Бог не играет в кости - Николай Андреевич Черкашин
«Выпустить выпустили, а статью-то не сняли».
Второй раз она загремела из-за помощника начальника цеха. Тот, мужик в годах, узнав по какой статье Настя сидела, стал нагло приставать к молоденькой паточнице (девушка работала на производстве патоки). Настя отшивала его резко, обзывая его «старым чертом». Ну, «черт» и отомстил. Подгадал два ее опоздания в цех и подвел под статью. На сей раз ей дали пять лет, «детский срок». Однако год тюрьмы и год лагерей показались ей «атрутай усяго жыцця». Бывалые «зэчки» посоветовали ей забеременеть. Тогда сразу выпустят… А тут и возможность такая подвернулась: их женскую колонию вывезли на строительство военного аэродрома…
* * *Если бы Павлу Рябинину сказали, что надо положить свою жизнь на то, чтобы доложить Вождю, что его указание выполнено, хотя и не полностью (попытались выполнить, но сорвалось), он бы все равно свою жизнь положил. И не из фанатизма. А просто потому, что другого выхода, кроме позорного расстрела за трусость, у него не было. Да никто и не сказал бы ему про высокие интересы начальства. Впрочем, парень, как и все его однополчане, надеялся уцелеть в бою.
85-я Челябинская стрелковая дивизия в совместном контрнаступлении с КМГ из Белостока пошла в атаку на Гродно. Ее бойцы достигли юго-восточного предместья города – Фолюша. Бежал в общей цепи и красноармеец Паша Рябинин, сжимая родимую «трехлинейку» с примкнутым длинным трехгранным штыком… И кричал «Ура!» вместе со всей ротой. Залегал, стрелял, поднимался и снова шел в атаку, и снова залегал, и поднимался, чтобы стрелять с колена… Убило командира взвода, того самого лейтенанта, который посмеялся над его рассказом о маршале. Рябинин видел, как он вскинул обе руки, как будто с неба ему тоже подали руки, чтобы навсегда забрать его с этой сумасбродный земли. Лейтенант опрокинулся навзничь в десяти шагах от Рябинина и его наган на шнуре отлетел в сторону. Паша хотел забрать оружие, но нечем было перерезать шнур. А по залегшей цепи волной прокатилось – «Командира убили… Командира…» По негласному коду это означало «поворачивай обратно». Атака явно захлебнулась…
Генерал Бондовский, наблюдавший с полкового КП – поближе к бою – штурм Гродно, готов был сам поднимать бойцов в атаку. Но понимал – пока добежит – боевой пыл его залегших рот и вовсе иссякнет. Прапорщиком на Юго-Западном фронте он умел поднимать свой взвод на немецкие пулеметы. Теперь же за его спиной была целая дивизия, хоть и потрепанная в первых боях, но все же дивизия о трех полках да еще двух артиллерийских в придачу. Но если быть честным, то в контрнаступление по плану КМГ в бой шли только два полка – 103-й и 141-й. Третий полк 59-й находился в роковую ночь на строительстве укрепрайона, и большая часть там и полегла с лопатами, кирками, тромбовками…
Бондовский понимал всю авантюрность приказа освободить большой город, стоявший на стратегическом направлении, силами одной и весьма потрепанной дивизии, без танков и авиации. Но верил в суворовский завет «Смелость города берет». Смелости у Бондовского хватало…
* * *… «Командира убило!» – Рябинин хотел повторить эти слова для передачи левому соседу, но не повторил, не передал, а поднялся сам с криком: «Взвод, слушай мою команду! За мной! Вперед!!» Это были последние слова в двадцатитрехлетней жизни Павла Семеновича Рябинина. Рота вошла в Фолюш, но вскоре отхлынула назад, оставив тела своих погибших. Всех их потом занесли в списки без вести пропавших.
ОТВЕТ В КОНЦЕ ЗАДАЧНИКА
Мать Павла Рябинина Елена Ивановна, жившая в уральском городке Колпашево на Красноармейской улице, не получила от своего «красноармейца» ни одной весточки. Пропал на войне сын и пропал. Вот и документ однажды пришел – «пропал без вести». Все-таки не «похоронка». С этой надеждой, что «пропал» не «убит», она и умерла. А «похоронка» пришла лишь в 2019 году и уже не ей, а в колпашевский военкомат – извещение, что «11 февраля в г. Гродно на территории строящегося торгово-развлекательного центра на проспекте Янки Купалы „Triniti“ („Троица“) во время проведения строительных работ были найдены останки 3-х воинов РККА, погибших в июне 1941 г. в оборонительных боях за город. На останках одного из погибших воинов был обнаружен смертный медальон на имя Павла Семеновича Рябинина, призывавшегося из вашего города».
И три фотографии, трех солдат… Такая вот гродненская троица…
* * *Перед войной дивизия генерала Бондовского стояла в местечке Солы, неподалеку от Гродно – во втором эшелоне своего стрелкового корпуса. Полки поднимались и приходили в себя под ударами немецких бомбардировщиков, надеясь, как и все, кто находился в приграничном районе, что это всего лишь наглая провокация или чья-то роковая оплошность. Солы были слишком невелики, чтобы разместить всю дивизию со всеми ее полками и дивизионами. Поэтому гаубичный полк стоял в лесопарке Румлево, а 141-й стрелковый – в летних лагерях под Гродно. Собрать все свои силы в один кулак не позволила обстановка, обострявшаяся и накалявшаяся с каждым часом. Да и без устойчивой связи это невозможно было сделать. Тем не менее генерал Бондовский вывел свои части западнее Гродно в свой район сосредоточения и почти сходу вступил в бой с наступающими немцами. Напор челябинцев был столь велик, что им удалось сбить противника с некоторых высот и занять господствующие над местностью холмы. Командарм не сразу поверил в это донесение, а когда оно подтвердилось, восторженно хлопнул себя по колену: «Ай да Бондовский, ай да сукин сын!»
Конечно, потом – без поддержки с флангов – пришлось сдать выгодную позицию, отойти за Неман, восточнее Гродно. Но уже тогда, в первые часы войны, бойцы 85-й узнали вкус победы и поняли, что «немца» можно остановить и потеснить.
После неудавшейся попытки взять на одной смелости Гродно, поредевшая 85-я дивизия отошла за неширокую Свислочь, но такую же малопроходимую, как и все полесские реки, заняла позиции по восточному берегу. А затем менее чем через сутки, не получив ни пополнения, ни подкрепления, ни боепитания, ни приказания – ничего не получив, пошла в направлении Мосты – Новогрудок в надежде воскреснуть там, как боевое соединение. Не получилось. На этом скорбном пути дивизия была
