Пол Андерсон - Королева викингов
Финка успела оправиться, и к ней вернулся весь ее разум. Она подняла глаза на преступника.
— А зачем? Вы ведь все равно убьете нас. — Ее голос звучал почти ровно.
— Не сразу, если сможем задержаться здесь на некоторое время. Не, не сразу. Если будешь хорошо себя вести, мы даже, может быть, возьмем тебя с собой, когда пойдем дальше. А будешь упрямиться, я, перед тем как отодрать тебя, переломаю тебе ребра.
— Понимаю. Пощадите меня, и я буду ласковой. — Сейя прикрыла глаза. — Я могу быть очень ласковой. Не торопись со мной. Я сделаю для тебя много интересного.
Она тянет время, подумала Гуннхильд. Люди отца должны вот-вот подоспеть сюда, они могут появиться через один или два удара сердца, ведь до поселка совсем недалеко, а они рослые, сильные мужчины, быстро бегают, и оружие у них всегда наготове. Скорее, скорее!
— Но я не стану вечно торчать здесь! — прорычал Мёрд.
— Тебе понравится смотреть на нас, — нежным голосом пропела ему Сейя. — А потом мы попробуем много других способов, ты и я.
— Не своди глаз с двери, — приказал Коль. — И не вздумай загородить ее, когда полезешь на эту кобылу.
— Смотри, как мы будем это делать, — почти беззвучно выдохнула Сейя. — Начнем мы вот так. — Она стянула через голову свою вылинявшую рубаху и уронила ее на пол. Гуннхильд никогда еще не видела ее грудей с вырисовывавшимися под снежно-белой кожей синими жилками и нежно-розовыми сосками, не видела темных влажных завитков волос ниже живота.
— О-о-о! — пробасил Коль.
— Уй-й-й! — вторил ему Мёрд.
Сейя крутанула бедрами.
— А что у тебя есть для меня?
— Я бык! — задушенно прохрипел Коль.
Мёрд искоса взглянул на Гуннхильд.
— Я тоже, ты скоро в этом убедишься.
Коль уронил топор на пол. Гуннхильд захотелось кинуться к оружию, схватить его и разбить насильнику голову. А потом Мёрду. Как он сделал с ее котенком. Нет. Она не сможет. Но воины отца вот-вот будут здесь. Почему они так медлят?
Коль трясущимися руками расстегнул пояс и спустил штаны. Его напряженный член торчал вперед. Гуннхильд — у нее все сильнее кружилась голова — припомнила, что несколько раз, пробираясь через кусты, подглядывала за тем, что там происходило, и каждый раз, видя это, думала, что это сук дерева. Но страшный, пугающий сук.
Сейя шагнула вперед, взяла член в обе ладони и принялась поглаживать его.
— О, да, да, да… — напевно произнесла она.
Коль грубо схватил ее за предплечья.
— Ложись, живо!
Сейя вздохнула и медленно, устраиваясь поудобнее, улеглась на спину на овчины, служившие ей постелью. Коль встал на колени и раздвинул ей ноги. У Мёрда, стоявшего около двери, потекла из угла рта струйка слюны. Где же Ингвар, где его воины?
— А-а-ах, — прохрипел Коль, дернувшись вперед и навалившись на женщину всей своей тяжестью. Его ягодицы задвигались, сначала не спеша, а потом все быстрее и быстрее. Сейя лежала неподвижно, раскинув руки со сжатыми кулаками.
Коль вскрикнул, содрогнулся и остановился.
— Ну, — пролаял от двери Мёрд, — ты управился наконец?
— На первый раз. — Коль поднялся, подтянул штаны и застегнул ремень. — Твоя очередь. — Он толкнул Сейю ногой в грязном башмаке. — Пошла прочь, ты. Освободи место для следующей.
Отец, Ингвар, Один и его валькирии, где вы, когда вы появитесь?
Коль занял пост у двери. Мёрд подошел к кувшину и несколько раз хлебнул. Потом поставил наземь и указал согнутым пальцем на Гуннхильд.
— Ну ты, ступай.
Весь страх и нерешительность сразу покинули девочку. Вместо них внезапно, как огни северного сияния, вспыхнули гнев и ненависть, холодные, как ветер, налетающий с зимнего моря. Она не знала, визжала она или выла. Не глядя, но безошибочно она схватила одну из мисок, молниеносно разбила ее оземь и подобрала длинный острый черепок. Если ей повезет, она сможет по крайней мере выколоть ему глаз. Она заставит его убить ее. — Он сможет осквернить только ее мертвое тело. А потом ее призрак будет терзать негодяя, не давая ему никакого покоя, насмехаясь и вопя, лишит его сна и будет насылать на него несчастье за несчастьем. Он шагнул к ней, и она присела, зажав черепок в кулаке, готовая броситься на насильника.
В этот момент Коль, стоявший в двери, попятился и шагнул и каморку. В животе у него торчала, дрожа, стрела. Он упал, громко закричал и принялся размахивать руками. Мёрд взвыл и кинулся к копью, которое только что прислонил к стене. Гуннхильд, мысли которой мгновенно прояснились, ногой отбросила копье в сторону. Когда разбойник наклонился, нашаривая его на полу, в хижине вновь потемнело. Но это был Ингвар, вбежавший в хижину с мечом в руке.
Меч глухо чавкнул, и у Коля осталось только полголовы. Кровь брызнула несколькими струйками, а потом хлынула потоком. Вслед за Ингваром вбежало еще несколько воинов. Гуннхильд не могла разглядеть в тесноте, что случилось с Мёрдом, но с ним разделались так же быстро, выпустив кишки наружу. На пол хлынуло еще больше крови, и еще сильнее запахло смертью.
Люди Эзура расступились, и вперед вышла Сейя. В руках у нее было копье Мёрда. Она ткнула им в мертвое тело Коля, потом еще раз и еще.
Ингвар прижал Гуннхильд к груди.
— Мы… Мы не знали, что ты здесь. — Он запнулся. — Мы не знали, я клянусь. О, но Храпп понесет наказание за то, что оставил свой пост, пусть даже совсем ненадолго!
Именно в это время она и прошла сюда, мелькнуло в голове у Гуннхильд. Неужели это сотворили норны?
Но она не должна плакать. Ни в коем случае не должна.
— Почему вы не пришли раньше? — дрожащим голосом спросила она.
— Госпожа, о, госпожа, мы и понятия не имели, что ты здесь. Если бы мы знали об этом, то обогнали бы ветер. Это придумал твой отец. Если что и могло привлечь их, так эта стоящая на отшибе хижина. Когда нас предупредили, мы осторожно прокрались через лес, чтобы окружить их и наверняка поймать.
— Я… Я понимаю. — Гуннхильд отошла от него. Мысли у нее путались. Она могла понять, думала она, она могла простить, тем более что во многом была сама виновата. Что скажут отец и мать… Но потом, потом… Со всем этим она разберется позже.
Тут она оказалась в объятиях Сейи.
— О, дорогое дитя, как же я рада за тебя! — услышала она.
— Т-т-ты… ты не предвидела этого?
— Я никак не ожидала ничего подобного… И, з-з-знаешь, м-м-мое умение так мало…
— Но ты… то, что случилось…
Гуннхильд почувствовала, что женщина пожала плечами.
— Я постараюсь позабыть об этом. Не хуже, чем… — Сейя не договорила. — Но если ты, Гуннхильд, не сможешь выбросить это из памяти, если будешь видеть дурные сны, то позови меня. Я знаю несколько исцеляющих заклинаний. Я смогу освободить тебя от этого. Было бы неправильно, несправедливо, если бы у тебя на всю жизнь остался в душе шрам и ты потеряла бы желание любить мужчину.