Роман Белоусов - Кровавая карусель

Маккола арестовали. Но суд почему-то признал его невиновным. Правда, его судили вторично, учитывая, что выстрел был сделан в спину. Его спросили, почему он не встретился с Хикоком в честном бою, если считал, что у него были причины поквитаться с ним. На что Маккол ответил: «Я не хотел совершать самоубийство». Суд признал Маккола виновным. Его повесили 1 марта 1877 года.

В Дедвуде, когда здесь пребывал Хикок, в его жизнь вошла женщина по прозвищу Кэлэмити Джейн, что можно перевести как Джейн-Беда. В ту пору она была самой популярной на западной границе дамой, и пока будут об этом времени писать книги и ставить фильмы, она таковой, наверное, и останется. Конечно, все, кто знал ее, считали ее женщиной беспутной и бедовой. Она «ругалась, пила, носила мужское платье». Природа по ошибке определила ей не ту роль. Ей бы следовало родиться мужчиной. Она была прекрасной наездницей, ловко могла запрячь осла в упряжку. Про нее говорили, что она показывала такой класс стрельбы, какого не было ни у кого, — кроме, конечно, Дикого Билла. В ее словаре была такая уйма проклятий и ругательств, что ей позавидовал бы любой кучер или погонщик мулов, а пила, как сапожник, и вообще вела бурную и, как ей казалось, веселую жизнь.

Где родилась и сколько ей лет, она и сама точно не знала. Считалось, что настоящее ее имя было Марта Джейн Кэнэрри, родом из города Мэрион. И это, пожалуй, все. Будто бы до того, как переселилась на Запад, у ее семьи была ферма в 200 акров. Джейн жила одно время в штате Виргиния. Потом перезжала с места на место. Обычно носила мужские брюки, курила и много пила. Была рабочей, погонщицей мулов. Утверждала даже, что служила в армии, сражалась против индейцев.

Когда она появлялась в баре или салуне, завсегдатаи приветствовали ее возгласом: «Вот она — Беда!» В ответ Джейн палила в воздух из своего шестизарядного кольта, иногда стреляла по зеркалам. Толпа любила эти представления, а бармены ухмылялись — доходы от наплыва зрителей превосходили нанесенный ущерб.

Но главное шоу в ее жизни настало тогда, когда она встретила Дикого Билла. Вместе с ним она въехала в Дедвуд. Золотоискатели, игроки, танцовщицы из салунов криками приветствовали парочку, которая проезжала по главной улице. На обоих были новые, кремового цвета, мягкие широкополые шляпы, такие же новые штаны из оленьей кожи с бахромой и сапоги. Рукоятки револьверов, серебряные украшения на седлах и ружьях сверкали на солнце. Дедвудовцы любили подобные шоу, и город в тот день веселился до ночи.

Так, в лучах славы Хикока, провела Джейн все лето. Осталось неясным, была ли она его любовницей или их отношения ограничились своеобразной дружбой и она являлась всего лишь добавлением к его антуражу.

Именно в то лето был убит Хикок. Джейн осталась одна, слонялась по салунам, приправляя пиво горькими слезами. Великие ее дни прошли. Она погружалась в забвение.

Вновь ее имя стали упоминать во время эпидемии оспы, которая обрушилась на Дедвуд. Рискуя жизнью, она ухаживала за умирающими. Среди них оказался мальчик по имени Робинсон. Джейн стала его нянькой и сиделкой одновременно. Мальчик выздоровел, и многие после этого вспоминали ее имя с уважением и благодарностью.

Увы, просветление скоро прошло, и Джейн принялась за старое. Она разъезжала по Западу из одного города в другой. И всюду за ней тянулся шлейф историй и легенд. Однажды она выиграла пари в 50 долларов, выстрелив в дырку на шляпе, висевшей в салуне. В местном театре плюнула табачной жвачкой на розовое платье актрисы, которая ей почему-то не понравилась. Запомнилась она и тем, что выпрашивала выпивку и раздавала свою «автобиографию», которая была издана в тысячах экземпляров.

В одном романе, ей посвященном, ее называют «Большой дьявол». А в книге «Дни в Дедвуде» Эстел- лен Беннет вспоминала, как в 1899 году Джейн вернулась в этот город, чтобы вновь оказаться там, где с таким триумфом когда-то выступала вместе с Диким Биллом.

Увы, в ту пору Джейн уже еле передвигалась. За собой она волочила семилетнюю девочку. Это была ее дочка от мужа-лейтенанта. Горожане смотрели на эту горестную парочку и качали головами. Неужели это знаменитая Джейн-Беда?!

Для нее и ребенка собрали деньги. Но Джейн их тут же спустила в баре.

Потом ее видели в разных местах, и чуть ли не везде она учиняла дебоши, после чего ее высылали из города. Последний раз она появилась в городке неподалеку от Дедвуда. В тот момент она была уже смертельно больна и, умирая, успела только сказать, чтобы ее похоронили рядом с Биллом Хикоком.

По свидетельству современников, похороны ее были самыми пышными в истории Дедвуда. Америка прощалась еще с одной своей легендой.

В 1873 году в городок Элсуэрт — шумный скотоводческий центр штата Канзас — приехал Уайет Эрп. Это был молодой, сильный парень. На нем были белая рубашка, широкие штаны и короткие сапоги. До этого вместе с родителями он пересек прерии в поисках лучшей доли на западе страны. Сначала он нанялся курьером на почтовой карете и воочию познакомился с теми, кто избрал своим ремеслом налеты на дилижансы. Потом работал охранником на строительстве железной дороги, а вскоре стал охотником на бизонов — после того, как знакомый уже нам Дикий Билл посоветовал ему заняться этим бизнесом.

Так он оказался в Элсуэрте, где насчитывалось полторы тысячи богатых ковбоев и ожидали отправки огромные стада скота, которые отсюда перегоняли на новые рынки Севера.

Надо сказать, что борьба с преступниками на американском Западе в ту пору принимала порой причудливые формы, и подчас трудно бывало отличить тех, кто боролся с преступниками, от них самих. Ведь Закон был несовершенен, да и мало кто следовал ему.

Карьера Эрпа как человека Закона началась в 1873 году совершенно случайно. Однажды он стал свидетелем следующей сцены. Двое братьев Томпсонов, Бен и Билл, около отеля проверяли свое оружие — стреляли по мишени. Джон Стерлинг сделал им замечание, посоветовав быть поосторожнее. В ответ братья привели в действие свою «артиллерию», выбрав позицию за телегой с сеном, рядом с салуном. Появился шериф Ченси Уитни и пригласил их зайти в салун для беседы. Тогда пьяный Билл выстрелил в него с порога салуна. Вскочил на лошадь и поскакал.

Начальник полиции Нортон и два его помощника пребывали в нерешительности. Они не сдвинулись с места и после того, как майор Джим Миллер приказал им действовать.

Наблюдавший за этим Эрп заметил: «Не мое это дело, но будь я на вашем месте и если бы мне дали ружье, я бы арестовал Бена Томпсона или убил бы его». После этих слов майор сорвал бляху с рубашки шерифа. «Теперь это будет вашим делом, — сказал он долговязому Эрпу. — Вот ваш значок. Возьмите ружье. Я приказываю вам арестовать Бена Томпсона».