Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 13
— Поистине невероятная история, — сказала Гермиона. — Так лорд Гленварлох в тюрьме?
— Нет, мадам; слава богу, он успел укрыться в Уайтфрайерсе. Но пока неизвестно, смогут ли там оказать ему в данном случае покровительство. Говорят, есть предписание верховного судьи об его аресте. Одного джентльмена из Темпла арестовали, — и ему грозят неприятности за пособничество при побеге. Уже одно то, что лорд Гленварлох, пусть даже временно и по крайней необходимости, нашел прибежище в таком мерзком месте, будет использовано, чтобы еще сильнее опорочить его. Все это мне известно, и все-таки я не могу спасти его… не могу спасти без вашей помощи.
— Без моей помощи, милая? — переспросила леди. — Да ты совсем потеряла голову! Чем я могу помочь этому несчастному юноше, живя так замкнуто?
— И все же вы можете, — горячо возразила Маргарет. — У вас есть возможность — или я глубоко заблуждаюсь — возможность сделать все, что угодно, в этом городе, да и в целом мире тоже. У вас есть деньги. Небольшая часть их поможет мне вызволить лорда Гленварлоха из беды. Ему пособят скрыться, а я… — Тут она умолкла.
— А ты, конечно, последуешь за ним и пожнешь плоды своих трудов и своей дальновидности? — насмешливо промолвила леди Гермиона.
— Да простит вам бог ваши несправедливые подозрения, миледи! — ответила Маргарет. — Я больше никогда не увижу его. Но я буду счастлива одной мыслью, что я его спасла.
— Какое холодное завершение столь пламенной и смелой страсти! — с недоверчивой усмешкой произнесла леди.
— И тем не менее единственное, какого я могу ожидать, мадам; скажу даже больше — какого я сама хочу. Вы можете быть уверены, что я не приложу никаких усилий, чтобы привести события к другой развязке. Если я и смела ради него, то когда надо постоять за себя, я даже чересчур робка. Во время нашей единственной встречи я не вымолвила ни слова. Он не слышал моего голоса. Все, на что я решилась и еще решусь, я делаю для человека, который, если его спросят, ответит, что давным-давно позабыл о том случае, когда он виделся, говорил и сидел рядом с такой незначительной особой, как я.
— Но с твоей стороны это непостижимое и безрассудное потворство безысходной и даже опасной страсти, — сказала леди Гермиона.
— Значит, вы не хотите мне помочь? — спросила Маргарет. — В таком случае до свидания, мадам. Надеюсь, в столь достойных руках моя тайна будет в безопасности.
— Погоди немного, — сказала леди, — объясни мне, к каким способам ты прибегнешь, чтобы спасти юношу, если получишь в свое распоряжение деньги?
— Бесполезно спрашивать меня об этом, мадам, — ответила Маргарет, — если вы не собираетесь мне помочь. А если и собираетесь, то и тогда бесполезно: вы не можете понять, почему я вынуждена прибегнуть к этим средствам, а для объяснений слишком мало времени.
— Но уверена ли ты в успешности своего плана? — спросила леди.
— Да, — ответила Маргарет Рэмзи, — с помощью небольшой суммы я смогу одолеть всех врагов лорда Гленварлоха, помочь ему избегнуть гнева раздраженного короля, а также более сдержанного, но и более упорного недовольства принца, мстительности Бакингема, обращенной против любого, кто встанет на его честолюбивом пути, холодной, обдуманной злобы лорда Дэлгарно — словом, я одолею всех врагов!
— Но ты не станешь рисковать сама, Маргарет? — спросила леди. — Каковы бы ни были твои намерения, ты не должна губить свое доброе имя и самое себя из романтического стремления спасти ближнего. Ведь я отвечаю за тебя перед твоим крестным, твоим и моим благодетелем, и не могу поддерживать тебя в какой-либо опасной или недостойной затее.
— Даю вам мое слово, клянусь, дорогая леди, — ответила Маргарет, — я буду действовать при посредстве других и ни в коем случае не приму личного участия ни в каком рискованном и неподобающем для женщины деле.
— Не знаю просто, что и делать, — промолвила леди Гермиона. — Быть может, неосторожно и неблагоразумно с моей стороны способствовать осуществлению такого безумного замысла, но цель мне кажется достойной, и если средства надежны… А каково будет наказание, если он попадет в руки правосудия?
— Увы, он потеряет правую руку, — ответила Маргарет, едва сдерживая слезы.
— Неужели законы Англии так жестоки? Так, значит, милосердие существует только на небесах, — если даже в этой свободной стране человек человеку волк. Успокойся, Маргарет, и скажи мне, сколько требуется денег, чтобы устроить побег лорда Гленварлоха?
— Двести золотых, — ответила Маргарет. — Я бы, конечно, могла говорить о возвращении их… когда-нибудь, когда я смогу распоряжаться… если бы я не знала, то есть не предполагала, что для вашей милости это не имеет значения.
— Ни слова больше, — сказала леди, — позови монну Паулу.
Глава XX
Поверь мне, друг, так было, есть
и будет, —
Со дней далеких Ноева ковчега
Мужчина лжет, а женщина все верит —
И плачет, и клянет, и верит вновь…
«Новый мир»Когда Маргарет вернулась с монной Паулой, леди Гермиона, встав из-за стола, за которым писала что-то на клочке бумаги, протянула записку своей служанке.
— Монна Паула, — сказала она, — отнесите это кассиру Робертсу. Возьмите у него деньги, о которых здесь говорится, и принесите их немедля сюда.
Монна Паула удалилась, а госпожа продолжала:
— Не знаю, хорошо ли я поступаю, Маргарет. Моя жизнь протекала в полном уединении, и я совершенно незнакома с ее практической стороной. И я знаю, что неведение это нельзя восполнить одним чтением. Боюсь, что, потворствуя тебе, я поступаю во вред тебе же, а может быть, и законам страны, давшей мне приют. И все-таки сердце мое не может не внять твоим мольбам.
— Слушайтесь его, только его, дорогая, великодушная леди! — воскликнула Маргарет, бросаясь на колени и обнимая ноги своей благодетельницы; в этой позе она напоминала прекрасную деву, взывающую к своему ангелу-хранителю. — Ведь людские законы всего только измышления самих людей, но голос сердца есть эхо голоса небес, звучащее в нашей душе.
— Встань, встань, моя милая, — сказала леди Гермиона, — ты растрогала меня, а я уже думала, ничто не способно меня тронуть. Встань и скажи мне, как могло случиться, что в столь короткий срок твои мысли, твоя наружность, слова и даже самые незначительные поступки изменились до такой степени, что ты больше непохожа на прежнюю капризную, взбалмошную девочку, — твои слова и поступки полны энергии и страстного воодушевления.
