Денис Субботин - Ларец Самозванца
Налили по чарке. Переглянулись – и залпом, одновременно, выпили...
Скривились тоже одновременно.
-Кислое! – проворчал Марек, отставляя чарку подальше.
-Уксус! – согласился Яцек. И достал из-под стола кувшин побольше, работой погрубее.
-Рейнское? – не поверил Марек.
-Вот ещё, это ж – палёнка! – возмутился Яцек.
Впервые, наверное, Марек проявил больше благоразумия и даже возражал, правда, не слишком твёрдо, так как подлое греческое вино уже после первого кубка неслабо ударило по мозгам и языку.
-Крепковато будет... Яцек, ну много же льёшь!
Яцек, словно не слыша, налил полный кубок себе и столько же – Мареку.
-За нашу дружбу – до дна! – возвестил он таким же заплетающимся языком. И первым выпил.
Попробуй, не выпей за такое! Марек, повздыхав для порядку, приложился к кубку...
Палёнка обожгла горло похуже настоящего пламени, и он даже закашлялся... первый раз. Следующая чарка пошла легче, а на третий или четвёртый раз, да ещё под мочёную бруснику, которой Яцек нагрёб полную миску, она показалась сладка и нежна.
После пятой чарки они запели песни и так – поющих в обнимку – их и застала Зарина.
-Так! – процедила она, подбирая опрокинутый кувшин и принюхиваясь. – Пьёте, значит! Ты, Марек, я погляжу, совсем мужчиной заделался! Палёнку кувшинами хлещешь!
-Молчи, женщина! – рявкнул Марек, совсем по-мужски грохая кулаком по столу. По крайней мере, ему показалось – по-мужски. – Не смей указывать мне, что делать! Я сам себе хозяин!
Его гордая речь, однако, была порядком подпорчена тем, что язык заплетался, и никак не желал слушаться, а сама Зарина смотрела на него слишком пристально. Так пристально, что Марек моментально начал трезветь и первым делом – до полного протрезвления, замкнул уста. Мало ли, какая глупость сморозится... отвечай потом!
-Так-то ты меня любишь, Мариус! – сурово сказала Зарина. – Гляди же, достучишься кулаком, что жениховство твоё здесь и закончится.
Постанывая, и походя обрушив со скамьи заснувшего Яцека, Марек встал и направился к дверям.
-Нужник – в другой стороне! – язвительно напомнила Зарина.
-Мне не туда... пока! – глухо ответил Марек и вышел наружу. Спустя пару мгновений оттуда донеслось громкое уханье, вопль... Вернулся Марек с мокрой головой, красными глазами... зато почти трезвый.
-Прости меня! – жалобно воззвал он. – Пьян был, не ведал, что творил!
-Что у пьяного на уме... – сердито начала Зарина, но, наткнувшись на умоляющий взгляд Марека, запнулась и умолкла, сердито махнув рукой. – А, что с тобой говорить!
-Ну, например, о том, что я поговорил с паном, и он дал своё согласие! – радостно оскалившись, сообщил Марек. – Ты рада?
-Рада... – холодно сказала Зарина. – Моя госпожа тоже согласна. А вот я ещё думать буду!
-Я люблю тебя! – возопил полный раскаяния Марек и бросился доказывать свою любовь... На дороге стояло забытое кем-то ведро. Марек, протрезвевший всё же не до конца, со всей дури влетел в него ногой и рухнул, пару пядей не дотянувшись до Зарины.
Тяжко вздохнув, Зарина принялась его поднимать... Тяжела ты, жизнь за мужем!
1.
Пан Роман и Кирилл решили устроить пир. В честь победы ли, для сугубого примирения былых врагов, но – решили и решили. Благо, вина в глубоких монастырских подвалах скопилось немало, да и снеди хватало. Не только дичи да копчёного мяса – свежей баранины, свинины да парной говядины. Видно, и впрямь силён был Ворон – лесной правитель. Ну, а дань... Да та же Званица и платила, наверняка предпочитая разору не слишком обременительный дополнительный оброк...
Благо, что кашеваров добрых хватало в обоих отрядах, и готовить они умели – стол получился обильным и прямо-таки роскошным. И веселились за ним без удержу. И пили – тоже. Даже павших товарищей, поутру похороненных в общей могиле, на берегу лесного озера, поминали без грусти. Отгрустилось... И незаметно было, что пировали былые противники, яростно друг с другом рубившиеся, а в той же могиле лежали воины, павшие не только при штурме монастыря, но и раньше – на улицах и в огородах Званицы. Впрочем... Мёртвым лежать в могиле, живым – жить дальше. После той резни многое случилось и, по правде говоря, многое стало забываться. Не до конца...
Весело было в зале. Грустно –на помосте, где уселись вящие. Здесь было гораздо больше дорогих блюд, здесь сидели не чинясь, широко раскинувшись. Видно, у Ворона побольше было ближников, чем сейчас сидело за столом людей... Пан Роман да Пан Анджей, Клим Оглобля да Андрей Головня – с одной стороны. Кирилл, Дмитро, Павло Громыхало – с другой. Татьяна, счастливая вниманием, которое оказывали ей все по очереди мужчины – сплошь истинные воины и богатыри, светилась и звонко смеялась шуткам, которыми обменивались пан Анджей да полусотник Павло Громыхало. Она даже не чувствовала, что шутки натужные, что между сидящими проскальзывают искры, как от кремня, что все семь мужчин – в бронях и при оружии... Зато это чувствовала Зарина. Напряжённая, настороженная, она стояла за спиной своей госпожи и время от времени бросала короткий взгляд в зал. Там беспечно веселился Марек.
-Итак! – первым перешёл к старательно избегаемой теме пан Роман. – Завтра поутру мы выступаем. Так что благодарим за помощь, дорогой мой друг, пан Кирилл, но – пора и честь знать. Тем паче, нас дома ждут!
-Кстати, о ждущих! - хмуро обронил, ковыряя ножом блюдо, Кирилл. – Вернее, насчёт того, что они ждут... Сундучок так и не нашли, знаешь ли, сударь мой Роман!
-Знаю! – спокойно сказал тот. – Жаль... Его и впрямь очень надо было привезти!
-Вот-вот! – яростно сверкнул тёмными глазами Кирилл. – Привезти, чтобы враги Руси могли воспользоваться помогой Самозванца!
-Государь Дмитрий – не самозванец! – вскричал, вскакивая, пан Роман.
-Самозванец! Тать, вор, святотатец! – в свою очередь, вскакивая, выкрикнул Кирилл, первым бросая ладонь на рукоять сабли.
-Сам ты – тать! – ещё громче закричал пан Роман. – Он – законный наследник и государь твой, дурак!
В зале, где до этого царило не сдерживаемое ничем веселье, повисла напряжённая тишина. Мгновение назад бывшие собутыльниками, люди с подозрением смотрели друг на друга... а оружие, как оказалось, взяли с собой все. Доверяли так, видимо...
-Ромек, Кирилл! – воззвал к ним пан Анджей. – Оставьте вы этот спор. Самозванец... Законный царь... Да какая, на хрен, разница?! Мы с тобой, друг мой, своё сполна получили и возвращаемся на Родину. Под крылышко НАШЕГО с тобой законного государя – Сигизмунда Вазы... Нет, не вазы, а Вазы! У них в роду все – Вазы... не везёт, видно! Давайте лучше выпьем за здоровье славного сотника пана Кирилла и славного воина пана Романа! Ура!!!
