Поль Феваль-сын - Кокардас и Паспуаль
Брат Паспуаль в течение всей церемонии не сводил глаз с Мелани Льебо. Наш нормандец отнюдь не был святым, а эта молодая женщина приятно волновала его своей красотой. Разумеется, он ни на секунду не забывал о прелестной Матюрине, что не мешало ему отдавать должное другим представительницам лучшей половины человечества. Естественно, он не упустил из виду ни одного движения Мелани и следил теперь за ней с возрастающей тревогой, ибо от него не укрылось ее смятение. «Как бы с ней не случилось несчастье», – подумал он. Хитрому и осторожному нормандцу казалось весьма странным, что Гонзага еще никак не проявил себя, поэтому он держался настороже, сказав себе, что без неприятных неожиданностей дело не обойдется. Поспешное бегство Мелани Льебо иэ церкви предвещало какие-то грозные события – в этом Паспуаль был убежден.
Разумеется, нормандцу и в голову не пришло подозревать ее в предательстве – нет, она наверняка попала в какую-то ловушку, и ей нужно было помочь. Приказав Лаго оставаться у бокового выхода и следить за тем, что происходит в церкви, он повлек за собой Кокардаса и Берришона со словами:
– Быстрее! Быстрее! Бежим за мадам Льебо!
И все трое бросились за угол, намереваясь перехватить молодую женщину. Между тем на ступеньках храма появился король в сопровождении герцога Орлеанского.
Оба с изумлением посмотрели на бегущих.
– Неужели тут затевается какая-то охота? – спросил юный монарх, пребывавший в очень хорошем настроении.
– Не знаю, сир, – ответил принц, нахмурясь. – Кажется, я узнал их… Это мастера фехтования, преданные душой и телом Лагардеру. Очень странно…
Из церкви медленно выходили участники церемонии. Граф и маркиз держали под руку своих жен. Прекрасное лицо Лагардера сияло гордостью и счастьем.
Наконец-то мадемуазель де Невер принадлежала ему: он получил ее с согласия матери, и небо благословило их союз. Все мечты его исполнились. Цель жизни была достигнута. И лишь одна мысль омрачала торжество. Гонзага бросил ему вызов – бракосочетание состоялось, но Филипп Мантуанский не посмел явиться, дабы схватиться со своим противником в честном бою. На губах графа показалась презрительная улыбка.
Нежно взглянув на Аврору, ослепительно красивую в своем белом подвенечном платье, он повел ее к выходу. За ними шли мадам де Невер и Шаверни с Флор. Велико же было их удивление, когда они увидели, что у дверей по-прежнему находятся его величество и его королевское высочество.
– Подождите, – сказал им герцог Орлеанский. – Происходит что-то непонятное. Сейчас я распоряжусь послать гвардейцев.
В этот момент хромой нищий – тот самый, что подсунул записку в молитвенник мадам Льебо, – попытался подкрасться к графу. Но того уже окружили плотной стеной друзья. Тогда оборванец переменил тактику и, извиваясь как уж, ухитрился подобраться с другой стороны к Авроре.
Почувствовав прикосновение чьих-то пальцев, она резко обернулась, однако не увидела никого из чужих. Только дружеские лица вокруг, – но в руке у нее была зажата записка.
Девушка тут же протянула это послание мужу. Лагардер развернул вчетверо сложенный листок бумаги и вздрогнул. Во взоре его сверкнула молния.
Все головы были повернуты к нему. Сам король не отрывал от него взгляда, и тогда он прочел дрожащим от ярости голосом следующие строки:
– «Лагардер, пробил час мести! Когда ты получишь это послание, у тебя будет на одного друга меньше… Тем хуже для тебя, что я вынужден начать с женщин: через секунду уже ничто не спасет мадам Мелани Льебо».
В самом низу стояла подпись: «Гонзага».
VIII
ВСЛЕД ЗА СЛУГАМИ – ГОСПОДИН!
Прочитав эти строки, Лагардер умолк. Все, затаив дыхание, смотрели на него. Он был так бледен, что внушал страх: в нем полыхала ярость, которая сметает любое препятствие на своем пути. Внезапно из темноты раздался душераздиращий крик женщины, объятой ужасом:
– На помощь, Лагардер, на помощь!
Амбруаз Льебо пошатнулся, ухватившись за плечо Антонио Лаго, и прошептал сдавленным голосом:
– Боже! Мою жену убивают!
Аврора помертвела. Мать бросилась к ней, чтобы подхватить и удержать в своих объятиях, но она гордо выпрямилась и, сверкнув глазами, произнесла:
– Иди, Анри!
Издалека донеслись другие голоса:
– К нам! Спешите к нам!
– Вероятно, это западня, – промолвил король. – Господин граф, мы запрещаем вам идти туда одному.
Но можно ли остановить молнию? Последующая сцена длилась не более секунды. Прижав к груди жену, Лагардер властным жестом приказал расступиться дворянам, которые, обнажив шпаги, готовы были сопровождать его.
– Мне не нужна помощь, – сказал он очень спокойно. – Шпаги в ножны! Возьмите факелы… Этого часа я ждал более двадцати лет! – И, поклонившись королю, который собирался возразить, добавил: – Да простит меня ваше величество!
Выхватив шпагу, он бросился в толпу, рассекая ее, словно пушечное ядро, и исчез во мраке ночи. С замиранием сердца присутствующие услышали его крик, обращенный к мертвому другу:
– Посмотри на меня, Невер! Я здесь! Я здесь!
– Пусть ваше величество не препятствует ему, – шепнул герцог Орлеанский на ухо королю. – Полученная от вас в дар шпага свершит правый суд и сама обретет кровавое крещенье!
Людовик XV стиснул зубы, положив машинальным жестом руку на эфес своей рапиры. Героизм заразителен. Королевское достоинство требовало от него не терять хладнокровия – иначе он тоже бросился бы вслед за Лагардером навстречу убийце.
В мгновение ока блистающая огнями церковь стала темной и пустынной, ибо все – сановники и вельможи, священнослужители и знатные дамы – вооружились свечами и факелами, не оставив ни единого светильника в нефе. Филипп Орлеанский, взяв факел из рук мушкетера, произнес во всеуслышание:
– Если ваше величество желает видеть, как мстит благородный рыцарь, последуем за графом к могиле Филиппа Неверского.
Процессия из трехсот человек во главе с королем и принцем двинулись на кладбище Сен-Маглуар.
Что же случилось с Мелани Льебо? Устремившись в указанное место, она едва не заблудилась в темноте и с большим трудом отыскала могилу Невера. Внезапно чьи-то сильные руки обхватили ее запястья, а на рот легла грубая мужская ладонь. Несколько человек окружили ее – она насчитала семерых. Заткнув ей рот кляпом, они уложили ее на землю и стали ждать. По-видимому, пока они не желали, чтобы она звала на помощь.
Сообщники Гонзага напряженно прислушивались, подгадывая благоприятный момент. Неподалеку заскрипел песок под чьими-то стремительными шагами. Тогда Пейроль вырвал кляп изо рта своей жертвы.
