалась ему подозрительной.

— Может быть, и лучше, — согласился Лонгин. — Но все же мы нанесем визит князю. Я хочу лично поговорить с ним!

— Но ведь у него этот проклятый Меч! — воскликнул Варений. — И если все это не басни, он распилит нас, разрежет на куски, как порезали себя на части друзья разбойника Сердики! Я уж не говорю о ваших пиратах, мой господин!

— Если бы он мог, он бы уже уничтожил все живое, — заметил Лонгин. — Ведь этот Шахамсур — злодей, он — Тифон, он — дракон и змея в одном лице!

— Тогда почему он не сделал этого раньше? — не унимался Варений.

Аристарха тоже волновал этот вопрос. И Александр хмурился, не находя ответа. А больше других хмурился Павлиний Коралла.

— Думаю, что-то мешает ему! — ответил Лонгин. — Но мы узнаем — что!

Наконец трибун не выдержал:

— Скажите, сенатор, о каком мече идет речь?

— О мече Марса, трибун, — как ни в чем не бывало ответил Лонгин.

— Бога Марса?

— Именно так! А вы не верите в богов Рима?

Павлиний Коралла усмехнулся, покачал головой:

— Верю, конечно, но чтобы существовал меч самого Марса…

— Если существует Марс, то должен существовать и его меч, не так ли?

Трибун решил отмолчаться — как видно, сенатор не желал посвящать его в государственные дела.

— И все же лучше было бы сжечь этот город! Весь оазис! — заключил Варений. — Весь Шамсур со всеми наложницами князя. Они — товар испорченный! Кто поклоняется Дракону — всех в огонь!