Джин Ауэл - Под защитой камня
Уже не первый раз сегодня, осознала Эйла, ей вспоминается Клан. Вождь Девятой Пещеры, брат Джондалара, напомнил ей Брана, вождя вырастившего ее Клана. И она с удивлением задумалась о том, почему родня Джондалара навевает ей воспоминания о Клане?
— Вы, наверное, проголодались, — сказала Мартона, окинув взглядом обоих прибывших путешественников.
Джондалар улыбнулся.
— Да. Я голоден! Мы перекусили лишь рано утром. Мне не терпелось добраться сюда, и мы были уже так близко, что я не захотел устраивать привал.
— Если вы уже принесли все вещи, то отдохните немного, пока я приготовлю вам что-нибудь поесть. — Мартона подвела их к низкому столу, показала на удобные для сидения подушки и налила в чашку каждому из них темно-красный напиток из бурдючка. Она оглянулась. — Что-то я не вижу твоего четвероногого друга, Эйла. Насколько я поняла, ты ведь привела его сюда. Может, его тоже надо накормить? Чем он питается?
— Обычно я кормлю его, когда мы сами едим, но он может и сам поохотиться для себя. Я привела его сюда, чтобы он узнал, где будет его место, но когда ходила за вещами к лошадям, он решил остаться с ними. Обычно он занимается, чем хочет, если не нужен мне, — сказала Эйла.
— А как он узнает, что нужен тебе?
— Она зовет его особым свистом, — пояснил Джондалар. — И свистом также мы подзываем лошадей. — Он поднял чашку, попробовал и, улыбнувшись, одобрительно вздохнул. — Ну вот, теперь я осознал, что пришел домой. — Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза и посмаковал напиток. — Мама, из каких фруктов оно сделано?
— В основном из тех круглых ягод, что висят гроздьями на длинных лозах, растущих на южных, защищенных от ветра, склонах, — пояснила Мартона специально для Эйлы. — В нескольких милях к юго-востоку отсюда есть одно такое местечко, туда я обычно и наведываюсь. Несколько лет ягоды росли там плохо, но пару лет назад у нас случилась довольно теплая зима, и к осени созрели отличные грозди с крупными и сочными ягодами, сладкими, но не приторными. К ним я добавила немножко ягод бузины и черносмородинового сока, но не очень много. В итоге вино всем очень понравилось. Оно получилось немного крепче обычного. Однако небольшой запас мне все-таки удалось сохранить.
Поднеся чашку к губам, Эйла для начала понюхала аромат фруктов. Напиток оказался терпким и резким, с кислым вкусом, совсем неожиданным для такого ягодного аромата. Она также ощутила его алкогольную крепость, которую впервые узнала, попробовав березовую бражку Талута, вождя Львиного стойбища, но этот напиток скорее напоминал перебродивший черничный сок, который заготавливали Шарамудои, хотя тот был слаще, насколько она помнила.
Эйле сначала не понравился терпкий алкогольный привкус Талутовой бражки, но поскольку остальные обитатели Львиного стойбища пили ее с видимым удовольствием, а Эйле хотелось стать похожей на них, она заставила себя выпить напиток. Со временем она привыкла к его вкусу, хотя подозревала, что причина, по которой люди любят его, не столько во вкусноте, сколько в крепости, или, вернее, в его опьяняющем воздействии. От слишком большого количества выпитого у нее начинала кружиться голова, и она становилась слишком дружелюбной, но некоторые люди становились грустными или сердитыми, а некоторые даже впадали в отчаяние.
Вкус вина Мартоны, однако, показался ей более приятным. Трудноуловимые ингредиенты совершенно необычным образом изменили обычный вкус ягодного сока. Такой напиток она, наверное, сможет полюбить.
— Очень вкусно, — сказала Эйла. — Я не пробовала когда-то ничего… никогда не пробовала ничего подобного, — поправилась она, испытывая легкое смущение. Она отлично владела языком Зеландонии; это был первый словесный язык, который она узнала, покинув Клан. Джондалар учил ее говорить на своем языке, пока она залечивала его раны, полученные в схватке со львом. При всем старании ей никак не удавалось правильно произнести некоторые звуки, но в построении фраз она уже очень редко делала ошибки. Она мельком глянула на Джондалара и Мартону, но они, казалось, ничего не заметили. Тогда она успокоилась и внимательно огляделась кругом.
Эйла уже несколько раз заходила в жилище Мартоны, но еще не успела толком рассмотреть его. Конечно, нужно было время, чтобы хорошенько разглядеть устройство дома, и всякий раз, заходя в него, она с удивлением и восхищением подмечала новые для нее детали. Это интересное сооружение было похоже на жилища в пещере Лосадунаи, у которых они гостили, прежде чем пересечь высокогорный ледник.
Нижние два или три фута наружных стен каждого жилища были сложены из известняка. По обеим сторонам от входа стояли довольно большие, грубо обработанные монолиты, но применение каменных орудий не позволяло легко и быстро обрабатывать камни для построек. Остальные части низких стен складывали просто из подходящих или грубо обтесанных отбойником известняковых плит. Плиты подбирались примерно одного размера — от двух до трех дюймов в ширину, примерно такой же высоты, а в длину раза в три длиннее — и так искусно подгонялись друг к другу, что образовывали прочную и плотную структуру.
Отобранные по размеру плиты ромбовидной формы укладывали вместе, одну за другой, так что ширина стены равнялась примерно длине этих плит. Ряды камней укладывались друг на друга, и каждый камень очередного ряда попадал на стык двух камней предыдущего. Иногда для заполнения щелей использовали более мелкие камни, особенно в местах стыковки стен с входными монолитами.
Край каждого следующего ряда каменной кладки слегка выступал над предыдущим, так что в итоге стена имела легкий наклон внутрь дома. Тщательный выбор и специальная укладка камней не позволяли влаге просочиться в дом, дождевая вода или тающие наледи стекали на землю за стенами жилища.
Для укрепления таких стен или замазывания дыр не требовалось никаких строительных растворов. Благодаря неровным и шероховатым поверхностям известняка камни не скользили и не сползали друг с друга, они удерживались на месте силой собственной тяжести и выдерживали даже нагрузку вставленных в них можжевеловых или сосновых балок, на которые кренились другие элементы конструкции. Камни были так искусно сложены, что в имевшиеся между ними щели не проникали ни лучи солнечного света, ни случайные порывы ледяного зимнего ветра. Снаружи дома стены из светлого желтоватого известняка выглядели вполне красиво и радовали взор.
А изнутри жилища каменные стены скрывались за вторым рядом стен, сделанных из толстых кожаных полотнищ — такая недубленая, сыромятная высушенная кожа становилась жесткой и плотной, — которые крепились к деревянным колам, врытым в земляной пол. Эти стенные панели начинались от самой земли, но возвышались над каменными стенами, и в итоге высота жилища составляла примерно восемь или девять футов. Эйла заметила, что снаружи верхняя часть кожаных панелей богато украшена. С внутренней стороны многие из них также украшали рисунки животных и таинственные символы, но их цвета выглядели менее яркими из-за тусклого освещения. Жилище Мартоны было пристроено к слегка наклонному своду грота, то есть в качестве одной из его стен использовалась сама скальная порода.
