Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Так как Сигамбе и на этот раз не удалось выведать у посланного, откуда он пришел, то умная женщина придумала очень ловкую штуку, желая добиться своего.
Спустя несколько часов после ухода посланного она отправилась к дикарям, служившим у нее до ее истории с Питом. Дикари эти очень любили свою бывшую госпожу. Сигамба выбрала среди них одного молодого сильного кафра, который был особенно ей предан. Дикаря этого звали Зинти. Он отличался большой наблюдательностью и способностью к исполнению всякого рода поручений.
Сигамба приказала ему выследить, куда пойдет корова, которую она решила выпустить на волю, и донести все, что он увидит там, куда приведет его корова. Кафр сразу понял, чего от него требовали, и обещал в точности исполнить приказание своей бывшей госпожи.
После этого Сигамба спустила с привязи корову; та с радостным мычанием бросилась бежать с такой скоростью, что Зинти едва мог поспевать за ней.
Таким образом они шли три дня и три ночи. Только по ночам корова останавливалась, чтобы отдохнуть и пощипать травы. Она охотно позволяла кафру доить себя во время остановок. Ее молоко составляло почти единственную пищу Зинти.
На рассвете четвертого дня, после запутанных переходов по горам (удивительно, как животные могут хорошо находить дорогу), Зинти и его проводница очутились около большого загона для скота. Загон был расположен на громадной луговине, окруженной высокими холмами, поросшими густым лесом. Корова стрелой помчалась к стаду. Прибежав туда, она принялась громко мычать и вертеть во все стороны головой, и мычала до тех пор, пока к ней не подбежал маленький теленок, который тотчас же принялся сосать ее, а она стала его облизывать.
В стороне около деревьев сидело несколько кафрских женщин. Они занимались очисткой от сучьев и листьев громадной груды ветвей, из которых устраиваются хижины дикарей.
Притаившись за деревьями, Зинти стал прислушиваться к разговору этих женщин и услыхал, как одна из них спрашивала другую:
— Для кого это Бычья Голова строит новую хижину в нашей долине?
Бычьей Головой был прозван кафрами Черный Пит, голова которого действительно немного походила на голову быка.
— Не знаю, — печально отвечала другая, совсем еще молоденькая женщина. — Может быть, для новой жены — наверное, для дочери какого-нибудь белого инкоси, потому что для простой женщины он не стал бы строить такой большой и красивой хижины.
— Наверное, так, — отозвалась третья. — И, должно быть, он хочет украсть ее, иначе зачем бы ему прятать ее в это место, куда никогда не заглядывает никто из белых… Но тихо! Я слышу, как стучат подковы лошади Бычьей Головы.
Действительно, через минуту к ним подъехал Черный Пит. И без того некрасивое лицо его было сильно обезображено подживающими красными рубцами, оставшимися от ударов хлыста Ральфа.
При виде Пита все женщины встали и, сложив руки на груди, почтительно поклонились.
— У вас очень плохо идет дело, черномазые лентяйки! — сердито крикнул он им вместо приветствия. — У меня работать живее, если не хотите познакомиться с этой вот штукой! — прибавил он, размахивая бичом и хлестнув им ближайшую из стоявших перед ним женщин.
— Мы стараемся, хозяин, — отвечала она, корчась от боли. — Но скажи нам, пожалуйста, кто будет жить в новой хижине?
— Уж, конечно, не такая черномазая образина, как ты! — с ядовитым смехом проговорил Черный Пит. — Здесь поселится красивая белая женщина, которая будет вашей хозяйкой. Я скоро пойду за ней. Но горе будет вам, если кто-нибудь из вас проговорится, что здесь живет белая женщина! Я всех вас передушу, как земляных крыс. Поняли?
— Поняли, хозяин! — хором отвечали женщины.
— То-то! И чтобы через неделю здесь все было готово.
Отдав еще несколько приказаний, Черный Пит уехал, а Зинти поспешил направиться к Сигамбе с отчетом о виденном и слышанном.
Дорогой он сильно повредил себе ногу и пробыл в пути гораздо дольше, чем шел сюда за коровой.
Только на шестой день, ночью, он кое-как добрался до леса, за которым начинались наши владения. Войдя в лес, он заметил невдалеке небольшой костер, около которого сидели двое людей. Зинти ползком подкрался к ним и спрятался за ближайшее дерево. Выглянув затем из своего убежища, он узнал в одном из сидевших около костра Черного Пита, а в другом — какого-то незнакомца, одетого готтентотом. Зинти стал прислушиваться к их разговору.
— Ну, рассказывай, что тебе удалось узнать? — спросил Черный Пит.
— Все, что нужно, баас, — отвечал готтентот. — Я узнал, что Ян Ботмар с женой, дочерью и живущим у них молодым англичанином отправился вчера на крестины к хееру ван Роозену, который живет в пяти часах езды от фермы Ботмара. Назад они поедут завтра утром. Дорога ведет, как тебе известно, баас, через лощину, которая называется Логовищем Льва.
— А много с ними провожатых, не знаешь?
— Только два кафра.
— Значит, всего шесть человек, из которых две женщины, а вас будет двадцать… Отлично! — продолжал Черный Пит, весело потирая руки. — Запасайтесь только оружием.
— Значит, их всех надо убить, кроме Ласточки, баас?
— Всех, всех, если не удастся захватить ее без сопротивления! — закричал Черный Пит. — Особенно постарайтесь ухлопать англичанина. Но помни уговор: моего имени чтобы никто не произносил!
— Хорошо, хорошо, я помню это, баас, — сказал готтентот.
Дольше Зинти не стал слушать. Он со всех ног пустился к Сигамбе и, добравшись до нее еле живой только под утро, сейчас же рассказал ей все, что узнал.
— Великий Дух! — воскликнула она, всплеснув руками. — Ласточка и ее родные теперь должны уже быть в дороге!… Надо спешить к ним навстречу… Оставайся пока здесь, Зинти, отдохни и жди меня.
С этими словами она побежала к нам на конюшню, взяла лучшую лошадь Яна и, вскочив на нее, вихрем помчалась кратчайшей дорогой нам навстречу.
Все рассказанное мной в конце этой главы я узнала потом от самой Сигамбы.
VII Подвиг Сигамбы. — Свадьба.
Ничего не подозревая, мы спокойно возвращались домой от нашего соседа ван Роозена. Мы все находились в очень хорошем настроении и собирались въехать в Логовище Льва, как вдруг из него нам навстречу выскочила лошадь, вся в крови и мыле, с дымящимися ноздрями и пеной у рта; на спине лошади, без седла и даже без узды, сидела растрепанная маленькая женщина, державшаяся руками за длинную гриву животного.
— Ба! — воскликнул Ян. — Да это наша колдунья и на моей Стреле! Как ты смела, негодная…
— Назад! — крикнула Сигамба, загораживая нам дорогу. — Назад!… В лощине вас ждет смерть!
