Роман Белоусов - Знаменитые авантюристы
А тут грянул новый скандал, о чем упоминал Витте. В подвале дома, где жила Катерина, накрыли целую шайку мошенников, занимавшихся вроде бы не без ее ведома всякого рода подделками.
Пришлось снова в спешном порядке покидать русскую столицу. Куда ехать, для нее не было проблемы, — конечно, в Лондон (муж отправился в свой любимый Берлин).
Катерина поселилась в английской столице, решив посвятить себя журналистской карьере. Это тем более было кстати, что в средствах она оказалась ограничена. Рассчитывая на помощь своей старой приятельницы мадам Адам и новых английских друзей, она думала поправить таким образом свои финансовые дела. Конечно, в журналистике она была всего лишь энтузиасткой-любительницей, но у нее был вкус к интригам и довольно бойкое перо.
Альбатрос — птица вещая
Родс стоял на пассажирской палубе первого класса и жадно вдыхал свежий морской воздух — в каюте он задыхался. Его слабое сердце постоянно нуждалось в кислороде, напоминая о приговоре врача, вынесенном после первого сердечного приступа, настигшего его еще в молодости. Заключение медика было кратким и суровым: жить ему осталось всего лишь полгода. К счастью, эскулап ошибся — он тогда выжил. С тех пор прошел не один год. Вопреки роковому диагнозу он жив, больше того, достиг успеха, стал богат, его имя гремит по всему миру. И все же нет-нет, а сердце подводит, будто хочет доказать, что тот первый, медицинский вердикт правильный, ошибка лишь в сроке. Опасаясь внезапной смерти, он давно уже составил завещание, в котором просил похоронить его в Родезии, в скалах Матопо, откуда открывался величественный вид на африканские просторы.
Смешно и страшно подумать, но во время очередного сердечного приступа за глоток воздуха он готов заплатить кучу денег, лишь бы кончилась мука и избежать смерти. Поэтому, когда приближалось жаркое африканское лето, Родс стремился уехать в Европу или переезжал в свой дом на берегу океана, где дул свежий ветер. Если и это не помогало, он приказывал класть лед в оконные и дверные проемы, на пути воздуха, чтобы охладить его.
Маршрут, по которому плыл «Скотт» — вполне современный для тех лет океанский лайнер, — Родсу был хорошо знаком. Впервые он совершил плавание на юг Африки тридцать лет назад. Тогда он, безвестный сын провинциального викария, на паруснике «Европа» за два с половиной месяца обогнув континент, достиг порта Дурбан в стране зулусов, на восточном берегу Африки. Припомнилось, что, когда проходили мимо мыса Доброй Надежды, над судном, словно посланец неба, воспарил огромный белый альбатрос — птица добрых предзнаменований. И Родс поверил в свою судьбу, хотя для него это было плавание в неизвестность, как когда-то и для древних мореходов, уходивших в Атлантику и державших курс на юг.
Первыми осваивать этот маршрут начали португальцы (если не считать древних финикийцев и карфагенян) еще со времен Генриха Мореплавателя — португальского принца, целью жизни которого стало проложить морской путь в Индию. Ради своих дерзких, а тогда едва ли не фантастических планов неутомимый Генрих одну за другой снаряжал армады в сторону Моря Мрака, как со страхом называли в те времена неизведанные просторы Атлантики. Именно он, Генрих Мореплаватель, в первой половине пятнадцатого столетия заложил основы будущей широкой колониальной экспансии португальских конкистадоров. И именно ему довелось «впервые углубить в незнаемый предел торжественный полет тяжелых каравелл…».
Наитруднейшим препятствием был мыс Бохадор — самая южная точка на западном африканском побережье, известная тогдашней географической науке. На пути к этому мысу приходилось преодолевать коварные отмели, взрывающие поверхность воды на многие километры вокруг, которые, как считали, отбрасывали корабли в открытое море. Не менее страшными были басни об ужасающих чудовищах, обитающих в море за этим мысом, о том, что всякий, кто осмелится пройти мимо Бохадора, непременно обратится в пепел или будет сварен заживо, и другие суеверия, способные отпугнуть любого смельчака. Когда же каравелла Жила Эаннеша в 1434 году прошла страшный Бохадор, то оказалось, что море за ним нисколько не отличается от обычного, а земля покрыта теми же, что и в Португалии, растениями.
Преодолев этот рубеж, португальцы отважно устремились на юг, опровергая древние небылицы и отметая страх, так долго удерживающий их на пути в Индию. А еще через полвека Бартоломеу Диаш воплотил заветную мечту европейца — обогнул мыс на самой южной оконечности Африки. Он назвал его мысом Бурь из-за ужасных штормов, которые пришлось выдержать, огибая его. Но король не принял это название и дал этому мысу другое, более приятное — мыс Доброй Надежды, то есть надежды на то, что теперь наконец-то будет найдена морская дорога в желанную Индию. Там, верилось, обнаружат загадочное «Царство пресвитера Иоанна» — святую Землю обетованную и легендарную страну Офир, откуда библейский царь Соломон за три года вывез десять тонн золота, серебро и слоновую кость для храма в Иерусалиме. Несметные сокровища таинственной страны Офир много веков не давали покоя, будоражили воображение. Золото было тем магическим словом, которое заставляло, рискуя, преодолевать бурное, коварное море, плыть в неизвестность за несметными сокровищами.
Во второй половине прошлого столетия выдвинули гипотезу, что страна Офир находилась не в Индии, а на восточноафриканском побережье. Отсюда флот Соломона и вывозил золото. Догадку эту тотчас подхватил молодой Генри Райдер Хаггард, тогда еще колониальный чиновник, и использовал для сюжета романа «Копи царя Соломона». К книге была приложена карта-схема, дабы убедить, что действительно существовал португальский авантюрист, владелец карты, которому довелось лично видеть легендарные копи в XVI веке. Публикуя эту карту, автор невольно как бы предлагал воспользоваться ею и отправиться на поиски копей царя Соломона и его сокровищницы, дополна заполненной золотом и алмазами. Для этого, согласно плану-карте, надо было миновать пустыни и переплыть реки, пройти через горы царицы Савской и по дороге Соломона, как и герои Г. Р. Хаггарда, достичь желанной цели.
И нашлись читатели, всерьез воспринявшие выдумку писателя и его слова о том, что, возможно, в будущем найдется счастливец, которому удастся отыскать «секрет потайной двери» — вход в сокровищницу. Полные решимости найти сказочные богатства, они умоляли автора сообщить более точные координаты копей царя Соломона в Африке. Объявился даже энтузиаст, который, несмотря на отказ писателя уточнить местонахождение сокровищ, решил на свой страх и риск отправиться на их поиски. Ему казались вполне достоверными и сведения, сообщаемые в Библии о соломоновых копях, откуда доставлялись тонны золота, и свидетельство португальского авантюриста, тем более что оно было подтверждено картой. Действительно, для каждого, кто имеет глаза и хоть на грош воображения при взгляде на любую карту, заманчиво дать волю своей фантазии. Р. Л. Стивенсон, автор «Острова сокровищ», считал, что не бывает людей, для которых карты ничего не значат. С ним соглашался и писатель-мореход Джозеф Конрад, называвший карты — «сумасбродными, но, в общем, интересными выдумками». В иные времена карты и в самом деле «читались», как мы теперь читаем фантастические романы.
