Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев
Последующие дни прошли без происшествий, и спустя несколько суток настало время отплытия. Дик взошел на корабль. Остальные уже ждали на палубе. Крестоносцы подняли паруса и отправились в путь.
* * *
…Вернемся на миг в окрестности Йорка, где в замке Лейстреда, возле которого началась эта повесть, примерно в это же время произошел примечательный разговор отца Аделины с ее несостоявшимся женихом графом Олдриджем.
– Это очень непорядочно с вашей стороны, герцог, – говорил граф.
– Вы должны понять, – оправдывался Лейстред, – что не я повинен в случившемся. Вы по-прежнему можете жениться на моей дочери, и я буду только рад! Правда, конечно, теперь, после того как она принесла этот обет, который слышало столько народу, вам придется для этого стать крестоносцем, но если вы действительно хотите взять ее в жены, то почему бы и нет, и тогда…
– Знаете, герцог, – прервал его Олдридж, – я в том возрасте, когда уже не рискуют жизнью ради девчонок.
* * *
Корабли крестоносцев приближались к цели. Вспенивая воду Средиземного моря, они шли на всех парусах, подгоняемые попутным ветром, словно решившим способствовать освободителям Палестины. Задержавшись, завоевывая Кипр, крестоносцы теперь спешили скорее добраться в Святую землю на помощь христианам, сражавшимся там.
На Востоке вовсю шла осада Акры – укрепленного мусульманского города, расположенного на берегу моря. В древности он назывался – Птолемаида. Город, построенный давным-давно, окружали мощные стены, возвышавшиеся над побережьем неприступной громадой. Грозные башни и бастионы укрывали сарацинский гарнизон, отчаянно защищавший крепость. Акру осаждал последний король христианской Святой земли, иерусалимский изгнанник, страстно желавший вернуть себе трон – Гюи Луизиньян с девятью тысячами верных ему воинов.
Саладин, поддерживая защитников цитадели, привел свою армию и, разбив лагерь на близлежащих холмах, окружил христиан, осаждающих город. Войско Гюи Луизиньяна, оказавшись в кольце врагов, подвергалось атакам теперь уже с двух сторон. Постоянно сражаясь с отрядами Саладина и гарнизоном крепости, силы крестоносцев постепенно таяли вместе с надеждой овладеть Акрой. Многие начинали подумывать о бегстве в Европу, как вдруг неожиданно в Птолемаидской гавани появился флот.
– Знамена с крестом! Знамена с крестом! – кричали дозорные так громко, что, наверное, их было слышно и в мусульманском лагере, и Саладин в своем роскошном шатре вздрогнул и поежился от страха, предчувствуя, сколько бедствий доставят ему те, кто прибыл на кораблях с крестами. С унынием смотрели на входящие в гавань суда и со стен Акры. Но радостное ликование раздалось в лагере христиан, и надежда вновь ожила меж ними, воскрешенная из небытия гордыми силуэтами приближавшихся кораблей.
Когда флот крестоносцев вошел в гавань, все уже знали, что прибыл король Англии Ричард Львиное Сердце, полностью истративший казну своего государства на крестовый поход и сумевший собрать действительно сильное войско. Сойдя на берег, крестоносцы стали выгружать с кораблей продовольствие, оружие и осадные машины, которым предстояло сокрушить неприступные стены вражеской крепости. Прибытие войска вызвало небывалый подъем в христианском лагере, хроники говорят, что высадившихся приветствовали почти как ангелов.
Ричард Корнелий с товарищами участвовали в разгрузке судов и перетаскивали на берег мешки и ящики, набитые зерном, солониной, сушеными фруктами и много чем еще, столь необходимым христианскому воинству под Акрой. Прибывшие с крестоносцами священники прямо на берегу отслужили молебен и благословляли воинов постоять за Животворящий Крест.
Нося тяжелые грузы, Дик мимоходом успевал подметить устройство лагеря и оценить издалека мощные укрепления, на которых пока еще развевались знамена ислама. Он еще не очень хорошо разбирался в фортификации, но тем не менее понял, насколько сильна крепость, которую им предстояло захватить. Высокие стены Птолемаиды отбрасывали на равнину тень. Они погубили немало отважных рыцарей, решившихся штурмовать их: равнина забирала тела, а тень души… – но это иллюзии, поэтический бред пылкого воображения Ричарда, а город, тем не менее, и вправду был хорошо укреплен, и уже много крестоносцев погибло в бесплодных штурмах, предпринятых, чтобы овладеть Акрой.
Лагерь христиан располагался на вершинах холмов, обступающих город. Крестоносцы вырыли рвы и возвели стены, так укрепившись, что осада Птолемаиды стала напоминать поединок двух крепостей, соревнующихся в мощи. Таково было внешнее впечатление. Внутри, за стенами, христианский стан походил на довольно крупное средневековое поселение, где имелись жилища и склады, кузницы и пивные, налажены были различные ремесла, обслуживающие потребности крестоносцев. Помимо воинов здесь находились жены и дети многих из них, сюда стекались, привлекаемые жаждой наживы, армяне и евреи, торгующие всем на свете и дающие деньги в долг. Их дома нередко громились воинами Господа, но избежавшие этой участи составляли здесь неплохие состояния.
Все это замечал Ричард, гадая, сколько же еще продлится осада.
День прошел в тяжелой работе, изматывающей и лишающей сил. Ночью было душно, и сон не принес облегчения крестоносцам. А наутро звук трубы и набата разбудил их чуть свет, возвестив, что мусульмане пошли на приступ.
Дик вскочил с грубой постели. Он еще не полностью проснулся и, не до конца понимая происходящее, с трудом натянул кольчугу и с мечом наголо побежал к стенам, куда спешили другие рыцари, готовые отражать атаку. Там уже текла кровь. Сарацины лезли на стену. Они ставили осадные лестницы и взбирались по ним, чтобы тут же упасть вниз, пронзенные стрелами крестоносцев, но на смену им поднимались другие, в еще большем количестве, и уже несколько христиан погибло от их мечей.
Бой завязался жаркий. Напор мусульман был неожиданным и стремительным, потеснив крестоносцев, они устремились на галереи, рубя стоящих там арбалетчиков и скидывая их в ров. Казалось, еще мгновение – и воины Саладина ворвутся в лагерь. Тогда на защиту стены поднялся отряд рыцарей, с которыми был Дик. С бесстрашием и упорством, достойным войти в легенды, они атаковали стену, уже занятую сарацинами, и, штурмуя изнутри собственную крепость, невзирая на ранения и потери, выбили мусульман с этого участка и, укрепившись здесь, стали отталкивать лестницы, по которым лезли враги. Сюда поднялись и новые арбалетчики взамен убитых и стали стрелять в наступающих. Рыцари растянулись по стене так, что сравнительно небольшим количеством могли останавливать напирающих мусульман. Стойкость крестоносцев и ярость сарацин – Запад и Восток схлестнулись здесь словно вода с огнем, безжалостно уничтожая друг друга.
В пылу боя Ричард не осознавал происходящее. Одолев нескольких мусульман, он приготовился встретить следующих, взбирающихся по лестнице и скалящих на него зубы. Они были уже близко. В этот момент осознание вдруг вернулось к Дику. Ему стало страшно. Ричард находился за тысячи миль от дома на узкой стене, на которую лезли враги, стремящиеся убить его словно бездомного пса,
