Леонид Юзефович - Блюдо шахиншаха
…От Петрограда и Москвы тянутся на восток стальные рельсы, холодно отсвечивает в них июньское небо. Травы наливаются соком. На лесном рубеже полк Гилева развертывается в ротные колонны. Падают срезанные пулями ветки деревьев, частые выстрелы секут тишину, словно ведет кто-то палкой по штакетнику. Будто облачко, ходит на краю гречишного поля казачий эскадрон.
Мимо полка, мимо трав, мимо облачка идет, грохоча и окутываясь дымом, красный бронепоезд «Марат» — паровоз типа «могул», орудия — с миноносца «Верный». Кизеловский шахтер Гилев тычет маузером в карту-десятиверстку. Угля нет, но жарко пылают в топках бронепоезда сухие и светлые, зимней рубки дрова.
А за гречишным полем, за лесом, за станцией Григорьевской, за другими станциями, лесами, гречишными и ржаными полями, за рекой лежит город…
Человек бежит по улице — глаза серые, волосы короткие, темно-русые, особых примет не имеется.
Человек лежит на столе с пулей в сердце…
Человек достает щипцами пулю из мертвого сердца, сует ее под умывальник, обмывает спиртом и долго смотрит на аккуратный комочек металла, обрывающий жизнь.
Тополиный пух летит над городом.
Белым-бело.
6
Лера сидела у Андрея.
— Ничего нового, — повторила она, едва Костя показался в дверях. — Про того подпоручика в управе понятия не имеют. Но считают почему-то, что экспонаты уже в Екатеринбурге. И советуют мне немедленно туда ехать… А Федоров пошел за помощью в Слудскую комендатуру.
— Пока мы тут возились, коллекция Желоховцева тоже пропала, — Костя устало опустился на кушетку.
— Откуда знаешь? — спросил Андрей.
— Няня его сказала. Я почти уверен, — зло проговорил Костя, — что экспонаты из музея и коллекция Желоховцева находятся в одних руках. И этот Федоров вызывает у меня сильные подозрения. Уж слишком он старается! Вот, — драхма шахиншаха Балаша легла на стол. — Это монета Григория Анемподистовича. Совершенно случайно я взял ее у человека, которому она досталась от Федорова… Ты знаешь его адрес? — обратился он к Лере.
— По Вознесенской четвертый дом от тюремного сада, — сказала Лера. — На левой стороне. Но он обещал завтра после обеда прийти в музей.
— Ты бы, Константин, осторожнее по городу разгуливал, — вмешался Андрей. — Твои приметы розданы патрулям на вокзале.
— Уже догадался. Меня только что пытались арестовать.
— Кто мог выдать? — спросил Андрей. — Или Желоховцев, или Якубов.
— Это еще кто такой?
— Студент. Учились вместе. Два дня назад я видел его в ресторане Миллера. Он был там с каким-то капитаном… Да, фамилия этого капитана — Калугин. Во всяком случае, так его назвал мой сосед по столику.
— Ну-ну, капитан Калугин — это из городской комендатуры, — Андрей внезапно повернулся к Лере. — Пока суд да дело, у меня к вам просьба!
Лера поправила волосы:
— Слушаю.
Она всегда поправляла волосы, когда к ней обращались.
— Буду говорить начистоту… Калугин готовит людей, которые останутся в городе после ухода белых. Мне поручено их выявить. В эти дни они получают последние инструкции. По нашим сведениям, будущие агенты не появляются в комендатуре. Все встречи проходят у Миллера, где Калугин снимает номер. Или в самом номере, или в ресторане.
Костя забеспокоился:
— При чем тут Лера?
— Сейчас объясню. Вход в номера с улицы достаточно легко взять под контроль, — спокойно продолжал Андрей. — Но сложность в том, что есть и другой вход, через ресторан. С Лерой мне удобнее сидеть в этом заведении. Утром Калугин уходит и возвращается часам к шести. Следовательно, в шесть нам надо занять места за подходящим столиком. Я поставлю у входа своих ребят и буду сообщать им обо всех подозреваемых. А они проследят адреса, после выяснят фамилии, ну и так далее. Громоздко, конечно. Но больше делать нечего…
— Понимаешь, — сказала Лера Косте, когда он вышел проводить ее до ворот, — ты, главное, не нервничай. Мне кажется, нужно притвориться перед кем-то — перед судьбой, что ли, будто мои экспонаты тебя уже не занимают. Другое начать делать. И тогда что-нибудь непременно обнаружится. Само собой. Как с этой монетой… Я путаюсь, да?
— Все понятно. Но ты все-таки дай мне ключ от музея. Завтра подожду там Федорова.
Лера порылась в сумочке, достала ключ.
— Открывать вправо, на два оборота…
Прямо против музея на полквартала тянулся забор, сверху донизу обклеенный афишами. Афиши пожелтели, сморщились, обросли бахромой.
Укрывшись за портьерой, Костя смотрел на улицу.
Сутулый человек вышел из-за угла и сразу четко обрисовался на фоне афиш и плакатов. Эта картина напомнила Косте иллюстрацию к чеховской «Каштанке». Была у него в детстве книжка с такой иллюстрацией — человек, сутулясь, идет рядом с афишной стенкой.
Потом он понял, что это Желоховцев идет, и перебрался к другому окну, из которого видно было крыльцо.
Желоховцев два раза позвонил у входа, но Костя открывать не стал. В конце концов он напоролся на засаду именно у дома Григория Анемподистовича. Вдруг это не случайность?
Прижавшись щекой к стеклу, Костя увидел, что Желоховцев пишет что-то в записной книжке, положив ее на колено: одна нога на земле, другая — на ступеньке крыльца. Написав, он вырвал листок и шагнул к двери. Теперь его видно не было.
«Записку подсовывает», — догадался Костя.
Выждал, пока Желоховцев скроется за поворотом, потом спустился вниз и достал листок: «Милая Лера! Если Вы знаете, где находится К., передайте ему, что я не сказал о нем ничего лишнего. Случай у моего дома — полнейшая для меня неожиданность. Я не хотел бы выглядеть подлецом в его глазах. Извините, коли совершаю бестактность, обращаясь по этому поводу к Вам, но другого пути не знаю. Моя наставница передает Вам пожелания всех благ. Ваш Г.А.Желоховцев».
Костя спрятал записку и тут же пожалел о своей осторожности. Теперь не оставалось никаких сомнений — выдал его, конечно же, Якубов.
Костя опять поднялся наверх, помедлил перед чугунным Геркулесом, разрушающим пещеру ветров. Рядом висели на стене фотографии Мотовилихинского пушечного завода — корпуса, машины, пушка в профиль, пушка анфас. Черный круг орудийного дула кажется немного сплюснутым, как земля у полюсов, а вокруг смеются молодые инженеры, и какой-то бородач прижимает к груди снаряд — нежно, будто младенца. Где-то теперь эта пушка? Куда стреляет — на восток или на запад? Андрей говорил, что белые так и не сумели наладить на заводе порядочное производство. Одни цеха стоят, в других ведутся ремонтные работы, в третьих делают всякую фурнитуру — шомпола, казацкие пики.
