Уильям Дитрих - Зеркало тьмы
Но на этом всё. Зеркало лишь накренилось, но не было уничтожено. Тысячи камней и камешков дождем осыпались на городские крыши, дым развеялся, и наш провал стал очевидным. В стене под зеркалом зияло черное отверстие, внутри форта мелькали языки небольших очагов пожара, но никакого серьезного ущерба смертоносному орудию мы так и не смогли нанести.
– Надо было захватить с собой вторую торпеду, – простонал Фултон.
– Нет, – сказал я, – этого достаточно, чтобы помешать им поджарить нас и «Энтерпрайз», пока мы отходим, но только если мы поторопимся. Смотрите, они бегут, чтобы наладить зеркало, и если они успеют, конец не только нам, но и Стеретту.
– Я лучше погибну в бою, чем отправлюсь в ту яму к ящерице, – пробормотал Пьер.
– Я лучше погибну, чем позволю забрать мою жену и сына в рабство, – поклялся я, внезапно осознав, что снова назвал Астизу своей женой. Клянусь глазной повязкой Одина, неужели я беру на себя серьезные обязательства? Итан Гейдж, авантюрист без корней и дома, неутомимый любитель женщин, который так часто думал лишь о себе?
– Итан? – спросила Астиза. Женщины предпочитают все знать наперед. В то же время что мы могли сказать друг другу, когда было столько несказанного, потому что у нас попросту не было времени еще ничего сказать?
И вдруг раздался поистине чудовищный взрыв, гигантский удар грома, который отбросил нас на добрых десять футов и отправил зеркало, Ложу египетского обряда и верхнюю половину форта Юсуфа в небо в ужасающем фонтане огня и дыма. Сверкающие куски и осколки древнего оружия разлетелись в стороны, словно огромный камень с размаху ударил в центр стеклянного зеркала, осколки которого разлетелись, мерцая, словно осколки угасающих звезд. Куски камня и человеческой плоти разлетелись во всех направлениях и дождем осыпались на Триполи, и бронзовые осколки градом громыхали по крышам. В ушах звенело от мощнейшей ударной волны.
Фултон, покачиваясь, поднялся на ноги и в изумлении уставился на дымящиеся остатки форта, где еще минуту назад стояло грозное зеркало.
– Они запаслись порохом и оружием, чтобы защищать зеркало любой ценой, – сказал он ошеломленно. – Устроенный нами пожар достиг арсенала, вот тот и взорвался. – Он посмотрел на наш щит, искривленный от ужасного жара. – Медуза превратила их в руины.
Глава 40
Отходили мы в обстановке полнейшего хаоса. Темницы опустели, ворота в подземелье были снесены с петель, а улицы города заполнились сбежавшими пленниками и рабами, устроившими отчаянный бунт в надежде покинуть Триполи, прежде чем янычары снова закуют их в кандалы. На том месте, где еще недавно возвышалось зеркало, поднимался огромный столб черного дыма и все еще раздавались раскаты взрывов все новых и новых бочек с порохом. Мы в своей арабской одежде бежали сквозь толпы смятенных, мечущихся людей, не привлекая к себе никакого внимания. На крыше дворца Караманли собралась целая толпа лучших его стрелков, и мне показалось, что я видел самого Юсуфа с непокрытой головой, яростно размахивающего руками и выкрикивающего приказы. Он не видел нас и, судя по всему, еще не знал о том, что я уношу в своем кармане.
Едва мы подбежали к воротам городского порта, раздался еще один взрыв, и на воздух взлетел один из стоявших у причала пиратских корсаров. Гейзер воды поднялся в небо у носа корабля, и он начал медленно тонуть на своих швартовых. Снасти и паруса стоявшего рядом с ним корабля загорелись, моряки врассыпную кинулись со своих судов в страхе и смятении, не понимая, откуда пришла атака. Им на смену пришла волна сбежавших заключенных, которые начали прыгать в небольшие фелуки в надежде спастись.
– Великолепно, – пробормотал Пьер, любуясь хаосом. – Осел, тебе снова это удалось.
Мы разглядели тень в воде и взявшиеся, словно из ниоткуда, круги на воде, где Кювье и Смит отплывали от корабля, который они только что потопили. На мгновение мне показалось, что они направляют «Наутилус» в открытое море, оставляя нас на берегу, но тень замедлилась, и на поверхности показалась маленькая башенка Фултона с оконцами. Подводники замерли, выглядывая из своих окон, и в следующее мгновение открылся люк, и из него показалось улыбающееся лицо Кювье. Он радостно помахал нам.
– Не привлекайте к себе внимание! – предупредил его я.
Но было уже поздно – раздался треск мушкетов, и пули принялись вздымать водяные фонтанчики вокруг субмарины. Кювье нырнул обратно в лодку, судно резко взяло на правый борт и направилось к нам. Как же мне не хватало моей винтовки, которая теперь принадлежала плотно поужинавшему дракону! Я чувствовал себя голым.
Гарри, чье настроение менялось с каждым нашим злоключением, с живым интересом рассматривал порт. Судя по всему, он уже привыкал к какофонии. Люди бежали не зная куда, дым клубами поднимался в небо, и пушечные ядра с громким всплеском падали в воду.
– Огонь, папа!
– Плохие дяди, – ответил я. – Ведь ты никогда не будешь играть с огнем, Гарри?
– С огнем можно играть? – Эта идея заинтриговала его.
– Конечно, нет! – вмешалась его мать.
– Огонь горячий. – Он подул на свои маленькие пальчики.
– Очень горячий, – сказал я, – и очень опасный.
– Неопасный! – возразил Гарри. Затем задумался. – Плохая большая собака.
– Большая собака сдохла.
– Хорошо.
– По всем признакам, ты умнее своего отца, – вмешался Пьер. – Должно быть, наследственность по материнской линии.
Тут к берегу с глухим металлическим стуком пристал «Наутилус». Астиза передала извивающегося Гарри Кювье; за ним последовали мы, четверо взрослых, заполнив маленькое суденышко настолько, что оно, казалось, вот-вот лопнет. В замкнутом помещении Гарри снова начал плакать (не могу его винить), а пальба со стороны дворца лишь усилилась. Пара мушкетных пуль отскочили от башенки.
– Придется погрузиться под воду, пока не выйдем из радиуса обстрела, – сказал Кювье. – Как далеко достает зеркало?
– Мы уничтожили его, – сказал Фултон. – Причем благодаря Астизе.
Похоже, он был впечатлен ею настолько же, насколько разочарован мной. К тому же он был весьма недурен собой, и его комплимент заставил меня почувствовать столь непривычный для меня укол ревности.
– Мои поздравления, мадам, – сказал Кювье. – И примите мои извинения за дискомфорт. Наш американский изобретатель, похоже, не знает, что такое удобства.
– Самое лучшее удобство – это поскорее убраться отсюда… – Она неуверенно осмотрела металлическую трубу, протекающую во всех возможных местах и пахнущую потными мужчинами, но храбро улыбнулась. – Я уверена, что это лишь первый из череды успешных экспериментов.
