Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой

Увидев ее, Нтомби начала опять тереть палки. Но Неферт поднесла черную коробочку к хворосту, нажала пальцем кнопку, и все увидели, как огненная лента пронизала хворост и он тут же загорелся.

— Я звала всех, но они не хотят есть мясо; им не позволяет жена Уха… Ауте я отнесу туда.

Женщины многозначительно обменялись взглядами. Один лишь Май-Бака спокойно заявил:

— Боги не едят то, что едим мы, разве тогда, когда они этого хотят!

— Неферт, огонь, которым ты зажгла сучья, боги принесли с неба? — спросила Мехитуасехет.

Но ей ответил Май-Бака:

— А чему тут удивляться, госпожа, любимая богами? Кто не знает, что огонь исходит от богов? И ты думаешь, когда он им нужен, то они станут тереть сухие палки! Тогда бы они не были богами.

После того как лань освежевали и вымыли, Нтомби взялась ее обжаривать на вертеле. Когда же мясо поджарилось, Нтомби заботливо выбрала лучший кусок и, положив его на чистый зеленый лист, сказала:

— Это для нашего бога Ауты.

Жаркое ели все, а то, что осталось, Нтомби завернула в кусок холста и отложила на следующий раз.

Но Аута лишь прикоснулся к еде, ему было не до нее.

Мехитуасехет смело вошла в серебряную башню вместе с Неферт. Остальные двое сделали это лишь после того, как их настоятельно позвал Аута.

Мин пригласил к себе Мехитуасехет и показал ее своим соотечественникам, сказав им на языке, который па-чала понимать и она:

— Вот жена, которую я выбрал себе на Земле и увезу ее на небо! Если дочь Хора не хочет выйти за меня замуж…

Но Хор его не слышал. Тот говорил с Аутой о другом:

— Я в великом сомнении, Аута. Я верю тебе и все-таки боюсь тебе это поручить.

Неферт прислушалась, понимая, что она услышала лишь конец их разговора. Что это Хор не решался поручить Ауте?

— Но иначе мне не выйти из этого затруднительного положения, — сказал Аута.

— Аута, — продолжал Хор, — наше оружие не лук Май-Баки. Ты хорошо знаешь, сколько людей можно им уничтожить в одно мгновение. И я боюсь, что ты злоупотребишь этой уничтожающей силой. — Но все-таки он должен чем-то защищаться, ведь он идет ради нас! — сказал рулевой.

— Не только ради вас… и ради нас! — добавил Аута. — Я прибегну к оружию лишь в крайнем случае. Ты мудр, Хор, но ты не знаешь Земли: не все люди являются людьми!

И Хор дал ему голубое оружие. Прежде чем расстаться, он, по обычаю Земли, замеченному им, обнял отправлявшихся в путь Ауту и Май-Баку. Май-Бака хотел было стать на колени, но Хор обхватил его руками, и тогда бывший раб почувствовал вдруг его твердое, мускулистое тело. Он опустил свою голову ему на плечо. Теперь Май-Бака не знал, что и подумать, бог ли Хор или в самом деле человек!

День подходил к концу. Когда они отправились в дорогу, солнце уже опускалось за высокими кедрами. Май-Бака робко спросил друга, куда они направляются, но тот еще раз посмотрел назад, на серебряную башню, и лишь только после этого произнес:

— Хор заметил в подзорную трубу, что у подножия горы собирается много солдат и они разбивают лагерь. Мы вдвоем должны обязательно узнать, что это за солдаты и что им здесь нужно: ведь тут не проходит вражеская граница.

— Я осмелюсь тебя спросить, — снова сказал Май-Бака, — почему мы не полетели на корабле по воздуху?

— Чтобы не думали, что мы боги. Увидев нас обыкновенными людьми, кем мы и являемся на самом деле, никто не станет сторониться нас. Вот и все!

ГЛАВА XXXII

В те далекие времена на восточном берегу Пресного Моря Среди Земель жили разного рода многочисленные племена. Одни из них уже создали свои государства, другие едва закладывали первые города, остальные вели пастушескую жизнь, блуждая в поисках пастбищ. Каждое такое племя говорило на своем языке, поклонялось своим богам, стремилось в своей полной забот и опасностей жизни к целям, которые никогда не совпадали между собой. Поэтому проникновение через эти края двух черных людей, шедших через Шумер, Аккад, Ашшур и Другие страны и города, встречавших много местных жителей, купцов племени хананеев, людей роме и пастухов, поклонявшихся богу Элохиму, не могло быть незамеченным. Для того чтобы как-то уберечься от опасности и не оказаться в рабстве, оба надели серебряные одежды чужеземцев. От внимания людей не ускользнул черный цвет их кожи и то, что они шли пешком. И в то же время их странные одежды свидетельствовали, что это какие-то влиятельные люди.

Не прошло и полмесяца, как путешественники добрались до долины между двумя городами, известными своим богатством. Здесь жили самые богатые местные и пришлые хозяева морского берега, аппетиты которых к наживе были безграничны. Один из городов назывался Содом, другой — Гоморра. Из полученных путниками сведений вытекало, что дальше идти не имеет смысла, и тогда они решили остаться на два, на три дня около Содома, с тем чтобы хорошенько отдохнуть. Они узнали все, что им было нужно, и должны были вернуться на маленькое плато в стране Хару или в Горы Бога, как с некоторых пор стали называть эти края местные пастухи и пришедшие сюда солдаты. Большинство солдат были из Та Кемета. В самом городе богачей и правителей Содома путники жить не могли, так как они были бедняками.

В дороге Аута и Май-Бака жили охотой и рыболовством. Все лишнее они продавали на встречавшихся в пути базарах.

В Содом вошли днем. Ночью им надо было искать место для ночлега у какого-нибудь бедного ремесленника, рыбака или пастуха. Пришлый люд ходил вокруг внушающих страх дворцов, разинув от удивления рот. Но на двух путников, видавших дворцы Атлантиды, их величие не производило никакого впечатления, у них даже не было времени как следует рассмотреть эти дворцы. Направляясь к площади, они увидели, как из дворцовых ворот рабы вносили и выносили носилки с креслами. Май-Бака, вздохнув, заметил:

— Не знаю, вряд ли кто здесь осмелится восставать!

Аута, пристально вглядываясь в многочисленную стражу, ничего не ответил.

Они уселись, подвернув под себя ноги, на пыльной площади рынка. Май-Бака продавал свежую дичь и красивые шкуры диких зверей. Никто не подходил к их товару, так как рынок города Содома был полон редкими мехами, тонкими тканями, украшениями из черного дерева и серебра, говорящими птицами, учеными обезьянами, редкими винами, привезенными из далеких стран корабельщиками племени хананеев.

Аута было уже задремал от усталости, как вдруг Май-Бака толкнул его в плечо. Тот открыл глаза: перед ним стоял человек, по лицу которого можно было признать в нем жителя Шумера. Он пристально глядел на обоих, особенно на Ауту.

— Давно на нас смотрит, — прошептал Май-Бака на ухо Ауте. — Кажется, я где-то его видел.