Сергеев Сергеевич - Достойны ли мы отцов и дедов Часть 1
– Соединяй.
Выждав несколько щелчков в трубке, услышал еще один бодренький голос его ставленника. Лаврентий Павлович невольно поморщился. Он прекрасно понимал, что его подчиненные за такой показной бодростью скрывают свой страх вызвать неудовольствие грозного наркома.
– Товарищ народный комиссар внутренних, дел комиссар 3-го ранка Кубаткин.
– Добрый день Петр Николаевич. У меня к тебе просьба. Ты бы не мог быстро, но тихо, не вызывая ненужного внимания, доставить в Москву одного ученого.
– Конечно, товарищ народный комиссар внутренних дел.
– Значит так, мне здесь в Москве максимально быстро нужен Зельдович Яков Борисович. Сейчас специально за ним к тебе высылаю самолет, потрудись сделать так, чтоб летчики не теряли зря времени в Ленинграде. И смотри, у меня на этого человека большие виды. Мне он нужен целый и невредимый.
Конечно, была мысль вызвать всех, кто принимал участие в создании советской атомной бомбы, но без санкции руководства страны, даже косвенным образом выдавать источник получения столь важной информации нарком не стал. Хватит одного Зельдовича.
– Все сделаю товарищ народный комиссар внутренних дел.
Положив трубку, с интересом стал читать статью о теоретических разработках по созданию атомной бомбы еще в прошлом году группой ученых Украинского физико-технического института в Харькове и их судьбе. Особенно его заинтересовали цитаты ответов ответственных товарищей. Несколько раз хмыкнув, он с силой захлопнул папку, но не забыл сделать пометку в блокноте, сделать запрос в Харьков. Еще не хватало, чтоб талантливые ученые гибли простыми лейтенантами на поле боя. Если все получится, то завтра у него будет возможность приятно удивить Хозяина.
А пока дождемся, что нам расскажет Романов. Да и эта история с немецким информатором в центральном аппарате главного управления госбезопасности не давала покоя. Странник поступил достаточно мудро, переправив в Москву немецкого агента, привлеченного для внедрения с помощью Романова. Сейчас, после получения столь важной информации, этот вопрос терзал Берию не меньше чем катастрофическое положение на фронтах. Умолчать об этом он не мог, так как Сталин в прошлый раз, при разговоре на тему пришельцев из будущего, потребовал тексты шифровок полученных от Странника.
Поэтому если он не обнаружит предателя в своих рядах, то это может стоить ему головы. Ставки слишком высоки. И в условиях столь тяжелого состояния в стране, Сталин, убедившись в достоверности сведений представляемым Странником, ухватится как за соломинку, и будет использовать потенциал потомков по максимуму. У самого Берии уже этих сомнений не было, за исключением мелких нюансов и недосказанностей. Вся информация представленная Странником, за исключением сегодняшней посылки, тщательно проверена и ее правдивость и достоверность не вызывает вопросов. Есть конечно мелкие неточности, но на общую картину они никак не могут влиять. Как сказали специалисты, это результат обработки и хранения данных с течением времени, когда они переписываются, перепечатываются и корректируются.
Ближе к вечеру доставили Зельдовича. На этот момент уже был готов адаптированный вариант документов, присланный Странником, где были исключены привязки ко времени, фамилии и особо явные несогласованности, по которым можно было определить реальный источник информации.
Продержав для приличия ученого в приемной с полчаса, Берия наконец-то вызвал его к себе в кабинет. Зельдович выглядел плохо, помятый, измученный перелетом, хотя от Ленинграда до Москвы лететь недолго, измотанный неизвестным срочным вызовом к грозному наркому. Лаврентий Павлович вполне дружелюбно встал на встречу одному из будущих создателей ядерного оружия.
– Здравствуйте Яков Борисович. Вы извините, что пришлось вас так поспешно вызвать, но сами понимаете война. И в таких условиях каждая минута промедления стоит многих жизней. Тем более вопрос очень серьезный, и без мнения такого серьезного ученого, мне трудно идти на доклад к товарищу Сталину.
– Да-да, товарищ народный комиссар внутренних дел. Я всегда готов.
– Для вас Лаврентий Павлович. Вы ведь не мой подчиненный.
Сразу видно, что Зельдовичу польстили слова Берии. Он смущенно пролепетал.
– Конечно Лаврентий Павлович, чем смогу. Но чем я могу помочь вашему ведомству?
– К нам в руки попали определенные материалы, которые напрямую касаются ваших работ. И в этом случае и ваши работы и наши интересы пересеклись. Поэтому нужно ваше мнение и оценка.
Ученый уже понял, что его не будут расспрашивать о его сотрудниках и коллегах и искать заговорщиков, успокоился и стал более внимательно слушать Берию.
– Интересно и как это может быть? Что же такое из наших разработок вас так заинтересовало?
– Ну не совсем ваши разработки, скажем так, это развитие ваших идей и их практическое применение.
– Вот как, это интересно.
– И вы не представляете на сколько. Сейчас вы пройдете с товарищем в комнату и ознакомитесь с материалами, полученными нашими разведчиками. Там вы дадите подписку о не разглашении. Сами понимаете, ни о чем, что вы увидите, прочитаете, услышите никогда и никому нельзя рассказывать.
Нажав кнопку вызова под столом, Берия откинулся в кресле. В этот момент открылась дверь, и в нее вошел молчаливый сотрудник НКВД, входящий в состав специального подразделения, занимающегося проектом "Оракул". Молча кивнул и дождавшись кивка наркома, показал жестом ученому в сторону открытой двери.
Зельдович чуть замешкался, но Берия его успокоил.
– Яков Борисович не волнуйтесь, я обязательно дождусь вас и выслушаю ваше мнение. Сегодня вечером мне идти на доклад к товарищу Сталину с этими материалами, и мне обязательно нужен взгляд со стороны нашей науки. Так что я вас жду.
Подождав пока за ученым закроется дверь, маска доброжелательности сошла с лица наркома. Подняв трубку телефона, Берия связался с еще одним сотрудником спецотдела "Оракул", который на данный момент заканчивал допрос генерала Романова.
– Что там у вас?
Выслушав ответ, дал команду.
– Как отпечатаете протоколы допроса сразу ко мне.
Пока Зельдович знакомился с результатами информационной помощи Странника, у народного комиссара внутренних дел было еще много дел, требующих его непосредственного участия. Как раз доложили, что немецкий агент, доставленная их окрестностей Могилева, пришла в себя и сразу попала в объятья следователей, в условиях особой секретности занимающихся поиском немецкого информатора в центральном аппарате управления государственной безопасности.
