Олеся Велецкая - Черное и черное
Иногда такую политику порождало перенаселение, иногда эпидемии, иногда важные научные разработки, для которых требовался живой материал, говорили даже, что в некоторых недоразвитых системах жертвоприношения были обусловлены верованиями, но Эрте такая политика ранее не встречалась. Возможно, сейчас Эрта находилась именно в такой системе. А возможно и такое, что сейчас совершалась мучительная смертная казнь за совершенное преступление. Убийцы не могли вмешиваться в политику звездных систем, они могли только делать там свою работу, нарушения местных законов влекли за собой серьезную ответственность по Этническому кодексу Корпуса Убийц.
Сначала девушка не чувствовала ничего, кроме боли и страха страдающего живого, отчаянной борьбы за жизнь, возрастающую безнадежность и тяжело наступающее на душу горе, затем, сквозь них, она услышала стыд, унижение и умоляющие эмоции, почувствовала как ломается и разваливается на части чья-то душа. Услышала безумную мольбу к какому-то божеству и к кому-то близкому о чудесном спасении, услышала прощание с кем-то очень дорогим и со всем миром. Потом все чувства перешли в крик, отчаявшийся крик боли всех чувств умирающего живого. Она исключила политическое жертвоприношение. А потом и смертную казнь. Женщина, а чувства принадлежали женщине, не знала, за что ее наказывают, в ее чувствах бесконечно повторялась эта лента: за что? за что… повторялась до тех пор, пока сознание женщины не провалилось куда-то далеко и глубоко настолько, что происходящее с ней перестало тревожить ее. Эрта решила, что преступники — это именно те, кто совершает такое с этой несчастной женщиной, и решила, что они умрут.
Ведомая отчаянно-громким криком умирающей женской души, увеличивающий расстояние для его обнаружения, она не сразу услышала чувства тех, кто причинял ей такие страдания. Теперь она изучала их. Три ленты мужских эмоций. Похотливые, возбужденные, торжествующие, веселящиеся и нетрезвые. Буквально нетрезвые, их чувства были размыты и отрывочны, хаотично перескакивающие с одного на другое, местами нестройные и нелогичные. Это были не противники, это было ничто. Может, стоило их наказать за преступление, которое они совершают, но у Эрты не было ни времени, ни повода, это не входило в ее профессиональные обязанности. И она надеялась спасти женщину, поэтому она решила просто устранить проблему, просто убить это ничто.
Наконец она достигла своей цели. Это была довольно большая лесная поляна. В центре ее находились четыре человекоподобные фигуры. Одна из них, в длинной светлой одежде принадлежала женщине. Над женщиной копошились три полураздетые гогочущие и пыхтящие мужские фигуры. Девушка поняла, что происходит, вытащила из-за спины один из мечей и метнулась к ним. Мужчинам понять, что происходит, не удалось, они не успели.
Эрта наклонилась над женщиной и начала ощупывать ее тело, пытаясь определить величину его повреждений. Женщина была маленькая и хрупкая и казалась почти ребенком, но тело было сформировавшимся и черты лица указывали на то, что это была взрослая женщина. Повреждения были значительными. Все тело было покрыто синяками, царапинами, порезами и залито кровью, имелись сломанные ребра, также была сломана рука, сильно повреждены половые органы. Одна щека багрово опухла, один глаз заплыл, изо рта шла кровь. Эрта осторожно приоткрыла его, помимо крови от выбитых зубов кровь шла еще из горла, а значит, были и серьезные внутренние повреждения. Но, чтобы приступить к лечению последних, сознание женщины надо было вытащить из той потусторонней бездны, в которую оно ушло, ища спасения. Девушка решила на время оставить его там и стала копаться в аптечке в поисках инструментов и препаратов, которые могли бы ей помочь срастить кости и ткани и остановить заражение, попутно вспоминая гомеопатию и увиденные в этом мире растения.
Надев перчатки, она достала из аптечки медицинскую иглу и вживляемую нить и стала зашивать открытые раны на теле женщины. Потом достала шприц и ввела в ее тело антибиотики и антисептики. Вправила поломанные кости и зафиксировала их тонкими крепкими самоотвердевающими на воздухе пленками. Также, она смазала и продезинфицировала другие внешние раны. И вздохнула. Пустую оболочку от медицинского сканера она оставила под деревом. Чтобы понять, что именно повреждено внутри и как это исправить, надо было приводить женщину в чувства. А какие чувства это были, Эрта помнила очень хорошо. Она села рядом с женщиной и стала потихоньку пробуждать ее, медленно доставая ее сознание из глубины подсознания, готовясь забрать себе ее боль и ту, плохую половину чувств. Душа женщины никак не хотела пробуждаться, как затравленный зверек оно отчаянно цеплялось за все подряд, чтобы только не выходить наружу, чтобы только оставаться в своем глубоком безопасном мире.
Эрта продолжала приручать изувеченного глубинного зверька маленькой женщины, лежащей возле нее, когда почувствовала приближение человекоподобных. Их было четверо, и один из них был Ульрих. Его присутствие придало ей сил и взбодрило, он был ее единственным знакомым в этом обманчивом мире, и с ним можно было найти взаимопонимание. От приближающейся группы исходила угроза и настороженность, но не опасность, она поняла, зачем они сюда движутся.
Когда всадники достигли поляны, ее знакомый ахнул. Девушка поняла, что он называет женщину по имени, он узнал ее, а значит, знает, где ее дом. Эрта почувствовала к мужчине какое-то благодарное чувство, за то, что тот оказался в нужном месте в нужное время. Ульрих подъехал к ней и позвал по имени. При звуках его голоса уже почти доверяющий ей зверек взметнулся и вывернулся из-под ласкающих эмпатических лент убийцы и устремился назад, в спасительное бесчувствие. Эрта подняла останавливающий взгляд на Ульриха, попутно ловя ускользающего зверька. Когда мужчина развернулся и отъехал, все ее основные чувства вновь вернулись к женщине, она заблокировала ее эмоциональные реакции на звуковые раздражители и купировала реакцию на боль, продолжая вытаскивать сознание пострадавшей наружу. Частью восприятия она также продолжала следить за группой мужчин, изучая их. Теперь она поняла, что способствовало последнему изменению в отношении ее знакомого к ней. Он считал ее сумасшедшей, того же мнения начинали придерживаться и его товарищи.
Женщина начала тихо всхлипывать и стонать, скорее не она, а ее тело. Сознание возвращалось к ней. Эрта сняла пояс, чтобы аптечка была более доступна и, следуя за реакциями сознания пострадавшей, начала устранять внутренние повреждения ее тела. Ей не хотелось выказывать свою агрессию по отношению к группе всадников, находящихся с ними на поляне, они могли помочь женщине, за жизнь и разум которой она сейчас боролась. Поэтому, когда двое из них направились к ней, она не стала негативно реагировать на их приближение, но допустить их в поле зрения пробуждающейся пациентки она не могла, чтобы часть ее эмпатических трудов не пропала впустую. Одно из ее лезвий бумерангов, срезало ветку поверх их готов, вернулось в ее руку, и было демонстративно дипломатично засунуто на место. Мужчины оставили попытки приблизиться к ним.
