Александр Степанов - Порт-Артур. Том 2
– Спешить-то некуда, вашбродь, – оправдывался Лепехин. – Лучше повременим, пока японец успокоится, не то все равно разнесет снарядами…
Японцы с каждым днем усиливали обстрел. Не зная, что еще предпринять, чтобы ускорить работы, Звонарев позвонил по телефону к Борейко и попросил у него совета.
– Позови-ка к телефону Лепехина и Жиганова, я с ними поговорю, – предложил поручик.
Оба взводные пришли несколько растерянные и смущенные. Борейко говорил коротко, но внушительно, фейерверкеры сбивчиво оправдывались, затем обещали, что сегодня же все будет исполнено.
– Чем ты им пригрозил, что они так завертелись? – поинтересовался прапорщик.
– Сказал, что вечером побываю на батарее и оторву им головы, если ремонт не будет закончен. А что смотрит Гудима, ведь он у вас за старшего?
– Занят Шуркой, перископами и своим дневником.
Едва начало темнеть, как солдаты дружно принялись за работу. Лепехин усердно подгонял своих бородачей.
– Чего вы так испугались? – спросил Звонарев.
– Так ведь поручик обещал у всех бороды выдрать по волоску, – весело ответил взводный.
В третьем взводе работа тоже кипела.
– Днем обязательно, грит, до вас дотопаю и, ежели не все будет готово, задеру насмерть. Так и ревет в телефон, – рассказывал взводный Жиганов.
– Он могет! Не потрафишь – башку сорвет, потрафишь-водки поднесет! С таким и работать весело, – говорили солдаты.
Довольный успешным ходом работ, прапорщик вернулся в каземат. Вскоре туда пришел Гудима – он был недоволен тем, что Звонарев обратился не к нему, а к его заместителю.
– Я не люблю ссор, Сергей Владимирович, и не хочу нарушать хорошие отношения с вами, но все же вам следует помнить, что командую батареей я, – поднялся Гудима.
Звонарев промолчал и отправился в стрелковые окопы, к капитану Шметилло. Капитана он застал спящим в блиндаже. Харитина возилась около входа, перетирая посуду.
Прапорщик поздоровался с ней и пошел вдоль окопов. Стрелки почти все спали в укрытиях, и только несколько часовых через самодельные перископы наблюдали за врагом. До японцев было не больше ста шагов. Слева они подошли местами почти вплотную к проволоке перед Китайской стенкой; справа, пользуясь оврагом, они стремились обойти батарею литеры Б с фланга.
– Не спит, не ест японец, все роет, как крот, – обернулся к прапорщику часовой. – Нет у нас маленькой пушки, чтобы до него хоть бомбочку добросить. Мы пробовали приспособить ружья; приделаем к бомбочке деревянную палку, засунем ее в дуло и стреляем. Бывает, летит шагов на пятьдесят, а то и более, а другая тут же и рвется. Двоих уже ранило…
– Мы поставим у нас пару минометов для обстрела японцев. Ты не из команды поручика Енджеевского? – спросил Звонарев.
– Так точно, и вас во время боев на перевалах видел.
Дозвольте узнать, как вы догадались, что я оттуда?
– По твоей изобретательности.
– Евстахий Казимирович нас всегда учили думать над своим делом, и капитан Шметилло тоже очень одобряют солдатские выдумки, награждают.
– Чем же?
– Разно бывает. Кому консервы дают, кому чай и сахар, кому новые сапоги либо шинель.
Прапорщик попросил показать подходящие для установки минометов места. Стрелок охотно повел его по окопу. Звонарев наметил прекрасные укрытия для людей и мин. Тут же удобно было установить и минометы.
– Мы не знаем только размеров площадки, а то приготовили бы и ее, – пояснил солдат.
Звонарев указал. Вдвоем со стрелком они разметили землю.
Вернувшись к блиндажу Шметилло, прапорщик застал его уже одетым. Харитина хлопотала, накрывая стол.
– Прошу чайку с ромом, – пригласил капитан.
Звонарев сообщил о выборе места для минометов.
– С наступлением же темноты хочу осмотреть проволочные заграждения, чтобы обдумать, как через них лучше пропустить электрический ток.
– Это предприятие опасное. От проволоки до японцев всего сорок шагов. Только в дождь и туман можно проползти вдоль нее и осмотреть.
– Я провожу их благородие, – отозвалась Харитина. – С неделю назад облазила без малого весь участок, когда подбирала наших раненых.
– А верно. Она вам может очень пригодиться – ползает, как змея. Где она так научилась – и не знаю!
– Белку в Сибири добывала, а она, чуть где шорох или треск, – сразу уходит. На охоте и наловчилась стрелять и неслышно подкрадываться.
Пока офицеры, обсуждая детали, пили чай, Харитина расположилась возле блиндажа стирать белье. Разорвавшийся поблизости снаряд обдал ее землей.
– Который день начинаю стирку, а он не дает! – пожаловалась Харитина, входя в блиндаж.
– Заметь, откуда стреляют, а мы попросим артиллеристов уничтожить батарею.
– Да справа, за двойной горой, где дерево растет. В аккурат за ним и будет.
Звонарев и Шметилло вышли наружу. Из ближайшей бойницы капитан показал предполагаемое место расположения батареи.
– Наша цель номер пять, – узнал прапорщик, – сегодня же займемся ею.
Прощаясь, Звонарев предложил Харитине стирать белье в бане на Залитерной.
– Заодно и сами помоетесь.
– Как же я пойду вместе с мужиками? – покраснела Харитина.
– Выгоните их, а если одной страшно, возьмите с собой за компанию Шуру Назаренко, – вдвоем веселее будет.
На батарее литеры Б Шура сообщила прапорщику, что Гудиму вызвали в Управление артиллерии и что он, Звонарев, оставлен за старшего на батарее.
Было за полдень, когда Звонарев увидел неторопливо приближавшегося Борейко в сопровождении Блохина. Поручик тряхнул прапорщику руку, ласково погладил по голове Шуру и пошел вдоль фронта орудий. Завидя его, кое-кто из солдат не спеша поднимался навстречу, другие продолжали сидеть на земле. Борейко нахмурился.
– Жратвы, что ль, много в брюхе, что никак с земли не подыметесь? – сердито спросил он. – Встать!
Солдаты вскочили и вытянулись.
– Садись! Встать! Садись! – командовал поручик, пока лица солдат не покрылись потом. – То-то же, черти клетчатые, а то зажирели здесь без меня! – уже добродушно сказал он.
В третьем взводе Борейко обратил внимание на хмурые, сонные лица солдат.
– Жиган, – окликнул он взводного, – почему твой народ невеселый? Харчи плохи или вошь заела?
– Никак нет! Мы все с одного котла едим и не жалуемся, и в баню на той неделе ходили, помылись, обстирались.
– Они, вашбродь, по вас скучают, – вставил Блохин.
– Я их сейчас повеселю. Гармонь с тобой, Жиганов?
– Так точно!
– Тащи.
Через минуту взводный уселся и л бетонном обломке и растянул свою «тальянку».
