Александр Старшинов - Легионер. Век Траяна
Вопрос только — как быстро.
И сколько жизней придется за это заплатить.
* * *Приск ожидал, что их контуберний вызовет к себе Адриан. По слухам, племянник принцепса находился сейчас рядом с дядей в Виминации. Но от Адриана не было известий. Кука утверждал, что центурию Валенса непременно пошлют в разведку, прежде чем начнется переправа основных сил по мосту в Понтусе. Но он тоже ошибся. На ту сторону они выступили как обычный контуберний обычной центурии.
На рассвете, когда вода в Данубии сверкает бледным стальным клинком, Пятый Македонский вышел из временного лагеря близ Понтуса.
Мост сооружал Первый Италийский легион — выстроенные вплотную друг к другу через Данубий баржи были связаны и накрыты досками. Каждую баржу удерживал специальный якорь — сброшенная на дно на канате корзина с камнями. На славу потрудились солдаты, мост стоял так, будто настил лежал на каменном основании, а не на притопленных судах. Сначала по мосту проскакали конные разведчики, и, хотя не в первый раз побывали они на том берегу, пока строили мост, теперь вновь проверили — нет ли поблизости даков. Ведь это такой соблазн — напасть на римлян, как только они начнут переправу. Но нападать здесь было несподручно — место открытое, а если где и были деревья, то их вырубили, пока наводили понтонный мост.
Пятый Македонский переправлялся первым. И хотя на той стороне стрелки и пращники заняли ближайшие холмы, но все равно неприятное чувство незащищенности не оставляло легионеров, пока они шагали по доскам над стремниной. Несколько лодок и две либурны курсировали по реке, наблюдая за переходом войск, готовые в любой момент отогнать варваров, если бы даки отважились напасть на римлян во время переправы.
— Именно сегодня в тот же час войска Траяна переходят реку у Виминация. Здорово придумано. Да? Даки теперь не будут знать, какая из наших армий сильнее, да? И куда мы пойдем! — восхитился Кука хитроумностью Траяна.
Приск кивнул. Вообще говоря, он сомневался, что даки, позволившие разведчикам и передовым отрядам переправиться на свою сторону и, главное, даже не попытавшиеся сжечь понтонный мост, теперь осмелятся что-то предпринять. Действовать надо было раньше. Но у Децебала наверняка свой расчет. Скорее всего, он попросту надеется устроить римлянам засаду в горах, как он это умеет. Ведь именно Децебал истребил солдат Корнелия Фуска. Теттия Юлиана, пусть и не разбил, но так потрепал, что тот вынужден был уйти назад, в Мезию, не добравшись до таинственной столицы даков.
Едва перейдя реку и выставив охранение, солдаты принялись возводить временный лагерь для ночевки. Утром — приступили к строительству крепости. Надежные каменные стены и высокий вал должны были защитить мост — чтобы бесперебойно подвозить припасы и оружие, чтобы в Мезию без помех можно было отправить пленников и раненых. Грохот пилумов об умбоны — так, что дрожь невольно бежит вдоль хребта — вдоль тысяч и тысяч хребтов одновременно.
— Аве Цезарь Август! — рявкает пятидесятитысячная глотка. — Аве! Аве! Аве!
— Нам будет удача, — шепчет Тиресий.
Из палатки выходит наместник Нижней Мезии Лаберий Максим, облаченный в тогу, накрыв по обычаю голову полой плотной белой шерсти. Немолодой, крупный, дородный, сейчас он двигается степенно, хотя при случае очень даже легко вскакивает в седло и мечом машет не хуже молодых легионеров.
— И не подумаешь, что он крутой вояка! — бормочет Кука.
В жертву Марсу приносят быка, овцу и свинью.
Привели животных. Помощники понтифика вынесли секиру, увитую лентами, сосуд с благовониями, нож, кропило и чашу для возлияний. На рогах быка трепетали ленты, лежали венки, огромное животное вели по кругу мимо легионеров двое. Следом семенила овца, и как-то весело, задорно похрюкивая, трусила мелкая свинка.
— Могли бы и пожирнее найти, — заметил Кука. — Несчастный им попался поросенок.
Быка подвели к алтарю. Он вдруг рванулся, поволок за собой державших, ропот ужаса и удивления побежал по рядам. Боги давали знак. Бык замычал протяжно, тоскливо, не желая умирать во славу Рима. Удар секиры, затем — кривого жертвенного ножа, и кровь пролилась.
Огонь на алтаре разгорался, еловые ветки выстреливали в небо снопы искр. Из брюха жертвенного быка обряженный в тогу военный трибун вытягивал жгуты вонючих кишок и бросал в огонь. В этот миг он не военный, а жрец, угощающий бога Марса кровавой пищей. Вкусный дровяной дым сменился чадной вонью горящего мяса. Чтобы забить мерзкий запах, помогавший наместнику легат Наталис принялся швырять в огонь пригоршнями шарики благовоний. Кровь текла, напитывая землю. Трибун-латиклавий поправлял окровавленными руками сползающую с головы полу тоги, пятная белую шерсть алым. Наместник запустил чуть ли не по локоть руки в брюхо убитого и уже практически выпотрошенного быка, прежде чем добрался до печени.
Несколько мгновений он держал огромную черную печень на ладонях, под ноги и на башмаки капала кровь. Издалека печень убитого животного казалась огромным черным цветком.
Все замерли, ожидая.
— Хвала богам! — выкрикнул наместник Лаберий Максим, срывая голос. — Поход наш будет удачным.
Глава II
Начало пути
Весна 854 года от основания Рима[130]
Дакия
Траян в тот же день, что и Лаберий Максим, переправился через Данубий гораздо выше по течению — у Ледераты. Как и Лаберий Максим, император заложил постоянный лагерь на левом берегу и двинулся дальше. Небо то рушило дождь, то пекло жаром, чередуясь. Всадники, ускакавшие вперед, вернулись, сообщили, что дальше на северо-запад идет вполне сносная дакийская дорога. На севере сигнальным огнем горела подожженная разведчиками деревня.
В долине реки варвары бросили небольшую крепость и все деревушки вокруг. Селения римляне сожгли, жителей, кто не успел бежать, заковали, а крепость Траян приказал перестроить.
Здесь во временном лагере возле чужой крепости Траян устроил военный совет.
Император ожидал куда более решительного отпора в первые дни. Не любил старый солдат всех этих уловок, ударов исподтишка, засад в лесах и на перевалах. Где открытый бой? Где пресловутая дакийская смелость? Прячутся? Надеются, что горы их снова спасут? Почему они даже не пробовали помешать переправе? Решили заманить римлян вглубь, как когда-то заманили Корнелия Фуска? Собираются с силами? Ждут от кого-то помощи? Не может быть, чтобы Децебал не ведал, каким путем двинутся римляне. Уж явно не путем Фуска, не долиной реки Алуты к роковому перевалу. Путь своей армии Траян наметил поначалу в обход гор, практически все время по равнине и небольшим холмам, от одной дакийской крепости к другой, форсируя многочисленные реки, строя дороги, укрепления и мосты. Очень много мостов. Напрасно Адриан убеждал, что путь через Боуты удобнее, а ловушек можно избежать, если Траян пошлет Адриана вперед с небольшим отрядом. Траян назвал план племянника нелепым лихачеством и отверг. Император любил обстоятельность во всем; героизм проверенный, взвешенный. Своей склонностью к авантюрам Адриан неприятно напоминал императору нетерпеливого Корнелия Фуска.
