Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони
Гвардеец на мгновение задумался, прежде чем неохотно кивнуть в знак согласия.
- Мы впустим ваших гостей, распорядитель, а я пришлю своего коллегу, чтобы он сообщил моему центуриону об изменении списка.
Он подал знак другому преторианцу, который быстрым шагом пошел по коридору, и Клеандр грациозно поклонившись, жестом приказал своим спутникам пройти вперед для тщательного обыска преторианцем. Как только всем четверым мужчинам разрешили войти в тронный зал, Клеандр провел их через дверь в большую круглую комнату, куполообразная крыша которой возвышалась над ними на целых тридцать футов. Стены были украшены так же, как и прихожая, а пол был выложен мозаикой великолепного качества с тщательно продуманным рисунком, изображающим круг из сражающихся гладиаторов всех типов. Посреди зала на широком помосте высотой в один фут стояло единственное богато украшенное кресло, а вокруг стены стояли восемь вооруженных копьями преторианцев в полных доспехах. Клеандр указал на место посередине между дверью и помостом.
- Встаньте здесь, на шаг вперед, сенатор Альбинус, вы старший человек в этой делегации. Когда войдет император, вы должны встать по стойке смирно и устремить взгляд на стену перед собой. Коммод не любит, когда ему бросают вызов, в том числе встречаясь с ним взглядом, если только он сам не пригласил вас высказаться. - Он криво улыбнулся каким-то воспоминаниям. - И даже тогда я советую вам смотреть ему в глаза только тогда, когда говорите, а в остальное время отводить взгляд. Поверьте мне, не раздражайте Цезаря, а то, как некоторые другие до вас, вы обнаружите, что он скор на гнев и никому ничего не прощает.
Солдат, ближайший к двери, рявкнул, приказывая охранникам вытянуться по стойке смирно, и небольшая дверь на дальней стороне помещения открылась, впустив мужчину лет двадцати пяти. Несмотря на предупреждение вольноотпущенника, Марк обнаружил, что не может отвести взгляд от императора, наблюдая прищуренными глазами, как Коммод прошел через комнату и поднялся на помост. Если молодой центурион был жилистым и мускулистым после многих лет военной жизни, то император был более массивным, с мощными плечами борца. Его борода и волосы были уложены так же, как у Альбинуса, и он был одет в фиолетовую тогу из шерсти высочайшего качества, с замысловатой золотой вышивкой, пущенной по подолу, чтобы завершить ансамбль традиционной одежды, которую обычно носят триумфальные полководцы. Клеандр прошел через зал и низко присел в поклоне Коммоду, молча стоя в такой позе перед ним, пока император садился на трон и оборачивал вокруг себя свою богато украшенную одежду.
- Встаньте, распорядитель, и подробно расскажите о наших вечерних делах. И было бы полезно, если бы эта встреча была короткой. У меня остались незаконченные дела кое-где во дворце, и зрелище, более приятное, чем это сборище гвардейцев, и… - Он впервые внимательно взглянул на троих солдат, нахмурив брови. - Ладно, раз вы здесь, я вас послушаю... Что у вас за дело, распорядитель?
Клеандр выпрямился и встал по стойке смирно.
- Слава Цезарю Марку Аврелию Коммоду Антонину Августу! Я представляю вам трех человек, удостоенных высочайшей чести и преданности вашей славной императорской семье, офицеров ваших прославленных легионов, которые прошли тысячи миль, чтобы принести вам в дар сокровища, захваченные в войне, недавно завершившейся в Британии. С вашего позволения, Цезарь, позвольте мне представить...
Дверь, через которую они вошли, с грохотом распахнулась, как будто ее ударили ногой с другой стороны, заставив троих мужчин обернуться и уставиться на нее, хотя Марк краем глаза заметил, что Клеандр остался таким же, каким был. его глаза были устремлены на испуганного императора. Когда двери распахнулись, в них прошел человек с мрачным лицом в форме старшего офицера гвардии, за его спиной стоял отряд из дюжины решительно выглядевших гвардейцев. С дрожью, которая была частью восторга, частью страха, молодой центурион понял, что человек, вошедший в комнату во главе преторианцев, был их командующим, и вздрогнул, узнав его, хотя лицо и походка префекта сильно изменились, но в нем все еще можно было узнавать того человека с коротким сроком службы в гвардии.
- Держи себя в руках!
Эти слова были сказаны не более чем шепотом, сорвавшись с едва раскрытых губ Скавра, но их тон был резким в своей настойчивости, и этот приказ сковал конечности Марка, когда он напряг все тело, чтобы броситься на человека, который заказал убийство его отца. Префект преторианцев Переннис быстро подошел к Клеандру и встал лицом к лицу с вольноотпущенником, жестом приказав своим гвардейцам окружить небольшую группу. Марк стоял неподвижно, когда солдат с суровым лицом направил на него копье, предположив, что вновь прибывшие получили приказ воспользоваться малейшим предлогом, чтобы зарубить их на месте. Медленно повернув голову к Клеандру, он увидел, что вольноотпущенник, наконец, соизволил взглянуть на префекта, мягко улыбаясь в лицо ощетинившемуся гневу старшего командира. Когда он заговорил, его голос был еще мягче, чем раньше, его слова были сладкими, когда он вопросительно выгнул бровь.
- Префект Переннис. Я всегда знал, что у вас есть драматический дар, но, кажется, сегодня вечером вы превзошли даже самые экстравагантные театральные постановки.
Он снова посмотрел на императора, который теперь сидел с серьезным видом на своем троне, там же где и раньше, с насмешливым выражением лица. Командир преторианцев сердито покачал головой, пытаясь загородить распорядителю обзор от Коммода, и резко пролаял так, что, слюна незримо брызнула с его губ.
- Что вы, здесь делаете, Клеандр? Вы только что солгали моим преторианцам и привели к императору троих совершенно незнакомых людей! Объяснитесь!
11
Переннис бросил взгляд на троицу, выстроившуюся позади вольноотпущенника, и на его лице отразилось замешательство, когда его глаза встретились с глазами Марка. Клеандр поднял руки в жесте смирения, и взгляд преторианца вернулся к нему прежде, чем в него успело проникнуть о чувство узнаваемости, отразившееся на его лице долю секунды назад.
- Простите меня, благородный Цезарь, за мое порывистое решение привести этих людей с собой в ваш тронный зал. Зная о вашей глубокой любви к солдатам вашей императорской армии, сенатор Альбинус и эти два верных офицера умоляли меня позволить им выразить вам свое глубочайшее уважение в дополнение к их весьма колоссальному подарку в виде добычи из далекой Британии. Как я мог устоять перед такой искренней просьбой позволить им пасть ниц у ваших ног от имени Сената и легионов, тем более, что я знал, что сегодня вечером вы будете обновлять свою триумфальную тогу ? И, что может быть лучше для преданных офицеров, чем лицезреть своего императора, одетого в ту самую одежду, которая прославляет воинские доблести, которые они проявляют в вашу честь?
Переннис вздрогнул, его лицо потемнело, а гнев нарастал.
- Разговаривайте не с императором, распорядитель, а со мной! Какое возможное оправдание может быть у вас для того, чтобы поставить под угрозу безопасность нашего любимого Цезаря?! У этих людей нет официального разрешения на вход в тронный зал, а тем более веских причин, и любой из них может быть убийцей, намеревающимся совершить покушение!
