Тайна Каркассона - Татьяна Рубцова
В таком виде, сам недовольный собой, Энтони присоединился к общей кавалькаде рыцарей и слуг, сопровождавшей церковную особу. Богатство и роскошь явно не считались грехом у служителей церкви в те далекие годы.
Энтонти, проклиная все в душе, шел рядом со стременем своего мнимого господина, засунув руки на пояс с самым независимым видом.
И вот они в замок Памьер, разоренном Робертом де Монфором и восстановленный в прежнем блеске его старшим сыном, Амори. Это прибежище владетелей Тулузы и графов де Фуа, грозно высилось надо рвом и всей долиной.
Энтони, отдав во дворе повод гнедого коня рыцаря дОуана графскому конюху, хотел последовать за епископом м рыцарями, но на крыльце стражник преградил ему путь своей алебардой. Юношу благоразумно отступил.
Служители графа и его стражники ходили по двору, каждый озабоченный своим делом. Слуги епископа и рыцарей давно уже сидели в ближайшей башне в ожидании еды и вина, а Энтони все прогуливался перед крыльцом де Монфоров, засунув пыльцы обеих рук за свой пояс.
И вот из дверного проема показалась Анет. Девушка сделала знак идти за ней и исчезла в темноте помещения, как волшебный эльф. Энтони опрометью бросился за ней. Оказавшись в длинном тёмном коридоре, освещенном факелами у стен, он остановился. Девушка выглянула из-за поворота и махнула ему. Энтони побежал к ней.
– Скорее, скорее. Дядюшка Арль мучается животом после плотного обеда, поэтому вынужден пить настойку, которую я ему готовлю. Но я не зайду в залу, а питье отнесете вы. Вот вам и дом, и ваш сводный брат. Надеюсь, он вас тут же узнает.
– Узнает? – Энтони только сейчас подумал об этом. – Но я же его никогда не видел!
– То есть?
– Я жил в Англии, в Корнуолле. Господи Боже, что же мне делать?
– А у вас не было никакого письма?
– Да писем было довольно, только они остались у Леруа. Анет, скажите правдиво, граф Амори поверит слову рыцаря?
– Слову рыцаря поверит. Но кто поверит, что вы рыцарь?
– Это значит, что я пропал?
– Идемте в кухню, быстрее.
Девушка схватила юношу за руку и потянула за собой. Вот и кухня. Повар и поварята метались в ней, котлы кипели над огнем. Слуги несли блюда, полные мяса и рыбы, назад возвращались с пустыми. Графские собаки провожали их, прыгая на слуг и выпрашивая кусочки.
Анет чувствовала себя, как дома. Взяв с полки приготовленный бокал, она налила большим черпаком в него питье из небольшого котла и протянула Энтони.
– У входа в залу вас будет ждать дОуан. Ему и передадите напиток. А сами просто последуете за ним. А там, как Бог расположит.
Энтони кивнул. Взяв горячий металлический бокал, он быстро пошел по коридору. Молодой шевалье ждал его перед резными дверями. Забрав бокал, рыцарь молча кивнул юноше и вошел во внутрь.
Энтони и раньше бывал на рыцарских пирах и обедах. Но количество гостей и величина залы поразили его.
– Не отставай, – коротко бросил ему напряженный шевалье.
Энтони превратился в тень дОуана. Только когда шевалье передал питье своему опекуну и сел на свое место в небольшом отдалении от него, Энтони остановился за его спиной и стал рассматривать гостей. Хозяин должен был сидеть в центре П-образного стола. И Энтони все свое внимание сосредоточил на двух мужчинах и одной женщине, сидевших там. Мужчина посередине возвышался над остальными благодаря своему более высокому креслу, спинку которого венчала графская корона, вырезанная из дуба. Был он бледный и изможденный. На очень худом лице его выделялся орлиный нос и выдающийся вперед подбородок. Кожа лица отдавала желтизной. Кисти рук, лежавшие на столе, казались костями скелета.
По правую руку от графа сидела его жена, прекрасная Агнесса де Ним, черноволосая и белокожая, как и большинство красавиц Аквитании. Ее брат, Раймунд Транкавель сидел по левую руку от своего родственника и сеньера.
Энтони слышал даже от опекуна про подвиги молодого наследника рода Монфоров и как-то по другом представлял себе знатного рыцаря. Он уже пожалел, что отправился в такое путешествие. Он был молод, горяч и первым желанием его было просто уйти, а куда – юноша и сам не знал. Но тут неожиданно в дверь ворвался невысокий толстяк в изрядно потрепанной щегольской одежде.
– О высокородный и могущественный владетель! – задыхаясь, громко проговорил он.
И тут Энтони узнал его – это был Леруа. Не отдавая себе отчета, он выкрикнул:
– Эй, сударь! Вы, вы, Леруа! Отдайте же мои письма!
Энтони не придумал ничего лучшего, как вскочить на край ближайшей скамейки, перескочил с нее на стол, дальше на каменный пол, бросился вперед. Со следующей преградой он хотел поступить точно так же, но ему навстречу поднялся изрядно подвыпивший храмовник. Энтони с чувством своей правоты ударил его кулаком в лицо, сшиб с ног и махнув на стол соскочил прямо перед попятившимся Леруа.
– Святители небесные!
На Энтони сзади налетел еще один рыцарь, рванул его за ворот. Юноша, быстрый, как юла, перекрутился на одной ноге, развернулся и хотел сбить с ног и это, но рыцарь или был устойчивее первого, или меньше выпил. Он перехватил руку молодого человека и хотел ударить его наотмашь, но юноша уклонился от такой чести. Удар, как всегда задел невиновного, то есть нос Леруа, вызвав обильное кровотечение. Кто знает, может этим он спас жизнь достойного мэтра. Потому что, узнав Энтони, тот попятился, открыл и закрыл рот и так покраснел, что ему любой врач того времени приписал бы срочное кровопускание.
Граф поднялся с места. По взмаху его руки к дерущимся уже бежали стражники. Сам он пошел следом тяжелой походкой больного человека.
Стражники растащили дерущихся, алебардами отогнали остальных желающих и повернулись к своему господину в ожидании приказа.
– Кто такой этот юноша? Чей он оруженосец? – возвысил голос граф и все из уважения к нему смолкли.
ДОуан, проклиная все, спешно направился туда. Это не ускользнуло от взгляда епископа Тулонского. И почтенный прелат медленно поднялся с места.
– Стойте, стойте, почтенный господин. Он не может быть чьим-то оруженосцем. Он произведен на свет достославным вашим батюшкой и Амицией де Бомон. Этот юноша – Антуан де Комталь, ваш младший брат, за которым ваше высокородие посылало покорного слугу.
Бокал лечебного питья выпал из рук Арля Тулонского. Граф Амори же застыл на месте и тут же бросился вперед падающим движением.
– Антуан, дорогой мой брат.
Неожиданно для себя Энтони шагнул навстречу и замер. Граф Амори сжал его в объятиях.
– Милый брат. Надежда
