Владимир Андриенко - Гладиаторы
– Собрать стражу! – закричал Гикелон, наконец, отшвырнув от себя фиал.
– Да, господин! – ответил страж.
Заиграл сигнальный рожок.
Воины охраны стали лениво собираться во дворе пред воротами, лениво переговариваясь:
– Что еще такое?
– Не знаю, может снова учения?
– Надоели эти дурацкие упражнения. Не нравиться ему охрана пусть ищет другую стражу.
– Какие учения! Рабы поднялись! Слышите треск? Это они крушат сараи.
– Рабы?
– Не может быть, чтобы они поднялись на бунт!
Эгастериарх приказал все построиться и проверить оружие.
– У вас сейчас будет много работы! Покажите на что вы способны, если вы воины, а не трусливые бабы.
– А что случилось, Гикелон? – десятник Гай подскочил к эгастериарху. – Объясни все толком! Неужели бунт?
– Тебе нужны объяснения? Ты не слышишь шума? Сейчас толпа рабов будет здесь. Готовь своих воинов!
Десятник все понял и подскочил к строю солдат.
– Приготовиться! Копья во фронт! Мы встретим в сомкнутом строю!
Солдаты охраны рыбозасолочных сараев были неплохо вооружены и прошлом прошли неплохую выучку в рядах регулярной пехоты, в победоносных легионах империи. Но их было всего немногим больше сотни человек, а рабов в сараях содержалось более пяти тысяч.
Скилий вывел свою орду рабов из ненавистной тюрьмы и решительным шагом направился к воротам.
Гикелон мог видеть сотни глаз, горячие взоры которых полные ненависти были направлены на него! В этот момент суровый начальник над рабами вспомнил свою жертву с набитым солью ртом. У того раба были вот такие же глаза. В них были ужас и ненависть. Теперь он понимал, как много они могут рассказать – эти человеческие глаза!
– Скилий! – Гикелон увидел впереди знакомое лицо. – Ты же здравомыслящий человек! Уговори рабов вернуться на свои места и никого не накажут! Мое слово в том порука!
– Твое слово, Гикелон? – громко произнес Скилий. – Теперь мы слушаем не твои слова! Мы слушаем голос богов! Богов подземного мира!
– Опомнитесь! Вас ждет страшная казнь! Еще есть время одуматься!
Но толпы рабов все прибывали и прибывали.
– Эй! Там впереди! Уступи дорогу рабам! – заявил Скилий
Топа за его спиной издала многоголосый нестройный крик. Он прокатился подобно волне по рядам восставших и поколебал дух солдат охраны.
– Стоять на месте! – заорал эгастериарх. – Мы опрокинем подлых рабов!
Но в тот же момент пущенный меткой рукой камень ударил его по лбу. Гикелон схватился за голову и рухнул на землю.
– Мы раскроим их строй и пережрем подлых рабов! – вторил ему Гай. – Они трусливые бараны и драться не умеют!
Скилий в свою очередь обернулся к слоящей за его спиной толпе и прокричал:
– Вперед, рабы!
– Перебьем охрану!
– Пустим кровь этим собакам!
Толпы грязных с изъеденными страшными язвами руками и ногами рабов-рыбников бросились вперед. Первый десяток своими телами напоролся на выставленные копья. Острые наконечники разрывали тела, и страшные вопли боли, отчаяния и ненависти разрывали уши.
Скилия копья не тронули, хоть он был впереди всех. Он протиснулся между двумя солдатами и полоснул одного мечом! Острый клинок рассек горло несчастного, и старого раба обдало фонтаном крови.
Второй ряд стражи взялся за мечи, вырвался за ряд копейщиков, и врезался в строй рабов. Солдаты хоть и отяжелели от долгого безделья и пьянства, но все же были профессионалами и умели обращаться мечами. А в настоящее время шла речь о жизни и смерти.
Мечи с хрустом врезались в тела рабов и рассекали кости и крошили позвонки. Рабы умирали, но ярость их не уступала страху смерти. И они ценой своих жизней облепливали воинов и валили их на землю.
Когда пало более 20 солдат – боевой строй стражи был сломан. Рабы тяжелыми скребками разбивали щиты воинов и уничтожали их. Все-таки численное превосходство сыграло на этот раз свою роль.
Началась расправа. Опьяневшие от крови рабы рвали своих надсмотрщиков и охрану на куски в буквальном смысле слова.
Раненого эгастериарха, подняли и привели в чувство двое рабов.
– Он жив, братья! – заорал один из них. – Смотрите! Это наш эгастериарх!
– Ты бил меня железной палкой по ребрам, тварь! – орал на Гикелона второй, раб с многочисленными ранами на теле. – Сейчас мой черед!
И босая нога врезалась в живот эгастериарху. Затем еще и еще раз. К избиению присоединились и другие рабы.
– Стойте! – заорал кто-то. – Стойте! Не дайте ему так легко умереть!
Рабы отхлынули от тела.
– Разве так умирали наши братья по его приказу?! Пусть и он сдыхает долго и мучительно!
– Верно! Поставить его на гвозди!
– Нет! Накормить его солью!
– И верно! Так он убил Тагора! Заставлял жрать соль и потом он умер с страшных корпиях.
– Соли сода!
Из засолочных амбаров тут же принесли мешок соли и высыпали к ногам избитого эгастериарха.
– Жри, собака! – кто-то толкнул его ногой.
Тот потряс головой.
– Братья! Он отказывается от нашего угощения. Господин не привык есть сам. Он любит, чтобы рабы ухаживали за ним!
– Ну, так окажем ему последнюю услугу! Раскройте ему рот!
Рабы схватили эгастериарха и задрали ему голову верх. Один из восставших раскрыл ему рот вставив между зубов свой нож. Другие стали горстями бросать ему соль в рот пригоршнями.
Но Скилий вмешался в процесс казни. Он растолкал рабов и всадил свой меч в горло эгастерирху.
– Хватит! Увлеклись казнями! Вы вначале добудьте победу!
– Но мы же перебили охрану, Скилий? Чего же еще?
В этот момент подошли рабы приведенные Сарматом.
– Скилий! Другие ворота чисты! Никто не ушел. А вы здесь неплохо поработали.
– Да. Возьми доспехи для твоих людей, Сармат. Они умеют держать мечи в руках и потому станут нашим ударным отрядом. Мы идем за твоими лошадьми. А поле можно уже с кавалерией пройти по другим сельским эргастериям и начать сколачивать отряды восставших.
– Ты, прав! А скоро гладиаторы поднимут Помпеи и Геракланиум! У нас будет до 5-10 тысяч бойцов. С таким отрядом можно вступать в битву и с римскими когортами.
– Вооружай своих степняков и выступай. А я здесь пока задержусь! Но скоро тебя нагоню…..
Юлия остановила свои носилки у порога дома ланисты Акциана. Рабы покорно опустили их и дворе сопровождающих факелоносцев услужливо распахнули створки, давая госпоже выйти.
– Доложите, господину Акциану, что его хочет видеть Юлия Виндекс! Он должен помнить моего отца и меня и не заставит ждать у порога!
