Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты
По мере того как понижался склон, грунт пришлось укладывать в стены, создавая валы, на которые опирались внешние концы бревен перекрытия. Тут изнутри поставил плетни, а саму глину увлажнял и трамбовал, давая время слежаться и подсохнуть. Толстыми бревнами перекрыл длину в шесть метров. Дальше еще столько же с использованием существенно более тонких бревен, или толстых жердей, причем не сплошь, а частой решеткой. Стены здесь уже вышли из склона и были плетенные изнутри и снаружи, промазанные глиной. Заполнил глиной промежутки между плетнями.
Поверх жердей настелил кору и слой глины нанес тонкий, не насыпал, а обмазывал. Это холодные сени. Оба отсека покрыл дерном, не пожалев труда на аккуратное сопряжение скатов со склоном. Глина, конечно, гидроизолирует, но, если на ней образуется лужа, может и протечь.
А дальше удлинил постройку уже в виде навеса, сомкнув его со своим старым. Поскольку лишней глины оставалось немало, натаскал ее туда, куда складывал сырье для гончарных занятий. И заметил он, что не такая она, как та, что брал ниже, когда копал печь. Цвет иной. И на ощупь, когда увлажнишь, вроде как зернистость чувствуется.
Глава 11
Быт
Жизнь потихоньку наладилась. Стала размеренной и была заполнена деятельностью. Походы к озеру за рыбой, она там действительно крупней. Сбор орехов и ягод, извлечение меда из ульев. Варка варенья. Лущение орехов, изготовление козинаков, работы на стройке, уход за посадками морковки. А еще сооружение ловушек на кроликов, отделка шкурок, выставление новых ульев. И ведь ничего нельзя отложить на потом.
Шкурки, однако, получались неважно. Не воняли, но выходили жестковатыми, словно картонные. И мех на них не радовал – летняя шкура, что с нее возьмешь? Но в случае чего какую-нибудь хламиду из них соорудить можно.
Тревожила зажигалка. Рано или поздно газ в ней должен закончиться. Так что Мишка предпринял шаги к сохранению огня. Вылепил несколько горшочков с разными хитростями. В расчете на то, что угли в них смогут тлеть неугасимо и долго. Для обеспечения бесперебойной поставки самих углей завел большой керамический чан с плотной крышкой, в который бросал недогоревшие головни или угли из печки. Под крышкой они гасли. А часть помещал в свои кадила. Там и колосник внутри, и доступ воздуха крошечный, чтобы не полыхало со всей силы, а тлело потихоньку.
Постепенно ритуал сохранения огня был отработан до автоматизма, а зажигалка лежала в кармане безо всякого употребления.
Еще Мишка потрудился в области высечения огня. Перепробовал разные камни – многие отлично справлялись с задачей. В качестве кресала приспособил обрезок арматурины. У него профиль нарочно шероховатый, чтобы бетон к нему крепче приставал. И при ударе по камню получаются прекрасные искры.
Дело было за трутом. Вообще-то это должна быть обожженная ткань, как он понял из книжек. А вот тут жертвовать одеждой не хотелось категорически. Всего-то и есть у него спецовочная курточка да штаны на лямках, плюс к этому трусы и футболка. И все. Понятно, что для раздувания пламени из искры сгодится любое волокно, лишь бы было оно достаточно тонким, но… многие травы он перепробовал мочить, трепать. Нашел даже несколько вариантов, на жгутике волокон которых огонек раздувался уверенно. Так что набор причиндалов для добывания огня в нескольких экземплярах у него аккуратно хранился в горшочках.
А еще эти волокна пригодились на фитили для свеч. Воск решал задачу освещения наилучшим образом, и было его не сказать что достаточно, но на некоторое время хватит.
Крольчатину ел с удовольствием. А еще вялил тонкими пластинками и потом перетирал с сушеными орехами и ягодами. Слышал он, что так индейцы готовят пеммикан – зимнюю и походную еду. Только вот насчет длительной сохранности этой композиции уверенности не было. Так что хорошенько подумал и поэкспериментировал. Нашел он тут очень кислые плоды. Просто ужас до чего кислые, аж лицо перекашивало. Какие-то косточковые. Может быть, разновидность айвы, потому что мякоть твердая. Кислота, однако, наводила на мысль об аскорбиновой кислоте. А ведь ее применяют при консервировании.
Так что эти сухие размолотые плоды он щедрой рукой прибавил к своему пеммикану, а потом горшочки нагрел в кипятке и глиняную крышку прилепил на воск. Вдруг вспомнил, что сама-то его керамика неглазированная и, стало быть, способна пропускать воздух. И покрыл горшки снаружи. Это просто: окунаешь холодный предмет в горячую воду, на поверхности которой расплавился и распределился тонким слоем воск.
В общем, если зимой не отравится, значит, не накосячил.
* * *Занятость – отличное средство от тоски. Мишке еще дед говорил, что в момент затруднения человек обязательно делает выбор, чем занять мысли. Можно посочувствовать себе, погоревать, сосредоточиться на переживаниях. Заняться, так сказать, высшей нервной деятельностью. А можно примитивно, как предок наш примат, взять в руки палку и лупить ею все, что под удар попадет. Может, орех сшибешь ненароком или шишку поставишь своему недругу.
Вот этого примата он сейчас и изображал. Не буквально, в переносном смысле. А ведь за текучкой повседневных хлопот легко забыть о стратегических задачах. Его стальной инструмент сточится еще до того, как сам он заметно поседеет. И тогда придет каменный век. Нельзя об этом забывать, надо готовиться, осваивать соответствующие внешним условиям технологии. Завтрашний день Мишка решил посвятить знакомству с минералами.
А река здешняя – считай, выставка. Течет, огибая валуны и скалы, облизывает подошвы каменистых осыпей, тащит вниз по течению то, до чего дотянулась, да по дороге полирует все твердое, чем местные недра богаты. Взял лопату, спустился к потоку. Гальки много, встречается разная. Но как-то все здесь знакомо. Глаз ни за что не цепляется. Можно, конечно, полюбоваться неповторимостью размеров, совершенством форм и изысканностью прожилок окатышей. Но эстетика пока не во главе угла. А вот в часе ходьбы вниз по течению слева в речку втекает очень большой ручей. Русло сразу становится шире. Так в этом ручье, как он помнит, камней намного больше, особенно крупных. Вот туда он и двинет.
Глава 12
Золотая лихорадка
Да, это уже горный поток. Бурливый, перекатистый, быстрый. Режет себе дорогу через ложбину между невысоких горочек, из которых торчит множество обтесанных временем скал. Вспомнилось вдруг, как в фильме про Дерсу Узала примерно в таком месте Арсеньев нашел уголь. Ну-ка, не чернеет ли что-нибудь между камнями?
Такого, чтобы походило на уголь, ничего не приметил. Зато золотые самородки встретились просто в ненормальном количестве! Он за пару часов набил ими все карманы спецовки. Брюки и куртка потяжелели, стали сковывать движения. Штучки хоть и некрупные, с фалангу пальца, но на глаза попадаются часто, иной раз сразу пара штук оказывается в поле зрения.
