Майкл Гир - Люди огня
Вокруг него горел лес. Пламя трещало, металось и ревело, испуская оранжевые и желтые языки. Сосны целиком вспыхивали и сгорали в одно мгновение. Ослепительный свет рвался к черному ночному небу, освещая страшными красноватыми отблесками огромные клубы дыма, поднимавшиеся ввысь. Мощные потоки воздуха раздували полыхающую преисподнюю. Целые деревья с оглушительным треском лопались от жара, испуская пар, и воспламенившиеся газы тут же вливались в гигантский столб огня. Жар ударял по голове, будто кулаком, прибивал его к иссушенной земле, распластывал по раскаленной почве… Весь мир полыхал вокруг.
Среди ревущего пламени кто-то двигался, плавно переступая по раскаленному добела пеплу. Маленький Танцор с забившимся сердцем узнал Волка. Зверь подошел совсем близко и навострил уши.
— Почему ты не сгораешь? Кто ты такой?
— Я — Зрящий Видения Племени.
И не успел он это промолвить, как его очертания задрожали и расплылись: совсем рядом пронеслась ревущая стена пламени.
Защищая глаза рукой, Маленький Танцор зажмурился, ожидая, что от Волка вот-вот останутся одни шипящие расплавленным жиром обугленные кости. Но на том месте, где только что стоял Волк, он увидел высокого красивого мужчину, на гладкой коже которого отражались отблески огня.
— Волк? Что же это? Кто ты?
— Я — это ты, Маленький Танцор… и в то же время не ты. Я вел тебя сюда… а сам шел следом. Я — тот, кем ты однажды станешь, и тот, кем тебе никогда не быть. Я — Путь, Дух Племени. Я испил от Сердца Волка. Я Танцую среди звезд и под скалами. Я Пою вместе с ветрами Солнца и Слушаю вздохи Луны. Я — Волк, Хранитель Племени.
Маленького Танцора охватил страх. Пламя заревело еще громче. Он попытался сглотнуть пересохшим горлом, повернулся и бросился бежать. Огненные языки скакали и метались ему вслед, искры клубились в воздухе, будто комары. Пламя извилистыми щупальцами охватывало все новые пространства трескавшейся от жара земли.
— Мы — Одно, мой юный друг, — донесся до него ласковый голос. — Ты же видишь, я — внутри тебя. Я — это ты… и не ты…
— Уходи! Оставь меня! Я не тот, кто тебе нужен!
— Уйти? И оставить тебя на съедение пламени? — В голосе зазвучала насмешка.
В подтверждение его слов тонкое жало пламени пронзило сердце Маленького Танцора. Он взвизгнул от боли и отскочил назад — но тут же почувствовал жжение на шее.
— Будь со мной. Я — твоя тропа, безопасно ведущая сквозь огонь. Я — твоя тропа, ведущая сквозь Силу. Живи во мне. Танцуй в Единстве, и ты вознесешься над миром, издевающимся над тобой. Но к этому нужно готовиться. Придет день, когда ты должен будешь сам отвечать за себя. Что отдашь ты в обмен на Силу? Что отдашь ты за праведный суд? Что отдашь ты за то, чтобы Танцевать с Огнем и излечивать ожоги? Хватит ли у тебя сил?
— Я не тот, кто тебе нужен!
— Я дам тебе столько времени, сколько можно, мой юный друг. А потом, когда ждать мне больше будет нельзя, я должен буду подвергнуть тебя испытанию. А пока готовься. Ты не можешь стать не тем, кто ты есть, — и не можешь не стать тем, кем станешь. Ты можешь лишь готовиться… и Танцевать Спираль. Ты можешь только готовиться… готовиться…
— Я НЕ тот, кто тебе нужен! НЕ ТОТ! НЕ ТОТ! НЕ…
Пламя взметнулось вверх с грохотом грома, ударило его волной жара, вдавило в иссушенную плоть земли…
— Маленький Танцор! — пронзил его кошмарный крик Волшебной Лосихи.
Он сделал судорожный вдох, дернулся — и проснулся. Сел. С жадностью втянул в легкие прохладный ночной воздух. Остальные тоже сели, кутаясь в одеяла и глядя на него сонными глазами. Шутки-Шутит ласково напевала что-то, стараясь успокоить Бегущего-как-Мышь, который проснулся от его криков.
— Ты опять видел свои сны, — сказала Волшебная Лосиха, положив прохладную ладонь на его разгоряченное плечо. — Ты уже не спишь. Я здесь. Все хорошо.
Он испуганно посмотрел в ее тревожные глаза и сглотнул горящим горлом — как будто Видение еще не кончилось.
— Спи, сынок, — сказал Голодный Бык.
— Конечно! — крикнул Черный Ворон. — Если эти чудовища из снов еще раз осмелятся сюда явиться, Три Пальца проткнет их дротиками одного за другим.
— Ну уж нет! — откликнулся Три Пальца. — Сам мечи дротики в чудовищ из снов! Я-то, знаешь ли, бегаю быстрее, чем антилопа, которую в хвост оса жалит!
Никому так и не удалось искренне рассмеяться шутке, несмотря на все старание.
Волшебная Лосиха сжала его руки в своих ладонях. Он глубоко вдохнул и кивнул ей:
— Да, просто дурной сон, вот и все. Пора всем спать.
«Я опять как-то странно себя веду».
Стучащие Копыта настойчиво вглядывалась в лицо дочери, будто хотела ей что-то сказать по секрету. Два Дыма, не поднимаясь со своей постели, тоже внимательно наблюдал за происходящим сквозь щелочки прижмуренных глаз. Маленькому Танцору он показался хитрым хищником — вроде дикой кошки, поджидающей у норки полевую мышь.
Он снова улегся и принялся разглядывать потолок пещеры, отражавший красноватый свет гаснущего костра. Похоже на те красные отблески, что мелькали на черноте неба в Видении. Жена улеглась рядом, прижалась всем телом, крепко обнимая его.
— Я беспокоюсь за тебя, — прошептала она. — Давай завтра пойдем с тобой погуляем. Мы… я думаю, я смогу тебе рассказать кое-что, от чего Видения прекратятся. Завтра… завтра я расскажу тебе.
— Что такое?
— Завтра, — обещала она с напряжением в голосе. — А сегодня обними меня покрепче. Обними меня, как будто мы в последний раз вместе.
Он прижал ее к себе и стал играть ее длинными черными волосами:
— Тсс! Спи! Со мной все в порядке.
Она с такой силой обняла его, что у нее задрожали руки. У него потеплело на сердце. Да, пусть Видения приходят, уходят… все равно. Пока она с ним, он может их не бояться. Но почему же ее голос только что звучал так испуганно, так отчаянно, так одиноко?..
Закрыв глаза, он сразу же увидел в темноте отблески огня. Тогда он принялся внимательно разглядывать потолок над головой, стараясь запомнить каждую щербинку, понять, куда толще всего набилась сажа… В то же время он вслушивался в шум ночного ветра за занавесом у входа, который хранил в пещере тепло.
Где-то в темноте завыл волк — и этот звук, будто кремневый нож, резанул его по сердцу.
Он взглянул на заднюю стену пещеры, у которой спали дети, — и душу его обдало холодом. Изображение волка внимательно смотрело на него горящими желтыми глазами.
— Сколько же мне еще терпеть? Это… человекоподобное существо обращается со мной, как с куском навоза. Мой гнев все сильнее. Я слабею — а ты мне говоришь, что я должна безропотно терпеть! Сила вытекает из меня, будто тепло из зимнего вигвама, а мне даже нельзя ничего предпринять? Я хотела бы убить его, искорежить его кости, будто пересохшую траву. Я сожгла бы душу в его теле! Ты же все видишь, все понимаешь — почему же ты лишь заставляешь болеть его мизинец?
