Прямой наследник - Д. Н. Замполит
И вот драгоценнейшая маман все эти планы пускает по ветру.
Глава 3
Мальбрук в поход собрался
С женщинами, конечно, скандалить себе дороже, но я выпустил бешеного Васеньку, надеясь не на логику, а на тупое запугивание.
Как он (то есть я) орал, как орал! Из терема все порскнули подальше, а я битых полчаса вываливал все, что накопилось.
«Дура старая» было, наверное, самым лестным эпитетом.
— Какого хрена??? Какого хрена ты полезла за поясом???
— Как… — открыла было рот маман, но претерпевший от нее Васенька кинулся с кулаками:
— Молчать!!! Не перечь великому князю!
Она и так охренела от того, что сыночек впервые на нее голос возвысил, а уж когда кулаки увидела, то надломилась. Ну в самом деле, всю жизнь над ним квохтала, пылинки сдувала, к дедушке Витовту возила, и на тебе — прямо шкурой ощутила, что от мордобоя Васенька удержался прямо-таки чудом. Что чудо это вселенец в моем лице, ей знать не положено, но управление скандалом я понемногу от Васеньки прибрал и повел в нужном направлении.
Терять-то мне особо нечего, если сейчас спущу маман ее выходку, так навсегда и останусь при ее подоле, за юбку держаться. А расклады я за последние три года просчитал, не всем Витовтова дочка по нраву, есть люди, кто только порадуются, если я ее в сторону сдвину.
— Рать! Рать будет! Только-только замирились и снова! А серебра где взять? Ты со своих волостей оплатишь?
— Так…
— МОЛЧАТЬ!!! — я схватил первое попавшееся со стола и хватанул со всей дури об пол.
Поливная ордынская миска брызнула осколками по всей горнице. Маман всхлипнула.
— В поход вести, припасы тратить — сколько серебра уйдет? Сколько мужиков побьют? Где новых брать? С твоих волостей? Сколько городов пожгут? Жену помладше найти не могла??? — перескакивал я с пятого на десятое, давя по всем фронтам и топая ногами. — Девчонка совсем!
— Так… — вклинилась обомлевшая маман, пока я набирал воздуха для новой тирады, — смерды девок и в двенадцать лет выдают…
— Смерды!!! — заорал ей прямо в лицо, Софья шарахнулась. — А я князь!!! Если выносить и родить не сможет? Хочешь, чтобы мои дети перемерли, как твои???
Это был запрещенный прием, и маман зарыдала.
Все, наша взяла, я перевел дух.
— Посему подожду, пока жене хотя бы шестнадцать исполнится, а вы извольте сами разобраться, и наутро предъявить что там после первой ночи положено, простыню с кровью?
Маман все-таки бросила на меня косой взгляд — знаем, мол, не натешился еще со своей холопкой.
— Мне здоровые наследники нужны! — рявкнул я еще разок. — Так что как покончите со свадебными делами, сразу же в Ростов, с глаз долой! В Богоявленский монастырь и чтобы носу оттуда не казать! И только спробуй мне поперек сделать! В монахини постригу, в Чухлому отправлю!
Впрочем, последнюю угрозу вполне мог реализовать и дядька Юрий, если, конечно, возьмет Москву и сгонит меня с великого стола.
Видно, настрадавшийся от маменькиной опеки Васенька реально был страшен, и маман как обухом пришибло. И не только ее — все, кто не успел удрать с гульбища, кланялись куда ниже, чем обычно. Волк потом рассказывал, что вывалился я из горницы, да саданул дверью напоследок так, что сверху труха и мыши посыпались. И выглядел жутко — глаза белые, рожа красная, волосы дыбом, кулаки судорожно сжаты.
Черт его знает сколько я по этому гульбищу туда-сюда ходил, дыхалкой занимался, успокаивался. Гости тем временем предпочли потихоньку разойтись-попрятаться, внизу остались только десяток самых ближних бояр, да недосупруга да братец ее. Вот меж них я и сел на лавку, обнял обоих и уже человеческим голосом сказал:
— В общем, так, женушка да шурин. Все в силе, все будет, но потом, а сейчас у нас рать на носу. Ты, Маша, с завтрашнего дня старшая на женской половине.
— А Софья Витовтовна? — ойкнула девчонка.
А кому сейчас просто? Никто не обещал, что в великих княгинях легко будет.
— В Ростов услал, с такой свекровью тебе жизни не будет. Понимаю, хозяйство большое, непростое, так старшая ключница поможет. Учись у нее, года два у тебя есть. И вот еще что, ты читать-писать умеешь?
— Псалтирь…
Понятное дело, постольку-поскольку. Ладно, займусь позже, пока надо дела затеянные спасать. Самогонный аппарат, положим, я успею забрать, а куда школу писцовую девать? Что с делянками в Лучинском и Троице будет? Эх, маман…
Бояре встретили меня мрачно — тут только дурак не поймет, что ссора с Юрием ну совсем не к месту, потому они не просто ждали, а ситуацию прокачивали. Помолчали, посопели, попереглядывались, а потом вытолкнули вперед Патрикеева с итогами. По всему выходило, что утка про пояс Дмитрия Донского выгодней всего Ивану Всеволожу. Юрий Дмитриевич воевода знатный, многажды победоносный, посад и торговый люд за него, а не за молокососа Васеньку. Да и бояре с детьми боярскими его уважают. Значит, у Юрия отличные шансы выпихнуть меня из великих князей и сесть самому. Но раз хан решил, что княжить мне, Юрий это решение принял и докончание подписал и против не выступит.
Если не будет явного повода.
И Всеволож это прекрасно понимал, а значит что? Коли такого повода нет, то его надо создать.
И зная хитрожопую да изворотливую натуру Всеволожа, бояре в один голос порешили, что это его рук дело. Ну в самом деле — шепнуть одному, другому, да так, чтобы до моей взбалмошной маман дошло и вот вам оскорбление, которое можно смыть только кровью. Пояс-то это не просто чтобы портки не падали, это как символ достоинства, «муж опоясанный» и все прочее. И Юрий, как человек чести, такого сорома не спустит.
Сука, зла не хватает — восстановила справедливость, вернула дедово достояние в семью, целый золотой пояс с камушками! А что теперь за него пол-страны в мелкий дребезг разнесем — пофиг. И что меня могут запросто в бою убить или потом, в порубе прикончить — тоже пофиг.
Остывал я долго, поскольку почти сразу начали прибывать гонцы с отчетами о деяниях кузенов. Что они намылились в Галич, и коню понятно, что гнаться за ними смысла нет — тоже, успели оторваться, остается сидеть и скрипеть зубами.
Знаете, как кот идет
