Заблудшие - Алексей Супруненко
— Вахмистр, узнайте, в чем дело. Почему замолчал Бенеш? — распорядился подпоручик Новак, занимавший позицию в одной комнате с Чижовым.
— Есть, — кратко ответил военный и быстро скрылся в стенном проломе.
— Юзек, давай на чердак, — раздавал приказы Ян. Парнишка вопросительно посмотрел на своего первого номера и, не дождавшись его реакции, поспешил к деревянной лестнице.
— Снова пошли, — заметил Григорий фигурки националистов перебегающих от одного укрытия к другому. Та-та-та! Заработал его пулемет. Выпустив несколько очередей ДП-27 замолчал. Гришка вовремя успел убрать с подоконника пулемет, так как оконный проем стал мишенью для атакующего противника. «Шума» сидя пол окном отсоединил пустой диск и, высыпав из вещевого мешка последние боеприпасы, стал его снаряжать. Ни с того и ни сего, у шуцмана засосало под ложечкой. Возникло острое ощущение какой-то близкой опасности. Он повернул голову в сторону Новака и увидел ствол карабина направленного в его сторону. Пальцы так и замерли, держа патрон. Подпоручик пока не стрелял, что-то размышляя.
— Какой молодец. Свидетелей никого. Можно было, и поквитаться за униженные чувства. Убрать так, сказать конкурента. Тогда у Стеши и выбора не останется, как принять своего первого муженька, — подумал Чижов.
— Ребеночка от Стеши значит захотел? От меня она почему-то не беременела, а появился ты и сразу о детях заговорили, — зло произнес Ян.
— Не сразу, — не стал молчать Григорий. Сейчас у него не было страха, а только злость. Стефания всегда, так хорошо отзывалась о муже. Польский офицер, белая кость, а на поверку оказался малодушный, обиженный судьбой лавочник.
— Если бы захотела, то и у тебя дети были. А может, ты сам в этом виноват? — поинтересовался полицейский, подразумевая несостоятельность Яна как мужчины. Поляк понял направленность такого вопроса, и это его задело за живое. Выстрела не прозвучало, потому-что ухнула мина прямо в крышу их дома. Грохот на какое-то мгновение оглушил пулеметчика, и в этот миг что-то острое впилось ему в грудь. Сверху посыпались бревна, глина и битый кирпич. В облако поднятой пыли погрузилось все помещение. Гришка закашлялся, но кашель отдался болью в груди. «Шума» засунул ладонь под куртку. Рубаха пропиталась кровью.
— Ранен, — догадался полицейский. Пыль немного рассеялась, и он заметил Новака, стоящего в центре комнаты, рассматривающего дыру в потолке.
— Юзек, ты живой? — закричал Ян. В ответ тишина. Значит, парня не стало. Теперь его взгляд был обращен в сторону Чижова. От глаз поляка не ускользнула деталь с видом окровавленной ладони полицейского. Гришка тяжело дышал, не отводя взора от соперника. Поблизости кто-то выругался на польском языке, и в проломе появилась фигура вахмистра.
— Пан подпоручик, в имении никого в живых не осталось. Бенеш тоже убит. Надо уходить. Теперь уже ничего не изменить, — доложил военный.
— Я знаю проход через конюшню. У нас будет шанс спастись, — предлагал мужчина прекратить бессмысленное сопротивление и спастись бегством. Ян, долго не думал.
— Уходим, — последовал короткий ответ.
— А этот? — кивнул вахмистр на шуцмана.
— С раненным нам не уйти. Пусть остается. Да и не наш он вовсе, — обрек поляк Чижова на смерть. Вахмистр сделал шаг к выходу в другую комнату, когда за пределами дома раздался чей-то голос.
— Гриша, это я, Федор!
— Идемте, — торопил вахмистр своего командира.
— Федя? — выдавил из себя Григорий.
— Не стреляй, Гриша, — кричали с улицы. Подпоручик уже сделал несколько шагов, когда остановился. В оконный проем ему был виден силуэт идущего к зданию человека. «Шума» предпринял попытку подняться.
— Федька, иди скорее сюда, — выкрикнул Чижов.
— Вот мерзавец! Уже своих зовет. Я же говорил, что он не наш, — произнес сквозь зубы Ян, вскидывая карабин. Выстрел. Фигурка противника исчезла из поля зрения.
— Зачем? Это же Федя! — с надрывом в голосе воскликнул «шума». И тут в том месте, где исчез это Федя, бухнул взрыв.
— Гранату он тебе нес, твой дружок, — торжествующе произнес подпоручик. Григорий снова ссунулся по стене на прежнее место. Зато из-за груды битого строительного мусора выскочил еще один полицай, и с дикими криками побежал в их сторону, поливая свинцом окна из своего автомата. Ян лихорадочно передернул затвор. На каменный пол у его ног прилетела немецкая «колотушка». Времени на размышления не было. Палец нажал на спусковой крючок. Выстрел и одновременно взрыв гранаты. Вспышка, крик, и снова темнота.
Глава 21
Деревянко перебежками направился к усадьбе. По нему никто не стрелял, но это еще не значило, что все враги были повержены. Возможно, кто-то наблюдает за ним сквозь разрез прицела и лишь выжидает удобной минуты, чтобы нажать на спусковой крючок. Он достиг стены и забрался внутрь сквозь разбитую минометной миной дверь. Луна подсвечивала сквозь разбитые оконные рамы, и поэтому он уверенно ориентировался в комнате. Разбитая пулями мебель, битое стекло под ногами и каменная крошка. Вот труп одного из защитников «крепости», лежащий в неестественной позе согнувшись пополам. Следующая дверь, ведущая в коридор. Сердечко учащенно бьется, автомат упирается в плечо, готовый в любой момент выплеснуть в противника смертоносную свинцовую струю. Осторожно ступая продвинулся вперед, проверяя помещения попадавшиеся по ходу движения. Коридор привел в большую комнату с дырой в потолке. Здесь человеческих тел было больше. У окна, прислонившись к стене, сидел мужчина в форме полицейского шуцманшафта. Возле него валялся ДП-27 без диска. «Шума» тяжело дышал. Значит, живой. Чуть дальше еще двое. Причем один шевелился и был одет во что-то наподобие польской военной формы. Поляк тянулся к карабину лежащему неподалеку от него. Этого Александру было не надо. Его МП-40 дернулся от отдачи. Пули вошли в тело по всей длине спины. Больше вояка не дергался. Деревянко подошел поближе к «шума», чтобы лучше его рассмотреть. Это был его сосед, у которого Сашка гулял на свадьбе.
— Гриша? — склонился он к раненному пулеметчику.
— Саня? — узнал его полицейский.
— Где Наташка? — первым делом поинтересовался Деревянко, вроде как сосед должен был знать о судьбе его жены.
— Она уехала. Ее забрала с собой Стеша, — немного с задержкой ответил Чижов.
— Слава Богу! — облегченно выдохнул бандеровец.
— Тещу спасай, — продолжал говорить шуцман.
— Богдановну? Что с ней?
За стеной закричали по-украински, и послышалось какое-то движение.
— Хлопцi, пiшли вперед!
— Наши идут. Слышу голос «Мясника», —
