Гвен Винн - Майн Рид
– Видите место в тени под берегом – у стены?
– Вижу, капитан.
– Там есть причал для лодки?
– Нет, насколько мне известно. Конечно, лодку можно поставить где угодно, если берег не крут и там нет трясины. Но настоящий причал выше, там, где стоят лодки с переправы.
– Но вам случалось видеть причаленную там лодку?
Вопрос относится к месту, на которое капитан указал в первый раз.
– Приходилось, капитан: мою собственную. Это было один раз, и случай был неприятный. Произошло это в ночь после похорон моей бедной Мэри, когда я пришел помолиться на ее могиле и посадить цветок. Могу сказать, что я туда прокрался: не хотел, чтобы меня видели – ни священник, ни его паства. Но никогда не слышал и не видел, чтобы там причаливала другая лодка.
– Хорошо! Пошли дальше!
Скиф плывет вверх по течению еще милю, и пассажир и лодочник обмениваются лишь несколькими словами; слова эти не имеют отношения к тому, чем они были заняты весь вечер.
Райкрофт молча думает; мысли его посвящены одной теме: он пытается решить проблему, как будто несложную, но связанную со множеством неясностей и двусмысленностей, а именно – как погибла Гвендолин Винн.
Он по-прежнему погружен в море предположений и далек от берега, когда чувствует, что скиф остановился. А лодочник спрашивает:
– Хотите, чтобы я высадил вас здесь, капитан? Здесь прямая тропа через луг Пауэлла. Или хотите попасть прямо с город? Скажите, что вам нужно, и не думайте обо мне: мне все равно.
– Спасибо, Джек; вы очень добры, но я предпочитаю пройтись по лугу. Лунного света достаточно. И завтра мне понадобится ваша лодка – может быть, на весь день. Так что лучше отправляйтесь домой и отдохните. К тому же вы сказали, что у вас есть дело здесь в магазине. Торопитесь, или его закроют.
– А! Об этом я не подумал. Большое спасибо за то, что напомнили. Я пообещал матери сегодня сделать покупки и не хотел бы разочаровывать ее.
– Тогда высадите меня и торопитесь. И, Джек! Никому ни слова о том, где я был и что делал. Держите это при себе.
– Можете на меня рассчитывать, капитан.
Лодка касается берега; Райкрофт легко перепрыгивает на сушу, говорит: «Спокойной ночи!» и идет по тропе.
Лодочник не задерживается ни на мгновение; оттолкнувшись, он направляет лодку вниз по течению и гребет изо всех сил, опасаясь не успеть в магазин.
Однако он успевает: добравшись до переправы Рага, он видит свет в окне магазина и раскрытую дверь.
Купив все необходимое, он собирается возвращаться, когда в магазин заходит человек, пришедший с таким же делом. Это Джозеф Прис, «Старый Джо», бывший лодочник Ллангоррен Корта; теперь же, как и все остальные слуги поместья, на свободе.
Хотя познакомились они с Джеком Уингейтом недавно, между ними успела возникнуть крепкая дружба; с каждым днем она становится все крепче, и они все чаще видятся друг с другом. В последнее время благодаря своим хозяевам они имели возможность много времени провести вместе и часто дружески беседовали на причале «Гвендолин».
Однако последние несколько дней они не виделись, и у них есть о чем поговорить. Обычно говорит Джо. И теперь, сделав покупки, Джек решает, что у него есть время послушать. Конечно, он немного позже вернется домой, но мать не рассердится. Она видела, как он проплыл вверх по реке, и знает, что он не забыл ее поручение.
Так они стоят и разговаривают, пока Джозеф не выкладывает все накопившиеся новости; на это ему потребовалось полчаса.
Затем они расстаются: экс-Харон идет по своим делам, а Джек возвращается к скифу.
Вступив в него, он садится и гребет по течению.
Несколько гребков – и он плывет мимо кладбища; и тут, словно разбитый параличом, он перестает двигаться, весла неподвижно погружены в воду. Течение не сильное, и лодка движется медленно.
Джек сидит, глядя на кладбище. Он ничего не видит, потому что луна зашла и кладбище погружено в темноту. Но он не смотрит – только думает.
Мысль приводит к немедленным действиям. Гребок назад, один, другой, удар правым веслом, и лодка рядом с берегом.
Он выходит на берег, привязывает лодку к иве, перелезает через стену и идет к святому для себя месту.
Хотя ночь темная, он находит место без труда. Много раз он уже тут бывал и помнит каждый дюйм. Могил немного, потому что кладбище открыли только недавно, и памятники разбросаны далеко друг от друга. Но ему никакие ориентиры не нужны. Как верный пес инстинктивно находит могилу хозяина, так и Джек, чьи воспоминания подогреваются страстью, движется к месту, где лежат останки Мэри Морган.
Стоя над могилой, он вначале отдается горю. Потом, слегка успокоившись, становится на колени и молится. Читает он «Отче наш» – других не знает. Но молитва приносит ему утешение, на сердце у него становится чуть светлее.
Чувствуя себя лучше, он уже собирается уходить и распрямляется, когда ему в голову приходит мысль – воспоминание – «цветок окровавленной любви».
Принялся ли он? Не цветок, а растение? Джек знает, что цветок завял, и теперь нужно ждать следующей весны. Но живо ли растение? В темноте он его не видит, но сможет найти наощупь.
Снова он опускается на колени, протягивает руки над могилой и ощупывает ее. Находит нужное место, но растения на нем нет. Оно исчезло! Ничего не осталось! Кощунственная рука побывала здесь, вырвала растение с корнем, как свидетельствует потревоженная почва.
И странным контрастом к только что прозвучавшей молитве кажутся гневные восклицания, которые произносит Джек; некоторые настолько святотатственны, что только обстоятельства их извиняют.
– Этот … этот подлец Дик Демпси, это он сделал! Никто другой не мог бы! Если только я смогу доказать, он за это заплатит! Клянусь Господом…
С этой гневной речью он возвращается к своему скифу, садится в него и гребет. Но не раз на пути домой слышны его проклятия и угрозы, адресованные Кораклу Дику.
