Джордж Фрейзер - Флэш без козырей
Я стоял и смотрел на огонек свечи, мерцающей в подсвечнике, чувствуя, как во мне нарастала уверенность, что Касси так и не придет, как вдруг легкий стук в окно заставил меня чуть не выпрыгнуть из своей шкуры. Я распахнул окно и Касси скользнула через подоконник, но мое секундное облегчение, вызванное ее появлением, быстро испарилось, когда я увидел, в каком она состоянии. С ног до головы Касс была облеплена грязью, ее платье превратилось в лохмотья, глаза дико вращались, а дышала она как загнанная собака.
— Они гонятся за мной! — выдохнула она, соскальзывая на пол по стене; сквозь грязь, покрывающую ее тело, сочилась кровь из раны на ноге. — Они заметили, как я выскользнула из загона и бросилась бежать, как сумасшедшая. О, я должна была немного повременить с побегом! Они обыщут весь квартал и найдут нас… о, скорее, бежим сейчас, пока они не пришли!
Возможно, Касси, как она и говорила, была отличной бегуньей, но с Флэши ей было не потягаться.
— Успокойся и послушай, — сказал я, — говори потише. Насколько тебе удалось от них оторваться?
Она всхлипнула, с трудом переводя дыхание:
— Я… я не знаю. Они потеряли меня из виду, когда я… попыталась запутать следы. О, Господи, боже мой! Но они знают, что я сбежала… они перероют весь город… снова схватят меня.
Касси, совершенно измученная, легла у стены.
— Сколько времени прошло, как ты слышала их?
— О, о… пять минут, наверное. Не знаю. Но у них… собаки… выследят нас здесь.
— Не в такую ночь, как эта и, конечно же, не в самом городе.
Мои мысли крутились, как в лихорадке, но рассуждал я вполне здраво. Может, мне бросить ее и смыться? Нет, тогда она точно все расскажет. Можем ли мы успеть на пароход? Конечно, если мне удастся привести ее в порядок.
— Вставай, — решительно сказал я и поднял ее на ноги.
Она повисла на мне, всхлипывая, и я должен был держать ее под руки.
— Послушай, Касси, времени у нас нет. Они не знают, где мы, и лучшая охотничья собака не сможет обнаружить тебя здесь даже по запаху. Но мы не можем бежать дальше, пока ты не помоешься и не переоденешься — в таком виде нас не пустят на пароход. Медлить нельзя. Когда мистер и миссис Монтегю выйдут на улицу, чтобы отправиться на пристань, они должны выглядеть прилично.
Говоря все это, я разложил новую одежду, приготовленную для нее:
— Передохни немного, а я помогу тебе навести красоту.
— Я больше не могу бежать, — всхлипывала она, — не могу! — Касси покачала головой, застонав от усталости: — Мне хочется только лечь и умереть!
Я бросился к ней с полотенцами, вытирая грязь и все время шепча ей слова ободрения. Мы сделаем это, говорил я ей, пароход уже ждет, и у нас полно денег. Так что если мы сохраним спокойствие и смело пойдем вперед, то просто обречены на успех, а еще я купил ей такой гардероб, который поставит на уши всю Канаду — да, Канаду, твердил я ей, — это дорога к свободе, и уже через час мы будем в полной безопасности плыть вверх по реке и отлично выспимся. Я хотел убедить себя в этом столь же сильно, как и ее, но помогая ей мыться и переодеваться, все время прислушивался, не приближается ли погоня.
Это была тяжелая работа, так как даже после того, как мне удалось отчистить Касси, она продолжала лежать пластом, ослабев душой и телом, и лишь бормотала что-то себе под нос. Я почти отчаялся, пытаясь натянуть на нее платье. Касси полулежала, откинувшись на спинку стула, ее золотистое тело соблазнительно изгибалось — Бог мой, это была настоящая картинка, но у меня не было времени наслаждаться ею. Я боролся с платьем, ругаясь и упрашивая ее, как только мог:
— Давай-давай, Касси, ты не можешь сдаться, только не такая смелая девочка, как ты! Ах, ты тупая черная шлюха! — И, наконец, я дернул ее за руку и прошипел в самое ухо: — Черт тебя подери! Все, что теперь нужно сделать, это встать и идти! Вперед! На этот раз мы не можем потерпеть неудачу, и тебе больше никогда никого не придется называть «масса»!
Думаю, именно это, наконец, ее и зацепило. Касси приоткрыла глаза и сделала слабую попытку помочь мне. Я помог ей приподняться, и мы натянули на нее длинный плащ, приладили широкополую шляпку с вуалью, кое-как засунули ноги в башмаки, а руки — в перчатки. Когда после этого Касси, наконец, смогла подняться, опираясь рукой на стол, то она была вылитой дамой, как с картинки. Никто бы и не заподозрил, что под плащом на ней ничего не было.
Мне пришлось наполовину вести, наполовину тащить ее к задней двери и провести в ожидании десять ужасных минут, пока чернокожий мальчишка-посыльный побежал найти для нас экипаж, и мы ждали его, скорчившись у края тротуара в тени стены, под хлещущими струями дождя. Но преследователей не было видно; очевидно, они совсем потеряли беглянку из виду. Так что вскоре мы уже катили вниз по улице к пристани, продираясь сквозь грязь и суматоху этой части Мемфиса, примыкавшей к реке. Вот уже показались и огни на причале, и старый, добрый «Миссури», который двойными свистками предупреждал о своем скором отплытии. Я важно подошел к помощнику капитана, стоящему на верхней площадке трапа, объясняя, что проведу мадам прямо в ее каюту, поскольку она очень устала. Он почтительным образом ответил мне: «Да, сэр» — и вызвал наверх двух юнг, чтобы помочь нам. Все вокруг были слишком заняты выкрикиванием слов прощания и последними воздушными поцелуями, чтобы заметить, что дама в грациозной шляпке с вуалью буквально повисла у меня на руках.
Когда я уложил ее в кровать, она была в полусне-полуобмороке от страха и истощения сил. Я же настолько изнемог от всего пережитого, что упал на стул и даже не пошевелился, пока вновь не раздались свистки, а колеса не зашлепали по воде — и стало ясно, что мы все-таки улизнули у наших преследователей из-под самого носа. И тут я начал накачиваться бренди. Боже всемогущий, как мне это было необходимо! Испуг и спешка этих минут стали последней соломинкой; стакан звенел, ударяясь о мои зубы, но, полагаю, это была уже не более чем нервная реакция.
Касси на целых три часа даже не шевельнулась, а затем долго не могла сообразить, где находится. Только после того как я заказал нам в каюту поесть и бутылочку игристого, она, наконец, поверила, что нам удалось сбежать. Тут она не выдержала и снова зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону, а я, как мог, утешал ее, приговаривая, что она чертовски смелая девчонка. Я влил в Касси немного вина и заставил ее поесть. Наконец, она успокоилась и, когда я заметил, что ее дрожащие руки бережно поправляют растрепавшиеся волосы, то понял, что моя мулатка снова пришла в себя. Если женщина снова начинает думать про то, как она выглядит, значит худшее уже позади.
