Шаг в аномалию - Хван Дмитрий Иванович

— Согласен. Готовьтесь.

Глава 17

Следы от стругов, что тащили по волоку, были видны, что называется, невооружённым глазом. Словно шпалы, отметины от вдавленных в землю отёсанных брёвен шли на северо-восток.

«Этот Бакшей запасливый чертила, решил и струги к себе отволочь, а не просто сжечь их, — осматривая своих бойцов, подумал Ринат да с лёгкой злостью сплюнул. — А нам это и нужно — быстрее догоним этого хмыря».

Подступающий к ручью лес был идеальным местом для возможной засады, поэтому тунгусы Ильи, разделившись на две группы, шли лесом, вдоль тропы. Впереди группы морпехов шли американцы во главе с Беловым, выставив по сторонам кованые штыки-четырёхгранники. На такой форме настоял Смирнов, помня, что подобные штыки оставляют в теле врага болезненные, плохо заживающие дырки.

Полковник Мак-Гроу, бывший начальник американского контингента в Киргизии, не мог более, после полной потери всяческого авторитета и уважения, оставаться лидером американцев и нашёл себя в химии, упросив Радека принять его к себе. Но только после того, как Генри доказал, что не является новичком в этой области, Радек выписал на него довольствие и помещение в одной из изб в Новоземельске. Лидером американцев стал Белов, многие янки подспудно допускали это, как же — Белов ведь тоже русский. Бывшие же хозяева этого маленького социума — афроамериканцы во главе с Омаром — совсем сникли, приняв для себя новую роль пушечного мяса. Вот и сейчас Омар, Томас и Стивен шли впереди группы, нервно сжимая ружья и цепко оглядывая тропу и подступающий к ней лес.

— Завтра утром должны нагнать их, если будем идти весь день. Они со стругами далеко не уйдут, до Муки двое суток их тащить, не меньше.

Тропа волока шла вдоль ручья, который вскоре ушёл направо, к невысоким холмам. Далее был чуть заметный уклон, на который группа поднимались уже вдоль небольшой речушки, скорей походившей на большой ручей. На картах она была обозначена как Казачья. Ещё день пути — и будет река Мука, далее Кута, а там и Лена.

Заметно темнело, а обступающий идущих людей лес делал тропу ещё более сумрачной, сгущая солнечный свет. Саляев уже искал глазами подходящее для двухчасового привала местечко, как последний из американцев, шедший чуть впереди морпехов, Димаш Азеведу, упал на колено и выстрелил в высокие кусты, что теснились слева от тропы. Янки мигом разбежались с открытого пространства. На тропе остался лишь один из них, шедший первым, кажется, это был Омар. Ринат заметил, что из горла неловко упавшего на колени негра торчало широкое жало стрелы, парень обильно истекал кровью. Омар инстинктивно озирался на товарищей, ища помощи, вдруг он резко качнулся, а потом ещё раз, — это третья стрела пробила ему грудь и он завалился на спину, неестественно подогнув ноги. А американцы в это время стреляли по кустам, с поразительной скоростью опустошая противогазные сумки.

— Белов! Не стрелять!

Стрельба стихла, и Ринат понял, что в лесу дружинники-тунгусы сейчас дерутся с врагами.

— Заряжай! — крикнул Саляев американцам. Второй приказ был его заместителю, Женьке Лопахину: — Держи середину, смотри по обстановке! — И, указав на Белова и нескольких морпехов, крикнул: — За мной! Беречь патроны, стрелять прицельно.

Сержант дослал патрон в патронник и устремился к лесу, чуть выше схватки, надеясь зайти нападавшим в тыл. Группа морпехов и американцев исчезла во мраке леса, тьма словно поглотила людей, вошедших в её чертоги. Ринат, не успев оглядеться и споткнувшись о стынущий труп подстреленного американцами туземца, чуть не получил удар копьём в живот. Едва увернувшись, Саляев отскочил в сторону, рискуя упасть. Кто-то из американцев, бежавших за Ринатом, с ходу вонзил в не успевшего собраться для второго выпада копейщика свой штык.

— Ты нормально? — Американец походя задал традиционный для них вопрос и, не дожидаясь ответа, атаковал второго врага, легко сломав его вялую защиту и наколов на штык тело.

Ринат мельком глянул на убитого: кожаный доспех с немногими нашитыми медными пластинами на подбитом мехом стёганом халате, высокая шапка, безусое лицо. «Такие же тунгусы, что и наши», — отметил он и тут же, отскочив к стволу ближайшего дерева, выстрелил в лучника, показавшегося из-за деревьев впереди. Тот кулём свалился на мёрзлую землю, не издав ни звука.

Морозный воздух то и дело разрывали выстрелы, громкие вопли и предсмертные всхлипы, слышно было сопение дерущихся и звяканье железа. Саляев оглядел место схватки, ища Илью-тунгуса. Но его не было видно, лишь спины американцев и морпехов. Вот один из янки умело отвёл руку врага, державшую саблю, а второй с противным хрустом всадил штык в грудь разом обмякшего туземца. Вокруг Рината бегали, дрались и кричали люди, а он, словно высшее существо, лишь изредка стрелял, выцеливая подставляющегося врага. Оказалось, что ангарцев попросту больше численно, а уж в физическом противоборстве туземцы ничего не могли сделать с ними. Врагов достаточно быстро заставили разбежаться, а кто не успел скрыться в дебрях леса, теперь валялся тут и там, простреленный пулей или проколотый штыком. Но у ангарцев, однако, было немало мелких ранений, иной посечённый казался тяжелораненым из-за обилия крови на его одежде. Теперь парни обрабатывали свои раны, пока остальные настороженно оглядывали лес вокруг.

— Илья, как у тебя? Потери есть?

— Двое тяжело ранены, один умер или ещё нет, — пожал плечами тунгус.

— Не смей так беспечно относиться к своим людям! — воскликнул Ринат. Илья удивлённо выгнул брови. — Они тоже ангарцы! — Саляев еле сдержался, чтобы не залепить в ухо удивлённо хлопающему глазами Илье. — Я с тобой ещё поговорю! — прорычал Ринат. — Белова ко мне!

«Что-то не сходится… Напали, значит, видели, ждали нас. Выходит, и остальные недалеко, и казачки пленные, и струги».

— Белов, остаёшься тут за старшего, смотри, чтобы всем оказали помощь. Давай, смотри в оба. Парни, за мной! — крикнул он уже своим морпехам.

Ринат устремился к оставленному на тропе Лопахину.

— Женя, за мной, тунгусов оставляй тут!

Пятнадцать морпехов скрылись на другой стороне леса, продвигаясь вдоль тропы. Возникшую перед ними скалу пришлось огибать, забрав круто влево. Вскоре скала неожиданно кончилась, и вместо стены камня оказалась небольшая лужайка, бойцы выскочили на неё, заливаемые светом недавно вышедшей луны. Со стороны слышалось какая-то возня и непонятное бормотание. Саляев, пытаясь увидеть, откуда доносятся звуки, невольно вздрогнул, когда до него донёсся сдавленный крик, как будто кто-то закрывал рот кричащему от боли человеку. Вслед за криком послышались всхлипы и сипение. Ринат, более не раздумывая, выскочил на освещённое место. То, что он увидел, исказило его лицо.

— Ах ты, сука!

Пистолет Рината загрохотал, выплёвывая дымящиеся на морозном воздухе гильзы. Бойцы, рассыпавшись по лужайке, хватали заметавшихся туземцев, которые, позабыв о своём оружии, стремились поскорее убежать от этих страшных людей с огненным оружием, что жалит тело, словно раскалённая игла.

Сгоняя тунгусов прикладами и пинками к скальному камню, бойцы не испытывали никаких эмоций, они были опустошены. Саляева трясло, руки словно выбивали такт какой-то дикой мелодии, ноги также ходили ходуном. Из памяти сознание выхватывало картины виденного в Чечне ужаса.

«Дикари, мать вашу! Что за женщины вас рожают, волчицы, что ли? Что за сволочное геройство — резать горло пленным…»

Развязанные енисейцы сидели группой, отходили от шока близости неминуемой смерти. Шестеро чудом оставшихся в живых, обессиленных людей.

Ринат, приказав уложить пойманных врагов лицом в снег, забрал у ближайших бойцов пару ножей. И, вручив один из них спасённому мужику в стрелецком кафтане, а второй протянув полному вислоусому казаку, вытащил и свой нож. Втроём они приступили к отмщению, наполнив поляну воплями ужаса, судорожными криками, свистом вырывающегося из перерезанного горла воздуха да бульканьем горячей крови. Бойцы, не находя в себе сил остановить безумство своего сержанта, молча ушли с поляны. Енисейцы же взирали на происходящее безучастно.