Виктор Поротников - 300 спартанцев. Битва при Фермопилах
Симонид запомнил слугу Леонида, побывав в гостях у спартанского царя.
— Я держу путь от Фермопил, — ответил Тефис, скорбно покачав головой. — Мне было приказано уцелеть, чтобы поведать спартанцам о том, как погиб Леонид и весь его отряд.
Симонид порывисто схватил Тефиса за плечи, заглянув ему в глаза.
— Так ты все видел, друг мой! — взволнованно проговорил он.
— Не все, но многое, — сказал Тефис.
— Идем! — Симонид решительно взял Тефиса за руку. — Ты отдохнешь в моем доме, а потом расскажешь мне о последних днях царя Леонида.
Тефис был так измучен долгой дорогой, что, едва напившись воды в доме Симонида, тут же лег на скамью и уснул как убитый. Проснулся Тефис только поздно вечером. Для него уже была готова ванна с горячей водой. Смыв с себя пыль и грязь, облачившись в чистые одежды, Тефис разделил ужин с хозяином дома. Подливая вино в чашу нежданному и желанному гостю, Симонид неизменно произносил одну и ту же фразу: «За твое спасение, Тефис! И за то, что боги привели тебя ко мне!»
Насытившись, Симонид и его гость перешли из трапезной в комнату для гостей.
На западе догорал закат, пурпурные отсветы которого легли на тонкие занавески на окнах, колыхаемые слабым ветром.
Симонид и Тефис сидели в креслах лицом друг к другу. Тефис печальным голосом рассказывал о том, как войско Леонида вступило в Фермопильский проход, о кровопролитных сражениях с персами от рассвета до заката, о гонцах, отправленных Леонидом за помощью…
— Но помощь так и не пришла, — мрачно подытожил Тефис.
Он поведал Симониду о перебежчике из стана Ксеркса, известившего Леонида о том, что персы двинулись в обход по горам, об отступлении греческих отрядов и о решении спартанцев и феспийцев стоять до конца…
Тефис подробно изложил Симониду, как храбро сражались с «бессмертными» феспийцы, пока не полегли все до последнего человека. Когда Тефис прибежал к лакедемонянам, чтобы известить их о гибели феспийцев, Леонид был уже мертв, а во главе спартанцев стоял Сперхий.
— Сперхий и приказал мне укрыться в зарослях на склоне горы, чтобы я стал очевидцем последней битвы спартанцев с варварами, — сказал Тефис. — Сперхий также велел мне выкрасть у персов тело Леонида, когда все будет кончено.
Симонид с замирающим сердцем внимал рассказчику, и перед его мысленным взором разворачивалась картина последней битвы.
Персы долго штурмовали укрепившихся на холме лакедемонян, но никак не могли их одолеть. Тогда Ксеркс приказал расстрелять крошечный отряд Сперхия из луков. Несколько тысяч лучников, окружив холм, больше часа пускали стрелы. Тучи стрел сыпались дождем на поднятые щиты лакедемонян. Этот смертоносный дождь убивал спартанцев одного за другим. Они падали друг подле друга, как стояли в боевом строю, красные плащи устилали вершину холма. И вот упал последний спартанец. Персы опустили луки.
По приказу Ксеркса тело Леонида было распято на кресте, установленном возле дороги, по которой двигались несметные азиатские полчища, направляясь в Среднюю Грецию.
— Варвары проходили через Фермопилы три дня и три ночи, — молвил Тефис. — В течение этого времени подле креста с телом Леонида постоянно находилась стража. По ночам персы жгли костры. Я не мог подобраться к кресту. Когда войско Ксеркса углубилось в Фокиду, мне удалось снять с креста тело Леонида и похоронить его. Место погребения я запомнил.
Тефис описал Симониду место, где погребено тело Леонида, упомянув приметы, по которым можно отыскать могилу царя, обложенную грудой белых камней.
— Рядом я похоронил и Мегистия, — добавил Тефис. — Его могилу можно узнать по холмику из желтого ракушечника. Всех прочих спартанцев местные локры погребли в одной большой яме. Над этой могилой локры сложили небольшой курган из обломков известняка. Феспийцев тоже захоронили местные жители рядом с селением Альпены, у самого Восточного прохода.
Разморенный сытной трапезой, Тефис ушел спать. Завтра ему предстояло вновь двинуться в путь.
Симонид, взволнованный всем услышанным, до глубокой ночи не сомкнул глаз. Он бродил со светильником в руке по притихшему спящему дому, ведя мысленный диалог с самим собой.
«И все-таки предсказание Мегистия, некогда данное Леониду, сбылось, — размышлял Симонид. — Леонид, вне всякого сомнения, превзошел воинской славой своего старшего брата Клеомена и всех спартанских царей, правивших в Лакедемоне до него. Леонид не разбил войско Ксеркса, но он и не позволил варварам прорваться в Срединную Элладу в то время, когда эллины справляли Олимпийские игры. Это вполне можно назвать победой».
За всю свою жизнь Симонид несколько раз проезжал по дороге через Фермопилы, направляясь из Афин в Фессалию и обратно. Теперь он мысленным взором окидывал те места: морской залив, узкую береговую полосу и нависшие над ней высокие Каллидромские скалы… Отныне Фермопилы станут для греков синонимом доблести.
Симонид пытался представить могильные холмики защитников Фермопил, но у него перед глазами неизменно возникали лица Леонида, Мегистия, Сперхия, Агафона и других спартанцев. Лица этих мужественных людей запомнились Симониду в тот знойный августовский день, когда спартанский отряд после ночевки в Коринфе выступил в дальнейший путь к Фермопилам.
Образы царя Леонида и его соратников чередой проходили в цепкой памяти Симонида, когда он выводил острым стилем на восковой табличке надгробную эпитафию:
Путник, поведай спартанцам о нашей кончине.
Верны законам своим, здесь мы костьми полегли.
Утром, разбудив Тефиса, Симонид первым делом прочитал ему свое творение.
— Что скажешь, друг мой? Тебе нравится?
— По-моему, лучшей эпитафии нельзя придумать! — промолвил восхищенный Тефис.
— Возьми эту табличку с собой и покажи ее эфорам в Спарте, — сказал Симонид. — Но сначала пусть эту эпитафию оценят Горго, Клеомброт и все друзья Леонида. Их мнение очень важно для меня.
— Я уверен, эта эпитафия придется по душе всем лакедемонянам, — заверил поэта Тефис. — После победы над варварами спартанцы непременно выбьют эту надпись на надгробии павших воинов Леонида.
— Ты полагаешь, что полчища Ксеркса обязательно будут разбиты? — с надеждой в голосе проговорил Симонид. — На чем основана твоя уверенность, друг мой?
— Еще перед началом Олимпийских игр спартанцы получили оракул из Дельф об исходе войны с персами, — ответил Тефис. — Согласно этому оракулу, Лакедемон выстоит в борьбе с варварами, если один из спартанских царей примет смерть на поле сражения. Леонид знал об этом оракуле.
