Последний рейс «Фултона» (повести) - Борис Михайлович Сударушкин
В сейфе Продуправы, как Лобов узнал потом, было три миллиона рублей из тех, которые красногвардейцы по контрибуции собрали у городской буржуазии.
Но осталось неизвестным, что за люди заняли Продуправу – или уголовники, или эсеровские дружинники. На допросе Лаптев, скаля желтые зубы на вытянутом, лошадином лице, заявил, что никакого нападения не было. А раз в России свобода слова и собраний, то митинговать можно где хочешь и когда хочешь. И к фляге с керосином он лично никакого отношения не имеет.
Но оказалось, что имел. Выяснили это только весной…
Ограбление
В этот день в Заволжских мастерских должны были выдавать зарплату. Однако кассир Кусков задержался в банке, рабочие, ворча и переругиваясь, начали расходиться.
Тихон возвращался домой вместе с Иваном Резовым. В воротах столкнулись с Михаилом Алумовым.
– Наше вам, пролетарское, – приподняв картуз, ехидно поприветствовал он старого токаря и прошел мимо, к конторе.
– Не к добру весел меньшевик, – заметил Иван Алексеевич. – Сияет, как самовар перед праздником.
Только отошли от мастерских – навстречу трое в наглухо застегнутых пальто. Руки в карманах, касторовые кепки надвинуты на глаза, сапоги в грязи.
– Не знаешь, кто такие? – оглянувшись, спросил Розов.
– Впервые вижу, – беззаботно ответил Тихон. – Мало ли людей шлендает.
– Чего бы им шлендать по лужам? – бубнил свое Иван Алексеевич. – По набережной куда сподручней…
Прошли квартал, другой, завернули за угол. И тут услышали выстрелы.
– Где это? – остановился Резов.
– Вроде бы у мастерских…
Старый рабочий, расплескивая лужи, побежал назад, за ним – Тихон.
У ворот их встретил механик Степан Коркин.
– Беда, Иван, кассу ограбили.
– Как ограбили? Кассир же не вернулся.
– Только что подъехал. Внесли деньги в кассу – и сразу трое с наганами ворвались. Охранника наповал, в кассира промазали. Мешок с деньгами прихватили – и через забор в Росовский лес. Кускова водой отпаивает, от страха не очухается.
– А Мишка Алумов?!
– Что Алумов? – не понял Коркин.
– Где он?
– В конторе сидит. Тут стрельба, а он даже не вышел, стервец, лишь в окошечко посмотрел.
– Ладно. Собирай, Степан, красногвардейцев, надо догнать бандюг. Сердце чуяло – не случайно эта троица забрела сюда…
До Росовского леса дошли по следу сапог, хорошо заметному на вспаханном поле. Но в лесу, где уже вылезла молодая трава, следы пропали. Прочесали его вдоль и поперек – налетчики как сквозь землю провалились.
– Не могли они далеко уйти, искать надо, – упрямо говорил Коркин.
– Может, на дорогу выбрались? – предположил Тихон. – В деревню подались?
– Я бы на их месте не от Волги, а к Волге бежал, – рассудил Резов. – Ночью на другую сторону на лодке махнул – и ищи ветра.
– Между Росовским лесом и Сосновым бором перелесок есть, – вспомнил кузнец Федор Смолин. – А Сосновый бор в самый раз к Волге выходит. Почти на берегу – заколоченная дача Укропова. Не там ли они схоронились? Удобное местечко…
– Веди, Федор, к перелеску, – решил Иван Алексеевич. – Может, следы найдем…
И точно – в одном месте березовый перелесок наискосок прорезал узкий ручей, в грязи возле него ясно были видны следы сапог.
Напились из бочажка – и дальше.
Уже смеркалось, когда подошли к поляне, на которой стояла дача Укропова – несколько деревянных строений, покосившаяся беседка. К Волге, где на светлом песке чернели вытащенные на берег лодки, спускалась по глинистому косогору развалившаяся лестница с перилами.
Иван Резов остановил отряд. Вслушались в тишину. Упал с дерева сухой сучок, плеснулась рыба в воде. И снова тишина – натянутая, настороженная.
– Я возьму двоих и разведаю, – сказал Коркин.
Иван Алексеевич согласился:
– Правильно, незачем всех сразу под огонь. – И добавил: – Если они тут…
Механик назвал Тихона и Смолина. Осторожно подошли к ближнему дачному домику. Он был пуст, стекла выбиты, дверь сорвана. Нудно поскрипывало растворенное окно.
Крадучись, направились к двухэтажному дому с мезонином. Коркин осторожно подергал дверь – не поддалась. Показалось, что заколочена.
– A-а, черт! – ругнулся механик и саданул плечом. Дверь с треском распахнулась.
– Гришка! Пулемет! Окружили!.. – закричал кто-то на втором этаже.
Коркин вскинул наган и бросился по лестнице. Хлопнул выстрел. Механик споткнулся на ступеньке, скатился вниз, к ногам Тихона, вскочившего в дом следом за ним.
Тихон поднял голову и отпрянул в испуге – на лестничной площадке, широко расставив ноги, с револьвером в руке стоял коренастый мужик в галифе и белой рубахе. Надо стрелять, а Тихона как оторопь взяла, не может поднять винтовку.
Из-за спины выстрелил Федор Смолин. Человек в галифе покачнулся, выронил револьвер и завалился набок.
Тихон пришел в себя, подхватили Коркина на руки, перенесли его за беседку. А сверху, из мезонина, уже строчил пулемет.
Подбежал Иван Алексеевич. Фуражка козырьком назад, в руке наган. Присел рядом с Коркиным.
– Живой?
– Ногу задело, – сказал Смолин. – Надо сапог снять…
Коркин скрипнул зубами.
– С ногой потом, не помру. Не дайте убежать гадам, деньги не упустите…
– Потерпи, Степан, мы скоро, – и Резов, пригибаясь, побежал туда, где залег отряд. За ним – Смолин и Тихон.
Пулеметчик заметил их, прижал к земле. Переползли за домик с выбитыми стеклами, отдышались. Тихон осторожно высунул голову – дуло пулемета с дергающимся язычком пламени торчало из узкого окошка почти под самой крышей. Теперь он полосовал очередями по кустам, где залегли остальные красногвардейцы.
– Эх, пулеметчика бы снять, – протянул Тихон.
– Иван, у тебя граната есть, – напомнил Смолин Резову.
– Что толку – отсюда не достать.
– Попробую из винтовки царапнуть пулеметчика… И сразу вперед…
– Дело, – согласился Иван Алексеевич, отстегнул гранату от пояса.
Федор Смолин долго целился в окно, выискивал точку, в которой пулеметчик не защищен прочным щитком. Наконец выстрелил – и пулемет смолк. На какие-то секунды замолкли и винтовки, словно удивившись неожиданной тишине.
Иван Резов вскочил на ноги и с гранатой в руке побежал к даче. Бандиты опомнились, опять захлопали винтовочные и револьверные выстрелы.
Но поднятые Резовым красногвардейцы были уже у самой дачи. Взрывом гранаты вырвало раму окошка, из которого торчал ствол пулемета. Тихон, перегнав Резова, второй раз ввалился в дом, в нос ударило пороховой гарью…
Через четверть часа все было кончено.
С поднятыми руками, перемазанные копотью и кровью, на поляну перед дачей вышли пятеро бандитов.
– Где деньги? – подошел к ним Резов.
– В доме их нет, не ищите, – ответил один. – У Толканова они, у командира. Как бой начался, он выпрыгнул в окно – и к Волге. Там у него лодка
