Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Гай сказал строже:
– Ты уже трижды ограбил сборщиков налогов. Ладно, молчу, что это государственное преступление, что карается по всей строгости… но ты считаешь справедливым отнять собранное с сотен людей и оставить себе?
Разбойник ответил без запинки, словно уже предвидел такой вопрос:
– А я буду отдавать эти деньги на благие дела!
– Какие? – спросил Гай.
Ему показалось, что разбойник чуть замялся с ответом.
– Ну, например, мы выкупим нашего короля Ричарда. Говорят, он снова попал в плен…
Гаю показалось, что ослышался, чересчур чудовищно, наконец возразил:
– Но как? Даже если бы он попал в плен, хотя это не так, он одерживает победу за победой, как ты провез бы деньги во Францию? Как разбойник, никогда ничего не знавший, кроме Шервудского леса, вообще выберется из Англии и доберется до резиденции французского короля?
Робин Гуд захохотал:
– Не знаю. Но идея хороша, верно?
Гай сказал понимающе:
– Придумал только что?.. Хорошо, а почему считаешь налоги грабежом?
– Потому что грабеж! – отрезал Робин Гуд. – Люди собирают урожай, а потом приезжают откуда-то чужие люди и забирают часть! Или требуют деньгами. Я хочу, чтобы в наших деревнях жили, как сами хотят! И чтоб никто из пришлых, власть это или не власть, нам не указывал. Нам вообще не нужна никакая власть, мы и без нее проживем.
Голос звучал громче и воинственнее, Гай как воочию увидел его раскрасневшееся лицо, вспыхнувшие огнем глаза.
Он прислушался, кусты шелохнулись за это время в двух местах, от ближайшего идет слабый запах жареной свинины, а от второго – яичницы с беконом.
– Мне кажется, – проговорил он, – ты говоришь искренне.
Из кустов донесся сердитый выкрик:
– Ну, конечно!
– И ты полагаешь, что так жить правильно?
– Это справедливо, – отрезал разбойник.
Гай кивнул.
– Вряд ли ты знаешь, что здесь когда-то жили кельты, именуемые скоттами. Именно так жили, как ты говоришь. Мирно, счастливо и никому не платили налогов. И знаешь, что с ними стало?
Голос из кустов ответил настороженно:
– Скажите, сделайте милость.
– Пришли неведомые римляне… перебили часть скоттов, изнасиловали их жен и дочерей, а оставшихся обложили тяжелым налогом, и скоттам пришлось платить этим чужакам из-за моря. Римляне собирали налоги несколько сот лет, а потом вернулись в свою далекую страну, но скоттам недолго пришлось жить привольно. Пришли англы и саксы, перебили остальных скоттов, изнасиловали оставшихся жен и дочерей, а уцелевших обложили тяжелым налогом.
Разбойник возразил:
– Англы и саксы? Нынешние?
Гай сказал мирно:
– Дослушай сперва. Сами англы и саксы жили мирно и счастливо, никому не платили налогов, как вдруг на берега Англии начали высаживаться одни за другими викинги. Норвежцы, датчане… И все избивали англосаксов, насиловали их жен и детей, облагали тяжелым налогом. Наконец король англов Альфред догадался обложить население «датским налогом», это был первый налог для защиты Англии от чужаков, да только запоздал… Датчане вообще несколько раз захватывали всю Англию, и представляешь, что всякий раз делали с англосаксами!.. Потом все постепенно утихомирилось, датчане отхватили себе треть Англии, мы как раз в ней живем, постепенно перероднились с местными, и вот уже вроде бы снова один народ…
Разбойник буркнул:
– Ну, слава богу, а то такие страсти рассказываете…
Гай покачал головой.
– Да? Как будто тебе деды не пересказывали, что однажды на берега Англии высадились викинги, успевшие до этого захватить часть Франции и превратившиеся там во французов, хотя так и остались норманнами. Эти норманны захватили Англию, англосаксов избивали, их жен и дочерей насиловали, все земли норманны объявили своими и раздавали только норманнам или тем саксам, кто пришел, встал на колени и поклялся служить королю норманнов… Даже сейчас кое-где тлеет старая ненависть к захватчикам, хотя норманны и англосаксы уже слились в единый народ.
Разбойник спросил настороженно:
– И к чему это знать мне?
– Если не платить налоги, – продолжал Гай тоже громко, разбойник повышает голос, чтобы его слышали и за дальними кустами, – то придет какой-нибудь свирепый народ, перебьет треть англичан – а теперь уже норманны и саксы просто англичане! – изнасилует наших жен и дочерей, а остальных объявит рабами!.. Налоги идут, чтобы содержать армию, что охраняет берега, чтобы строить флот, мы же остров!.. На собранные налоги прокладываем новые дороги, строим школы, просвещаем народ…
Из-за кустов донесся раздраженный голос:
– Школы… кому нужно, чтобы наши дети читали? Это дело монахов. Мужчина в грамоте не нуждается. Да и дороги… Пока наши деревни окружены болотами, сюда сборщик налогов приходит раз в год, а если будут хорошие дороги, эти кровопийцы потянутся друг за другом каждый месяц…
Негодование его показалось Гаю искренним, но сразу же мелькнула мысль, что сборщики налогов – конкуренты, мешают собирать дань с крестьян единолично, так что да, негодование искреннее, но не совсем чистое.
– Ты силен и смел, – сказал Гай, – и у тебя хватает отваги бросить вызов власти. Такие люди могут стать источником больших неприятностей, но могут принести и большую пользу. Я еще раз предлагаю тебе от имени короля полное прощение… если оставишь ремесло разбойника и вернешься к мирной жизни.
Робин расхохотался так искренне и заразительно, что настороженные уши Гая уловили, как за кустами кто-то хихикнул в ответ.
– Зачем?
У Гая на языке вертелось, что все разбойники заканчивают плохо, но храбрый такое пропустит мимо ушей, сказал спокойно и как можно более убедительно:
– Грабить – нехорошо. Разве это новость?
– А если ничего другого не остается? – возразил незримый разбойник. – К тому же не я начал! Норманны пришли, ограбили и… остались. И все еще грабят, только теперь это называется налогами.
Гай тяжело вздохнул.
– Знаешь, – проговорил он без особой охоты, – ты вообще-то прав и… не прав. Да, норманны власть захватили силой. Но теперь поддерживают порядок в стране и защищают от таких же, лакомых на чужое. Если даже, допустим, удалось бы великой кровью сбросить «иго норманнов», то взамен пришлось бы самим делать то же самое: налоги, армию, дороги, суды, местные отряды по охране порядка…
– А если нам не нужны никакие чужие суды?
Гай развел руками, вздохнул.
– Ладно, – проговорил он медленно и как можно более дружелюбно, – я не жду, что ответишь вот так сразу. Над таким нужно серьезно подумать. Давай вернемся в свои норы, а недели, как думаю, на размышления хватит.
Разбойник расхохотался.
– Недели? За неделю можно ограбить всю Англию. А теперь выслушай мое предложение. Я оставлю тебе жизнь и запрещу другим по тебе стрелять. Ты можешь вволю охотиться в моем Шервудском лесу, но я хочу, чтобы мы не враждовали, а помогали друг другу.
