За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
– Господин сенатор, а наши попутчики, смотрите, тоже не мешкают! – прокричал Клаус, поглядывая на противоположный причал из-под ящика с консервами, который услужливый Джим взвалил ему на правое плечо. – Наверно, решили на этот раз вперед выскочить в открытое море!
– Вижу, Клаус, вижу! – отозвался Отто. Он стоял рядом с Кугелем около ходовой рубки, чтобы не мешать морякам носить ящики и коробки, и пристально следил за всем, что делается на палубе «Виктории». Там шла такая же спешная разгрузка машины. Моряки разгружали автофургон, вот на палубе появились пассажиры. Правее, ближе к форштевню, остановились мужчина и две дамы, а чуть ближе к мачте еще трое мужчин в белоснежных прогулочных костюмах курили сигары. Отто потянулся за биноклем в рубку, но от северного причала, медленно разворачиваясь, начал отходить на буксирном тросе темно-коричневый сухогруз и высоким корпусом надолго закрыл «Викторию»!
Когда возбужденный и вспотевший Майкл, освободившись от ящика с тушенкой, поднялся из кормовой кладовой на палубу, Отто нетерпеливо взял его за локоть и остановил около рубки.
– Видел кого-нибудь с «Виктории»?
Майкл, скаля в улыбке крепкие зубы, тыльной стороной ладони провел по мокрому лбу – влажность воздуха была невероятной! – кивнул головой. В прищуренных глазах боцмана, будь Отто не столь занят мыслями о Тюрмахере, он мог бы прочитать плохо скрытый злорадный вопрос: «Что-то ты, немец, неспроста озабочен, кто да почему плывут рядом с тобой! Неужто и в самом деле разные потайные мыслишки в голове возятся, а?» – И тут же в маленьких глазах моряка вспыхнули алчные искорки – Майкл почуял «запах» возможного приличного гонорара за сведения, которые он сумел уже добыть на берегу и которые, он понял, очень важны для немца-сенатора. По этой причине заговорил с долей таинственности в голосе:
– Видел и беседовал по вашей просьбе, всунув в руку деньги, с боцманом Томасом Эдвардсом, господин сенатор. В одном магазине покупали припасы. Он тоже брал консервы, галеты, сгущенное молоко. Вот только брали они дизельное топливо после магазина или нет, того не знаю наверняка, наверно, брали…
– Не это важно, Майкл, – Отто нетерпеливо прервал неспешные рассуждения Гориллы Майкла. – Не говорил ли он что-нибудь о своих пассажирах? Какого черта они увязались за нами? Можно подумать, что на их яхте неисправные компасы и они боятся заблудиться в открытом море. Так даже по звездам капитан мог бы найти курс к причалу.
– На борту у них шесть совершенно незнакомых Томасу пассажиров, господин секатор. Три господина каждый сам по себе, а трое – почтенное семейство англичан: седой господин, «каштановая», как позубоскалил Томас, дама и весьма привлекательная девица, за которой он, Томас, вознамерился приударить, в надежде добиться благосклонности. – Отто взглянул на Кугеля, и тот молчаливой улыбкой подтвердил догадку фрегаттен-капитана – это семейство в ресторане «Британии» сидело рядом со столиком ныне покойного Набеля.
– А каковы остальные господа? Томас описал их?
– Да нет вроде бы, господин сенатор, – и Майкл, притворно изображая напряженную работу мозга, потер согнутым указательным пальцем по наморщенному лбу. И будто с трудом вспомнив, хлопнул себя по затылку: – Хотя что это я, осел беспамятный! Томас сказал, что один из пассажиров довольно часто курит сигару, того и гляди подпалит себе огромные, как у старого моржа, усищи… А за капитана у них какой-то незнакомый Томасу господин по фамилии Виктор Штегман. Причем когда хозяин яхты привел его на «Викторию», то разговаривал с ним довольно приятельски, будто с давно знакомым или даже родственником. – И тут Майкл выложил наиболее ценную, как ему казалось, информацию. Этот Штегман, как заметил Томас, гораздо лучше говорит по-немецки, чем по-английски. Стало быть, ваш земляк, господин сенатор. А третий отдыхающий, из себя сухощавый и подтянутый, внешним видом более всего похож на военного. Так по крайней мере думается Томасу. И весьма заботится о своих великолепных бакенбардах, будто молоденькая барышня о завлекательных локонах… Томас уверял меня, что этот господин не иначе как из полиции!
Отто не сумел сразу скрыть от хитрющего боцмана секундного замешательства – лицо от нервного тика неожиданно дернулось.
– Не может быть…
– Почему? – не успел Дункель спохватиться, как Майкл тут же вставил свой коварный вопросик и, закусив губу, замер, словно стрелок, не дыша, перед мгновением выстрела.
Отто пошел на затяжку времени, ответил:
– Томас считает, что тот господин, с бакенбардами, из полиции?
– Так описал мне его боцман Эдвардс, господин сенатор. К тому же этот господин Штегман, временный хозяин яхты, во время разговора постоянно называет его «господин инспектор». А вы знаете, что в полиции служат инспектора и комиссары, это и любому ребенку известно, – пояснил Майкл и окончательно уверовал, что господин сенатор не в большом восторге от полиции. И тут же сам подумал, что и ему очень мало радости от такого оборота дела – где полиция, там нет хорошего заработка, одна волокита и лишние переживания. – «Начнут гонять сенатора по океану и нам не удастся подзаработать деньжат…» – мысленно чертыхнулся Горилла Майкл, в здравом уме которому трудно было отказать.
Примерно об этом же думал и Отто Дункель. «Только этого мне и не хватало! – с раздражением подумал он и, не выпуская из левой руки бинокль, со злостью перевел взгляд на махину сухогруза – тот протянулся мимо «Изабеллы» едва ли не на половину своей длинны. – Ничего-о, я где-то читал, что надо учиться выдержке у богов. Выдержке и терпеливости! Правда, хорошо богам быть терпеливыми, у них впереди целая вечность! Но и мне не этим летом умирать, наберемся терпения… Господин Кельтман очень скоро убедится, что я мало похож на человека, который бесплатно раздает святую воду у паперти собора! – Отто окончательно овладел своими нервами,
