Константин Жемер - Висельник и Колесница

- Слава Богу, хоть мой цыганенок будет жить.

Прасковья, действительно, дожила до глубокой старости.

Сам Толстой тоже жил долго и, когда его незаурядная жизнь подошла к последней черте, позвал священника и проявил необычайную говорливость. Исповедь умирающего длилась несколько часов, после чего батюшка остался поражён искренностью раскаяния графа.

Могила Фёдора Ивановича Толстого затерялась на Ваганьковском кладбище в Москве. Авдотья пережила мужа на пятнадцать лет. Её зарезал собственный повар.

Так закончили своё жизненное путешествие герои, к чьей светлой памяти мы, авторы, дерзнули прикоснуться. С этим и благодарный читатель, наконец, добрался до конца повествования. И если он, читатель, теперь пожелает воскликнуть: «Как порой причудливо переплетаются правда и вымысел!», то окажется совершенно прав, ибо ещё римляне заметили:

«Ad actu ad posse valet consecutio[210]».

ПРИЛОЖЕНИЕ

Произведения В.С. Высоцкого, из которых взяты эпиграфы для книги:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костровЖили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от мелких своих катастроф.Детям вечно досаденИх возраст и быт, –И дрались мы до ссадин,До смертных обид.Но одежды латалиНам матери в срок,Мы же книги глотали,Пьянея от строк.Липли волосы нам на вспотевшие лбы,И сосало под ложечкой сладко от фраз,И кружил наши головы запах борьбы,Со страниц пожелтевших слетая на нас.И пытались постичьМы, не знавшие войн,За воинственный кличПринимавшие вой,Тайну слова "приказ",Назначенье границ,Смысл атаки и лязгБоевых колесниц.А в кипящих котлах прежних боен и смутСтолько пищи для маленьких наших мозгов!Мы на роли предателей, трусов, иудВ детских играх своих назначали врагов.И злодея следамНе давали остыть,И прекраснейших дамОбещали любить,И, друзей успокоивИ ближних любя,Мы на роли героевВводили себя.Только в грезы нельзя насовсем убежать:Краткий век у забав – столько боли вокруг!Постарайся ладони у мертвых разжатьИ оружье принять из натруженных рук.Испытай, завладевЕще теплым мечомИ доспехи надев,Что почем, что почем!Разберись, кто ты – трусИль избранник судьбы,И попробуй на вкусНастоящей борьбы.И когда рядом рухнет израненный друг,И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,И когда ты без кожи останешься вдругОттого, что убили его – не тебя, –Ты поймешь, что узнал,Отличил, отыскалПо оскалу забрал:Это – смерти оскал!Ложь и зло – погляди,Как их лица грубы!И всегда позади –Воронье и гробы.Если, путь прорубая отцовским мечом,Ты соленые слезы на ус намотал,Если в жарком бою испытал, что почем, –Значит, нужные книги ты в детстве читал!Если мяса с ножаТы не ел ни куска,Если руки сложаНаблюдал свысока,И в борьбу не вступилС подлецом, с палачом, –Значит, в жизни ты былНи при чем, ни при чем!

На стол колоду, господа.Крапленая колода.Он подменил ее, когда,Барон, вы пили воду.Валет наколот, так и есть.Барон, ваш долг погашен.Вы – проходимец, ваша честь,Вы – проходимец, ваша честь,И я к услугам вашим.Но я не слышу ваш ответ,О, нет, так не годится…А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.– Закончить не смогли вы кон.Верните бриллианты.А вы, барон, и вы, виконт,Пожалте в секунданты.Ответьте, если я не прав,Но наперед всё лживо…Итак, оружье ваше, граф?Итак, оружье ваше, граф?За вами выбор, живо!Вам скоро будет не до карт,Вам предстоит сразиться,А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.– Да полно, предлагаю сам.На шпагах? Пистолетах?Хотя сподручней было б вамНа дамских амулетах.Кинжал? Ах, если б вы смогли.Я дрался им в походах.Но вы б, конечно, предпочли,Но вы б, конечно, предпочлиНа шулерских колодах.Вы не получите инфаркт,Вам предстоит сразиться,А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.Не поднимайте, ничего,Я встану сам, сумею.И снова вызову его,Пусть даже протрезвею.Барон, молчать! Виконт, не хнычь!Плевать, что тьма народу.Пусть он расскажет, старый хрыч,Пусть он расскажет, старый хрычЧем он кропил колоду.Когда раскроешь тайну карт,Дуэль не состоится…А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.А коль откажется сказать,Клянусь своей главою,Графиню можете считатьСегодня же вдовою.И, хоть я шуток не терплю,Но я могу взбеситься.Тогда я графу прострелю,Тогда я графу прострелю,Эскьюз ми, ягодицу.Стоял весенний месяц март,Летели с юга птицы.А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.– Ах, граф, прошу меня простить!– Я вел себя бестактно.Я в долг хотел у вас просить,Но не решался как-то.Хотел просить наедине,Мне на людях неловко,И вот пришлось затеять мне,И вот пришлось затеять мнеДебош и потасовку.Ну да, я выпил целый штофИ сразу вышел червой…Дурак? Вот как? — Что ж, я готов.Итак, ваш выстрел первый.Стоял июль, а может март,Летели с юга птицы,А в это время Бонапарт,А в это время БонапартПереходил границу.

1

Феодальная конница