Охотники на жирафов. Переселенцы Трансвааля. Гудзонов залив. - Майн Рид
Долгие часы Аренд терпеливо ждал, что голод или что-либо другое отвлечет зверя от мыслей о мести и он уйдет. Но он напрасно надеялся. Боль от ран заставляла носорога забывать и голод и жажду; желание отомстить было сильнее всего. Он неотступно и зорко стерег Аренда, поэтому тот не решался ни на миг высунуться из своего убежища. Стоило ему шевельнуться - и носорог тотчас настораживался.
Время шло, а охотник все не мог придумать, как же ему выбраться отсюда. Но наконец его осенило.
Пускай без шомпола он не может зарядить свое ружье пулей, но можно пороховой вспышкой ослепить носорога или хотя бы сильно испугать его и, улучив минуту, незаметно ускользнуть. Прекрасный план, и такой простой, как это он раньше не додумался?
Аренд без труда засыпал в ствол двойную порцию пороха, а чтобы он не высыпался из дула, пока выдастся удобный случай выстрелить, заткнул отверстие сухой травой. Случай скоро представился: голова носорога оказалась в каких-нибудь двух футах от дула, и, старательно прицелившись прямо в глаз, охотник спустил курок.
Громко застонав от ярости и боли, носорог кинулся к человеку и, в бешенстве напрягая все силы, попытался перевернуть ствол баобаба - но безуспешно.
"Еще выстрел, в другой глаз, - подумал Аренд, - и я свободен".
Он принялся было опять сыпать порох в дуло ружья, но тут вдруг заметил новую опасность. Комок сухой травы, при выстреле вылетевший из дула, воспламенился и поджег листья, которые устилали землю вокруг. Они мгновенно вспыхнули, огонь стремительно распространился во все стороны и уже подбирался к Аренду.
Ствол баобаба больше не мог защитить его. Еще минута - и дерево будет объято пламенем. Медлить - значит погибнуть в огне. Выбирать не приходилось, оставалось лишь одно: вскочить и спасаться бегством.
Нельзя было терять ни секунды. Аренд выскользнул из-под дерева и со всех ног кинулся бежать. Он мог бы удрать незаметно для носорога, но сама судьба, как видно, была против него. Не пробежав и двадцати шагов, он почувствовал за спиной погоню.
Увидал ли носорог Аренда своим единственным глазом, услыхал ли его шаги своим острым слухом, но только он мчался за ним по пятам, да так быстро, что в конце концов неминуемо должен был нагнать свою жертву.
Охотник снова был на грани отчаяния. Сама смерть гналась за ним. Еще несколько секунд - и зверь подденет его своим ужасным рогом. Если б не властная любовь к жизни, любовь, которой движимо все живое, он покорился бы судьбе, но это чувство помогло ему держаться.
Он уже готов был в полном изнеможении упасть на землю, но тут до его слуха, точно желанный привет, донесся глухой лай ищейки и вслед за тем чей-то крик:
- Глядите, баас Виллем! Кто это бежит?
Секунда, другая - и носорог больше не гонится за Арендом. Следопыт с громким, яростным лаем скачет перед самым носом зверя - и тот уже не замечает ничего, кроме собаки.
Еще через две секунды подскакали Виллем и Гендрик, а там не прошло и полминуты, как носорог получил пулю из тяжелого ружья и медленно осел на землю. Он был мертв.
Виллем и Гендрик соскочили с коней и так горячо пожимали Аренду руки, словно не виделись с ним долгие годы.
- Что это значит, Аренд? - с добродушной насмешкой спросил Гендрик. Неужели носорог гнался за тобой все эти двенадцать часов?
- Ну да.
- И долго еще это могло продолжаться, по-твоему?
- Секунд десять, - с полной уверенностью ответил Аренд.
- Прекрасно, - сказал Гендрик. Обрадовавшись избавлению друга, он не прочь был поострить. - Теперь мы знаем, какой ты бегун. Ты можешь выдержать носорожьи гонки ровным счетом двенадцать часов и десять секунд.
Виллем был так счастлив, что не произнес ни слова, пока они не вернулись к месту, где оставался убитый лев.
Тут они остановились, чтобы снять с погибшей лошади седло и сбрую.
Виллем предложил переночевать здесь: ведь если возвращаться узкой тропой, которая ведет на равнину, можно столкнуться с буйволами, носорогами или слонами, и в темноте звери просто затопчут их всех.
- Верно, - подтвердил Аренд. - Конечно, лучше бы остаться здесь до рассвета, если бы не два обстоятельства. Во-первых, я умираю с голоду и мечтаю об отбивной из антилопы, которую я подстрелил утром.
- Я бы тоже не прочь, - сказал Гендрик, - но шакалы уже позаботились о твоей антилопе.
Он рассказал Аренду обо всем, что произошло в его отсутствие, и очень насмешил его злоключениями Черныша и Конго.
Потом Аренд поведал о том, что выпало в этот день на его долю, и кончил так:
- Что и говорить, прекрасное приключение для начала. Но только до сих пор от нашей экспедиции что-то мало толку.
- Надо спуститься вниз по реке, - сказал Виллем. - Ведь мы все еще не напали на след гиппопотамов или жирафов. Будем идти вперед, пока не разыщем их. Хватит с меня львов, носорогов и слонов!
- Да, а еще почему ты хочешь вернуться в лагерь? - спросил Аренда Гендрик.
- Что же, по-твоему, наш милый Ганс не человек, думаешь - он не волнуется? - ответил Аренд вопросом на вопрос.
- А, вот ты о чем!
- Ну да. Наверно, он сейчас прямо с ума сходит от страха за нас.
Все согласились, что надо ехать в лагерь. Седло и сбрую с убитой лошади положили на плечи Конго и двинулись в путь. Поздно ночью они вернулись в лагерь, и, как и предполагал Аренд, их нетерпеливо ждал Ганс, безмерно встревоженный их долгим отсутствием.
Глава IX
СЛУЧАЙ НА ДОРОГЕ
Поутру охотники снялись со стоянки и двинулись вниз по реке; на следующий день они продолжали путь в том же направлении.
Когда они миновали брод, где впервые переправились через Лимпопо, Виллем и Конго почти на милю опередили остальных. Виллем ускакал так далеко вперед потому, что хотел пристрелить какую-нибудь дичь, достойную внимания, пока ее не спугнули.
Время от времени перед ним пробегало небольшое стадо антилоп, которыми так богата Южная Африка, но знаменитый охотник едва удостаивал их взглядом. Он
